 |
РУБРИКА "РЕПОРТАЖ В НОМЕР"Тайна приметной вишни
 Довольный произведенным на меня впечатлением, мальчишка замолчал. Но только радоваться долго ему не пришлось: проходившая мимо старожил улицы Людмила Прокофьевна на все разговоры про клады лишь посмеялась.
- Не было на Бондарной никакого богатея отродясь. На этом фундаменте действительно стоял каменный дом, единственный на всю улицу, только выстроил его еще до революции не купец и не дворянин, а бондарь, - объяснила она. - В честь него улицу и назвали Бондарной. Он имел неплохой доход, бочки ведь всем нужны. Может и оставил он после себя какое имущество, но уж явно не сундук с золотом.
Городских легенд о кладах в Уфе ходит множество. Имеют ли они под собой реальную основу? Журнал «Уфа» постарался в этом разобраться.
- Иногда легенды несут отзвук реальных событий, - говорит краевед Аркадий Шестаев. - Помню, на Аксакова сносили доходный двухэтажный дом. Когда сняли половицы, под ними нашли две пачки дореволюционных бумажных денег. По тем временам это была гигантская сумма - 10 тысяч рублей, но купюры изрядно подгнили и их погрызли крысы, так что закончили они свою жизнь на помойке как исторический мусор. Эту историю мне рассказал приятель, принимавший участие в сносе дома. Спустя пару месяцев я ехал в трамвае, позади меня сидели двое мужчин. Когда мы проезжали мимо снесенного дома, один из них заявил другому: «Видишь пустырь, на этом месте нашли горшок, а в нем 10 тысяч монет золотом!» Вот так рождаются городские легенды.
Шестаев о кладах Уфы знает не понаслышке - видел несколько раз, как удача улыбалась другим, хотя сам он ни разу клада не находил, о чём совершенно не жалеет. Сам он вот уже больше 20 лет занимается уфимской стариной. Ходит по старым домам, которые вот-вот должны снести, собирает там старинные вещи, фактически спасает их от гибели.
- Один раз я нашел так называемую «закладку» - то есть клад из ценных бумаг, - вспоминает Аркадий. - Они лежали на чердаке в доме по улице Ленина. Для любителей древности или перекупщиков антиквариата эти бумаги ценности не представляют, да и сохранность у них плохая. Еще помню, на улице Ленина наблюдал престраннейшую картину. Шел вечером мимо дома под снос, а по всей улице разбросаны старые деньги - керенки, фантики (купюры времен Колчака). Оказалось, это рабочие, разбирая старые перекрытия, увидели «закладку» и выкинули ее за ненадобностью. Еще наблюдал, как старые векселя валялись на улице Пушкина.Векселей было много, выписывали их довольно известные в дореволюционной Уфе люди. Для меня так и осталось загадкой, кто же жил в этом доме и собирал долговые обязательства уфимской элиты. Однако разобраться я не смог. Векселя размокли под дождем, выкинутые то ли рабочими, то ли побрезговавшими бумагой собирателями старины.
Находили в Уфе и золото. Например, при земляных работах в траншее в районе Центрального рынка, рабочие обнаружили 30 золотых монет. Они выпали из печки, правда, куда потом делись, так и осталось тайной.
А вот Шестаев за золотом не гонится. Его интерес - повседневность.
- Я обожаю мещанство. Помните, Горький писал о «тошнотворно ровно расставленных стульях»? Так вот, мне нравится этот период в истории, с его настенными часами, фикусами, бесчисленными флакончиками. В старых домах я ищу именно такие вещи.
Иногда ему удается найти крайне интересные предметы. Гордость его коллекции - железная сахарница, датированная 1807 годом. Откуда такая точность? Да на самой вещице имеется насечка: «Сия сахарница построена офицером оренбургской межевой линии в 1807 году». Имя офицера стерлось из истории вместе с уникальным промыслом, которым раньше занимались служилые люди. Они делали мелкие железные предметы: сахарницы, шкатулки. Эти вещи не стояли на полках, а активно использовались, изнашивались и выбрасывались.
- Именно эту повседневную историю мы и теряем, - вздыхает Аркадий. - В музеях выставлены предметы роскоши, украшения, фигурки фарфоровые, но ведь люди жили совсем не этим. А вы попробуйте найти хоть одну дореволюционную вывеску или консервную банку! Вряд ли у вас получится, такие вещи просто не сохранились. Помню, подарил краеведческому музею в деревне Надеждино расписное коромысло. Я нашел его как-то в Уфе, подарил, потому что музею катастрофически не хватало вещей из деревенского быта.
Шестаев сам 10 лет проработал в Национальном музее республики и не один раз сдавал в фонды редкие вещи, которые иногда находил даже на помойках.
- Однажды я заметил, что «пик выброса» старинных вещей приходится на субботники. Вернувшись домой, граждане наводили дома чистоту, выкидывали всякий ненужный, на их взгляд, хлам. Однажды я нашел таким образом несколько пластинок с башкирскими песнями годов 20-х, причем сохранность была отличная. Сдал в музей. Не понимаю, как их можно было выбросить. А еще я не понимаю, когда выкидывают ордена.
Несколько наград за участие в Великой Отечественной войне Шестаев сдал в музей Победы. Ордена, медали, старые фотографии и письма лежали на помойке вместе с мусором.
- Видимо, умер ветеран, его внуки и выкинули все, что связано с этим человеком, - вздыхает Аркадий. - Я могу понять, что внукам это было не нужно, но пойдите вы в музей, не обязательно в центральный, может в музей школы ближайшей, отдайте, пусть сохранится для истории.
- То есть можно прийти в любой музей и сдать старинную вещь?
- В принципе, да. Когда работал в Национальном музее, к нам много приходило людей, приносили вещи, предметы быта, монеты. С последними, правда, получалась грустная история. Вот найдет человек в огороде монетку, приглядится, старинная, но невзрачная. Темная вся такая. Он ее наждачкой отдраит до блеска и несет, а толку от такой монетки? Она хоть и блестит, но дата, название, все стерто! Между тем, консервация или чистка монет, восстановление любых предметов старины - это целая наука, люди этого не знают, равно как и не знают цену вещам. Помню, однажды пришел к женщине, спрашиваю у нее, есть ли старинные ненужные вещи, готов купить. Она принесла рюмки пластмассовые хрущевских времен, они в
60-е модными считались. Я отказался, тогда она говорит: есть еще кое-что, и выносит плакетку из слоновой кости красоты неописуемой. Для неё «красивая» пластмассовая рюмка и предмет из слоновой кости были равноценными вещами. Пришлось объяснять хозяйке, чем она обладает.
- Покупать исторические предметы мне неинтересно, - признаётся Аркадий,- поиск артефактов на руинах старинных зданий куда увлекательнее, но иногда приходится и приобретать что-то у старожилов. Не корысти ради, а чтобы не выкинули владельцы свой «старый хлам».
Иногда чудные находки встречаются даже в «хрущевках». Так, одна уфимка продала любителю старины подшивку газеты «Русский инвалид» конца XIX века. Как они к ней попали она уж и не помнит, скорее всего, при переезде из частного дома в «хрущевку» подшивку прихватили с собой, а потом забыли в кладовке.
Предметы своей коллекции Шестаев иногда меняет, иногда продает, случается, и дарит музеям. Другой уфимский собиратель древностей Валерий Щукин предметами не разбрасывается. У него есть цель - собрать два ведра старинных монет и идет он к ней вот уже 30 лет.
- Коллекционирование у меня в крови, - усмехается он. - Предки мои были из дворян, и в Ульяновской области дед мой, говорят, оставил клад. Я его, правда, не нашел, но тяга к древним вещам у меня с детства.
Еще мальчишкой Щукин выкопал в огороде старинную шпагу. Это было в микрорайоне Нижегородка. Редкий парень тогда не хотел стать мушкетером, но у Валерия с его шпагой было неоспоримое преимущество. Мама таких игр с оружием не одобряла, и мальчик, приходя домой, прятал находку под дверью. В очередной раз, собираясь гулять, Щукин бросился искать шпагу, но не нашел - украли.
С тех пор уфимец твердо решил: коллекционные вещи без присмотра не оставлять.
- Я всегда тянулся к раскопкам, но меня всю жизнь что-то останавливало, - вспоминает Щукин. - В детстве мама ругалась, говорила, вот окончишь школу, тогда ищи сколько влезет. Потом, армия была, завод, институт, где я выучился на инженера, а затем женился. Семейный быт, дети занимали очень много времени, на поиски его почти не оставалось. И вот 10 лет назад, когда сын и дочь стали дипломированными специалистами, я сказал себе: «Пора» и вплотную занялся поисками, даже металлоискатель себе приобрел, до этого просеивал землю через сито.
Интерес для Валерия Щукина также представляют дома под снос. Монеты в старинных особняках он ищет и в доме, и рядышком. Дело в том, что раньше была примета: чтобы в доме всегда водились деньги, нужно при закладке в каждом углу заложить по монетке. Внутри зданий вещи часто находит под половицами.
- Это не клады - просто монетки, пуговицы, разная мелочь падала в щели пола, хозяева про них забывали, и эти вещи лежали там десятилетиями, никто про них не знал, - рассказывает наш герой. - Если же люди целенаправленно хотели что-то спрятать, то снимали подоконники и делали тайники там.
Разбирая половицы, Щукин заметил странную закономерность: в бедных домах находки встречались значительно чаще, чем в особняках богатеев. Искатель делает вывод: причина в природной бережливости. Чаще всего в руки Щукина попадают медные и серебряные монетки времен Николая II. Еще он любит собирать пуговицы.
- Что же может быть в них интересного? - недоумеваю я, а Щукин достает коллекцию.
- Пуговица может сказать о человеке многое, - улыбается он. - Например, на форменной пуговице - измерительные приборы. Наверное, она принадлежала землемеру. Вот пуговица с бомбой, наверняка, гренадерская. А вот советская, с гербом, скорее всего, оторвалась от кителя полковника… Женские пуговицы больше похожи на брошки, все с финтифлюшками непонятными.
Встречаются в коллекции Щукина и удивительные монеты.
Например, монетка номиналом три копейки и с надписью Блохин. Валерий Щукин подозревает, что отлита монетка была специально для игр сына купца Блохина.
Еще в его коллекции есть марки для воды. На эти жетоны покупали в дореволюционной Уфе воду. Те, кто заплатил налоги, тоже получали специальные бляхи, на которых просто было написано: «Налог уплачен».
Щукин увлеченно показывает свою коллекцию, а я недоумеваю: неужели не страшно, вещи-то старинные, дорогие.
- Они скорее для меня дороги, чем для перекупщиков, - усмехается коллекционер. - Копать - это же такой тяжелый труд, и каждый предмет как награда. А что до ценностей, то золотая монета в нашей семье всего одна. Помню, когда сын заканчивал аспирантуру, решил сделать ему подарок. Так как он взрослый уже человек, то спросил, что он хочет? А он ответил, что хочет золотую монету. А я золота отродясь не находил, так что пошел в банк и купил ему коллекционную монету за 5 тысяч рублей. Вот такой подарок. Что же до материальных ценностей, то я не понимаю тех, кто копает ради наживы. В Уфе есть такие коллекционеры. У них нет ни семьи, ни детей, они собирают свои коллекции, но предметы настолько ценны, что эти люди не хранят их дома, не могут никому показать, иногда обманывают граждан, выкупая вещи за бесценок, и все ради чего? Вот мое золото - это семья, дети, а поиск вещей - это хорошее увлечение плюс отличная физическая нагрузка.
Говоря о наживе, Щукин с негодованием вспоминает еще один эпизод.
- Когда раскапывали Ивановское кладбище в районе Аграрного университета, несколько раз видел людей, которые рылись в могилах. Они искали золотые изделия и коронки. Ничего ужаснее я никогда не видел!
Хотя человеческие останки наш герой и сам бывало находил. Так, наткнулся на скелет в доме по улице Карла Маркса.
- Говорят, там было отделение ЧК, видимо, это один из пропавших в застенках, - рассуждает Валерий.
Раньше наш герой выходил на поиск каждый день. За это время у него выработались собственные приметы.
- Хоть и есть металлоискатель, но он не дает 100-процентной гарантии. Если долго нет транспорта, если перед выходом поссорился с женой или встретил пьяного, то удачного копа не будет, - перечисляет наш герой. - Также верная неудача, если кто-нибудь из жителей дома запретит копать или нагрубит. Я тогда сразу ухожу, чтобы время не терять. А вообще за годы поисков я поверил во всякие мистические вещи. Помню, понравился мне один дом, пришел туда, попросил у жителей разрешения во дворе покопать. И они стали кричать, прямо лаять, как собаки. Несколько раз заходил и всегда наталкивался даже не на отказ, а на неоправданную грубость, даже ненависть. Потом узнал, что до революции в этом доме жил мясник, известный своим жестоким нравом. Он нещадно гонял своих домашних. Потом в советские годы там была коммуналка, но какой-то злой дух остался.
С мистикой Щукин связывает и то, что так и не смог найти клад своего деда. Отчаявшись в поисках, он даже к гадалке пошел. Та сказала: не судьба. Наш герой смирился.
- А вообще, если говорить про клады, то их закапывают на большую глубину. Я же копаю максимум на полметра, - объясняет Валерий свою систему. - Можно было бы и глубже, но нет ни времени, ни сил, тем более, что и на этой глубине я нахожу достаточно.
Все найденные вещи Валерий хранит дома, что вызывает недовольство супруги. В его коллекции старинные бутылки, дверные ручки, ключи, монетки, фигурки…
- Конечно, бывает и ругаемся из-за этого, но я всегда говорю, что это не хлам, а история.
***
Сундуки с золотом, килограммы серебра. Спрятаны ли они в уфимской земле? Кладоискатели сомневаются, уж больно скромно жили наши люди до революции. Но в то же время Христофор Манштейн, служивший в России в годы правления Петра Великого, оставил интересное наблюдение. В стране был такой дефицит серебра, что дошло до удивительного: монеты закупали за границей, а потом перештамповывали в рубли. Манштейн, а вслед за ним и кладоискатели, сделали вывод, что русские люди настолько не доверяли банкам, что все серебро прятали в земле. Черные дни наступали в стране регулярно, и не всегда владельцы успевали достать ценности, так что, возможно, под приметным деревом, за старым домом и лежат несметные сокровища, которые ждут того, кто осмелится извлечь их из вековой пыли.
Маргарита ТИЛОВА |
|
 |
