Огонь его Прометея

90-летие Мустай-агая нам предстоит отметить без него, самостоятельно. Справимся ли? В «Мгновениях жизни», вошедших в трехтомник поэта, выпущенный к его 85-летию, Мустай Карим рассуждает о юбилеях своих коллег, в которых ему довелось участвовать по молодости, а затем и организовывать как председателю Союза писателей республики. Он упоминает конкретных людей, называет фамилии, с доброй шуткой пишет о случавшихся курьезах и их «авторах». Без намека на злобу, лишь с едва уловимой снисходительностью, он рассказывает об иных юбилярах, особо рьяно хлопотавших по этому поводу. Зато с неподдельным уважением, любовью и тоской Мустай-агай пишет о 50-летии безвременно ушедшего Рашита Нигмати. А Максуд Сюндюкле, отмечая в 1954 году свой, как мы теперь говорим, «полтинник», уже после третьего тоста прервал коллег: мол, каждый из вас рожден говорить слова для вечности, а сколько уже наговорили для одного меня, кончим, дескать, на этом…
Однако не думаю, что аскетизм, доведенный до абсурда, есть удачное решение юбилейного вопроса. Даже если речь идет не о публичном человеке - писателе, артисте, - а о простом смертном. Не будем лукавить, собрать друзей и близких на свой юбилейный вечер большинство из нас считает неизбежной необходимостью. Полагаю, что Мустафа Сафич придерживался такого же мнения, хотя душа его, сокрытая от посторонних глаз, этим действам скорее всего сопротивлялась. Юбилеи народного поэта прежде всего нужны были нашему обществу. Не зря ведь соседние регионы с завистью поглядывали на эти торжества и всегда были рады принять у себя нашего аксакала, нашего Мустая, сына башкирского, сына башкортостанского народа. Это ли не предмет гордости для нас, жителей республики?
Мустай заработал себе славу поистине народного не в угаре перестройки, не в эпоху повальных «золотых медалей» школьников и сплошной «научной степенизации» чиновников, он занял свое почетное место в ряду таких признанных в СССР мастеров слова, как Расул Гамзатов, Кайсын Кулиев, Давид Кугультинов. Многое из советского прошлого мы за последние два десятилетия списали на свалку истории, однако действовавший в стране «Знак качества» ржавчина времени не берет. Наш Мустай самой судьбой клеймен этим знаком качества. И в этом сила его таланта.
Одним из приятных моментов, подаренных Мустаем Каримом Уфе, стала его встреча с общественностью и администрацией башкирской столицы, состоявшаяся в мэрии накануне 85-летия народного поэта. Тогда вышел душевный разговор за чашкой чая безо всякой помпезности и пафоса. Нашей редакции посчастливилось преподнести юбиляру самовар с фирменными бокалами со словами признательности от всей пишущей братии Уфы. Длинных речей не было, все выступавшие избегали многословия, может, именно благодаря этому установилась какая-то особенно теплая, камерная атмосфера. В небольшом овальном зале, где четко видишь глаза сидящего напротив человека, никто не был обделен искорками сердечного огня, что посылал поэт каждому. Тот огонь Мустая и поныне теплится в моей душе, не давая ей охладеть и успокоиться.
И все же, справедливости ради, надо признать - самыми желанными и самыми страстными были встречи Мустай-агая с земляками на его родной кляшевской земле. Каждый раз с замиранием сердца ехал поэт к себе домой, даже после того, как не стало матери, как исчез родной деревянный домик. Мустай Карим спешил прежде всего на встречу с Мустафой, тем кучерявым сорванцом, что имел счастье родиться на благословенной чишминской земле, впитать в себя мощь башкирского рода сыбы-мен от Айыткола, Мэхемэта, Сатая, так и оставшимся навсегда среди родовых берез на излюбленной Девичьей горе. Это тот самый подросток Мустафа, что после слов старшей матери бежал к зеркалу рассматривать свои брови вразлет, якобы сулящие ему невесту из далеких краев. И этот наивный, лучезарный парнишка Мустафа каждый раз встречал народного поэта, окуная его в смятенье воспоминаний и будоража без того беспокойное сердце. Как знать, может, и ныне нет-нет да и прилетает в эти заговоренные добрыми духами места душа Мустая Карима?..
Очень правильно, думаю, решили 90-летие Мустая Карима открыть библиотечным марафоном. И начать именно с Кляшевской библиотеки. Литература - основа любой культуры. А потому так важно сделать чтение естественной потребностью каждого человека. Стало быть, роль сельского библиотекаря сродни духовному наставничеству. По счастливому совпадению мне выпало в нынешнем сентябре заглянуть в пытливые глаза этих скромных служителей музы, собравшихся во Дворце культуры Чишмов на свой очередной методический совет. Стоило произнести имя Мустая Карима - лица тотчас засветились, видать, им тоже перепал огонь поэта.
Говорят, для поэта каждый стих как дитя дорог. Но как бы родитель одинаково своих детей не любил, за одного тревога одолевает, за другого сердце не нарадуется, а вроде при этом все равно дороги. Трагедия Мустая Карима «Не бросай огонь, Прометей!», как мне кажется, из тех любимчиков автора, которыми он гордился. Дело даже не в особом мастерстве, с которым выписан Прометей, а в самой теме - жизнеутверждающем огне, - ставшей квинтэссенцией не только всего творчества поэта, но и его собственных поступков, его миропонимания.
…В жизни ничего не совершается случайно. Около тридцати лет назад совсем еще юную учительницу словесности Раушану Байгузину назначили начальником отдела культуры Чишминского района. С тех пор в ее судьбе поселился земляк Мустай-агай. Она шла к нему как на проповедь, делилась самыми сокровенными мыслями, просила совета. И как-то, смущаясь, призналась:
- Мустай-агай, несколько раз перечитывала, но никак не пойму до конца вашего Прометея…
- Ты, что ли, глупенькая? - пошутил поэт и перевел разговор на другую тему.
А через какое-то время Мустай Карим сам позвонил Байгузиной:
- Раушана, что-то ты давно мне не звонишь, ничего не спрашиваешь, видно, с Прометеем разобралась, все сама поняла…
Раушана Ханифовна настолько поняла это произведение, что оно и для нее стало одним из самых избранных. Огонь Прометея с тех пор покорил и ее ум, и душу. Покорил настолько, что в канун 70-летия Мустая Карима ей пришла идея устроить на любимой поэтом Девичьей горе рядом с Кляшево большой костер, под брызги и мерцания которого звучали бы стихи и песни. И это действо удалось. Удалось настолько, что стало традиционным и любимым для всего близкого окружения Мустай-агая.
Сейчас Раушана Ханифовна - директор Музея-усадьбы Мустая Карима. Скромный музей пока занимает комнату во Дворце культуры Чишмов. Но уже в самое ближайшее время начнется строительство музейного мемориала на отведенных под усадьбу
15-ти гектарах леса и лугов вблизи Девичьей горы и озера Акманай. 21 октября 2008 года глава администрации Чишминского района Флюр Зинурович Уразметов подписал Постановление о создании Музея-усадьбы Мустая Карима. Спасибо ему за это. Нижайший поклон Раушане Ханифовне - хранительнице мустаевского огня. Доколь среди нас будут метать очищающие молнии такие, как она, преданные поэту люди, имя Мустая останется в народе и в нашей культуре.

Галина ИШМУХАМЕТОВА