РУБРИКА "ЮБИЛЕЙ"Сцена мечты
Нурия Ирсаева, народная артистка России, Башкортостана и Татарстана, лауреат Государственной премии имени Салавата Юлаева: - Когда я пришла, это был полный-преполный театр - и все актеры заняты. Артисты делились по амплуа, режиссеры тоже специализировались. Ведь тогда наш театр был самым заметным: Русский и Оперный еще не достигли такого расцвета, как сейчас, Молодежного и вовсе не было. Самый лучший вариант - это когда в театре работают единомышленники. Такими были режиссер Рифкат Исрафилов, художник Тан Еникеев и композитор Рим Хасанов - и я считаю, что все они создали свои лучшие произведения здесь. И драматургов было много: Мустай Карим, Ангам Атнабаев, Назар Наджми, Асхат Мирзагитов, Наиль Гаитбаев, Флорид Буляков... Народ тогда очень нуждался в театре, прислушивался к нему: песни становились популярными, детей называли в честь наших героев. И время рождало творцов. Сейчас не хватает хорошей современной драматургии. Когда я в первый раз вышла на сцену, от страха закружилась голова - пришлось опереться на партнера. А теперь сцена для меня - праздник: хочется играть еще и еще. Так и не уходила бы с нее!
Гюлли Мубарякова, народная артистка СССР, лауреат Государственной премии имени Салавата Юлаева: - Во времена, когда создавался наш театр, Советская республика располагала очень небольшими средствами. Но искусству все равно уделялось большое внимание: это был рупор новой идеологии. Те годы - время высоких идей, строительства нового, время возможностей для молодежи из простого народа. Например, в Серменевском детдоме двое получили путевки: мой отец - в техникум искусств, а один его товарищ - в институт, на рабфак. Иначе отец, может быть, и не узнал бы никогда, что такое театр... И все актеры-самородки, собранные первым режиссером театра Валиуллой Муртазиным-Иманским, горели желанием служить народу своим искусством. Когда я в составе делегации (около 20 человек) приехала в Москву учиться в ГИТИСе, мы для москвичей были аборигенами - кем-то вроде чукчей. Но нам удалось изменить это мнение. А в 1955 году прошла Декада башкирского искусства в Москве. Наш театр привез Мустая Карима, «Отелло» и Чехова. Мы были в массовке. В национальных спектаклях все чувства открыты, актеры играют с размахом. А для Чехова нужны манеры, умение носить костюм, здесь все самое главное происходит на втором плане, вывязывается тонкое кружево взаимоотношений. И оказалось, что Чехов с его основным конфликтом - между мечтами, стремлениями человека и реальностью его жизни - нам очень близок. И наши актеры были способны на такое перевоплощение. Вообще, актеров - хоть на российском уровне такого масштаба, как Вячеслав Тихонов, хоть у нас, как мой отец, способных стать лицом нации, - сейчас нет. И, наверное, не нужно: время другое. А психология героя, направление от внутренней жизни к внешнему образу - то, о чем писал Станиславский, - это и есть основной стиль нашего театра. Он сохраняется и сейчас - может быть, в более острых формах. Я говорю о нашем спектакле, выдвинутом на «Золотую маску» - «Полет над гнездом кукушки». Режиссеру Айрату Абушахманову прекрасно удалось открыть в психологии героев и нашу национальную тему: ведь многие из них индейцы - отсюда и их самоощущение. «Кукушка» и веселый музыкальный спектакль «Кодаса» - практически оперетта - это и есть лицо нашего театра сегодня. Ну а проблема поиска новых пьес (как и композиторов, художников и так далее) существовала всегда, театр все время в поиске. Значит - продолжает жить.
Алмас Амиров, народный артист РБ, лауреат Молодежной премии имени Шайхзады Бабича: - Я начал выезжать с театром на гастроли в 1989 году, будучи еще студентом курса Рифката Исрафилова. Нас встречали, в буквальном смысле, с хлебом-солью, 10 дней пребывания в районе были праздником для них и для нас! И в Уфе помню то время, когда в 7-м троллейбусе билеты в Башдрамтеатр начинали спрашивать уже на остановке «Центральный рынок». А в 1991-м наше здание сгорело - нового мы ждали до 1999-го. Все это время, выступая в Малом зале Оперного театра и в ДК «Нефтяник», изо всех сил доказывали, что театр не умер, боролись за каждого зрителя! Тем более, что в эти годы в десятки раз умножилось количество телеканалов, появилась видеотехника - наша культура «обогатилась» дешевыми боевиками и эротикой, люди перестали ходить в кино и театр. И воспринимать нас стали уже по-другому - тоже как «чистое развлекалово». Но мы стояли на своем: если комедия - то не дешевая, драмы, трагедии - играли и при не полном зале. Так что в том, что у людей снова появилось желание выйти из дома и отправиться иной раз не в развлекательный комплекс, а на спектакль, - есть и наша заслуга.
Руслан Хайсаров, актер: - Я попал сюда, отработав год после Академии искусств в Стерлитамакском башкирском драматическом театре. Конечно, было страшновато начинать играть на столь знаменитой сцене, но в то же время этот зал, его акустика сразу понравились. И мне уже дали две главные роли: Суракая в драме «Шауракэй» и Якоба фон Гюнтена в постановке французского режиссера Стефани Лоик «Школа Бенжамента», с «Шауракэй» я побывал на фестивале тюркоязычных театров в Турции, в городе Конья. Было непросто, особенно в первом спектакле: сделать положительного героя колоритным и интересным - большая задача. Поэтому я стараюсь играть его по-разному, накапливаю опыт. В день спектакля прихожу в театр утром, настраиваюсь… Спектакль моей мечты - трагедия «Нэркес»: пока учился в Академии, посмотрел раз двадцать, очень хочется сыграть самому. Как и всякий актер, мечтаю сказать свое «Быть или не быть», а в «Ромео и Джульетте» меня привлекает роль Тибальта. Но главное - я уже понял: если хочешь здесь стать кем-то, надо очень много работать! И я к этому готов.
Екатерина КЛИМОВИЧ |