РУБРИКА "ПЕРСОНА"Биение сердца отражается в холсте
Сама я начала рисовать поздно - лет в 25. Непросто было после работы заставить себя ехать в школу. Ум, бывало, говорит: «Да ладно, отдохни! Рафаэлем всё равно уже не станешь…» Но всё-таки стремление быть хозяином своего ленивого тела и непослушного ума побеждает - и ты снова едешь на занятия. Зато возвращаешься «на крыльях». И в первую очередь благодаря нашему неугомонному и неунывающему Виктору Васильевичу. Несмотря на немолодой возраст, именно он заряжал нас энтузиазмом, юмором, любовью к искусству и природе. Начинаешь видеть красоту во всем: даже серый асфальт после занятий уже не казался таковым. С удовольствием разглядываешь лица в транспорте, восхищаясь тем, как здорово всех нас «вылепил» Творец. В восторг приводит всё - даже покосившаяся избёнка. Я всегда поражалась тому, как можно по сто раз объяснять, причем, также вдохновенно, как в первый, построение лица, живописное разложение снега на елочках. Любимые высказывания, которыми нас подбадривал Виктор Васильевич (например, «вдохновение - это награда за каторжный труд» или изречение Канта о том, что «труд - единственная возможность наслаждаться жизнью!»), помогают многим из нас и сейчас в повседневной жизни. Сам Кириченко родом из Ставропольского края. Детство совпало с нелегкими военными годами, никаких учителей рисования в селе, конечно же, не было. Но как-то заехал к ним художник-самоучка, который расписывал на заказ ковры из клеенки, которые модно было тогда вешать над кроватями. Он-то и «вдохнул» интерес к рисованию в сердце любознательного сельского мальчугана. Как-то раз летом на каникулах Витя заработал на комбайне 1000 рублей, отдал их маме, а часть из них выпросил на свою мечту - заказал через Посылторг краски. Всё село сбежалось посмотреть, когда пришла заветная посылочка. И с тех пор понеслось… Мама дала кусок ненужной ткани - натянул её на подрамник, начал писать картину «по-настоящему». Но краска с обратной стороны потекла. Догадался, что «холст» надо грунтовать, причем, это можно сделать, смешав муку с водой и олифой. Единственным учителем начинающего художника были репродукции известных мастеров - копировал Шишкина, Крамского, Перова… - Рисовал и с натуры, - рассказывает Кириченко. - Была у нас собака, которую в какую позу ни посадишь, так и будет сидеть. Я её рисую, а где-то через полчаса потихоньку у неё лапы начинают вперёд «ехать», я притопну ногой - она опять в прежнее положение. На уроках старался сразу усваивать материал, чтобы дома не тратить время на выполнение домашних заданий, а всё свободное время - рисовать. После школы поступил в Ленинградское художественное училище. - Вначале я отставал: в основном ребята были после художественных школ, а я - самоучка, - продолжает Виктор Васильевич. - Почти каждый день ходил в какой-нибудь музей, подолгу изучал работы мастеров, аж внутри всё горело от красоты увиденной. Приходил домой и по памяти копировал, что запомнил. Постепенно стал обгонять их, изобретать свои методики рисования. Например, научился сводить резкость в глазах. Смотрю на палец - он чёткий, а в это время даль - расплывчатая. Перевожу взгляд вдаль и стараюсь сохранить эту расплывчатость, и тогда все цвета «напрягаются» по отношению друг к другу. Зимой смотришь на ветку на фоне голубого неба, и оно кажется таким насыщенно голубым благодаря этой белой ветке! А так казалось бы серым. Художник и отличается тем, что может видеть все вместе - он так «воспитал» свой глаз. А у обывателя глаз смотрит в одну точку, как у орла, увидевшего мышь. Картина и предоставляет эту возможность - увидеть всё вместе - фокусное расстояние от глаза до плоскости картины одинаковое, несмотря на то, что там несколько планов - поэтому обыватель и видит на картине красоту, которую в жизни не может глаз охватить. На втором курсе Виктор с другом снимали комнату у одного столяра, который уехал работать в Магадан. В училище где что нужно помогал налаживать. Завхоз, узнав про «золотые руки», везде с собой брала Виктора. А за помощь выдавала в два раза больше подрамников, красок, холстов. Бывало, он в своей группе напишет портрет, идет в параллельную, потом в другую. В итоге, надо сдать одну композицию, а он - 20, надо 2 натюрморта, а он - в 5-10 раз больше. Все деньги тратил на художественные материалы. Каждую неделю надо было сдать 100 набросков - рисовать ходили на вокзал, почту, а по вечерам ещё находились силы идти в Академию художеств, где после 7 часов позировали натурщики. Вот такое было устремление! Здесь же в училище Виктор познакомился со своей будущей женой - Наталья Константиновна Яблочкина родом из Уфы - поэтому и попросились сюда на распределении. Жена - не только верная спутница Виктора Васильевича, но и прекраснейшая акварелистка. В Уфе молодого художника назначили директором художественной школы №2. Это было старинное запущенное здание, в котором ранее была грязелечебница. И вот пришлось ему все начинать с азов, искать средства на обустройство. Виктор Васильевич с гордостью перечисляет своих первых учеников, ставших теперь известными художниками, - Рашит Хабиров, Раис Ибрагимов, Евгений Винокуров, Александр Дворник. У меня иногда складывается впечатление, что основная масса художников не замыкается только рамками своей профессии - создатель одарил их многими способностями. Идеальный пример - Леонардо да Винчи. Виктор Васильевич - не исключение. Ему все интересно, и все у него получается: даже может сам себе сделать укол в вену (а я закончила медучилище и не могу), владеет электросварочными, плотницкими работами. Он рассказывает, что в детстве, когда отец звал детей идти в кино или цирк, он всегда отказывался. И как только все уйдут - доставал баян и сам пробовал подбирать мелодии (боялся в открытую попросить такую ценную вещь у отца). Как-то на праздник достали баян, поставили на стол, Виктор, который всего на голову выше стола, подошел к инструменту и давай растягивать баян, наигрывая что-то. Мать поразилась: «Дитё подошло к инструменту и сразу заиграло!» Отец показал сыну основные аккорды, а дальше Виктор сам стал по ним фантазировать. Через год играл лучше отца. Можно много рассказывать об этом многогранном человеке, но больше всего удивляет то, что он сохранил биение и широту детского сердца, для которого никогда, ничего не бывает невозможным. Не случайно наш земляк, известный художник в книге отзывов написал: «Дорогой Виктор! Счастлив побывать у вас на такой великолепной выставке. Вы вернули меня в детство - к искренности и непосредственности. Ваш Александр Бурзянцев». А другой, тоже заслуженный художник Виктор Позднов добавил: «Спасибо за любовь к жизни, за любовь к живописи, за смелый оптимизм...».
Дина ШАРИПОВА |