 |
РУБРИКА "ПРОФЕССИИ" «И картина открылась для меня»
 -Моя научная тема - пейзаж в БАССР 1960-1980 годов. До «оттепели» во всех видах искусства приходилось работать под большим идеологическим давлением: художники, например, были обязаны изображать современную социалистическую действительность. Когда в Уфе была организована Ассоциация художников революционной России, уфимские живописцы писали нефтяные вышки, карьеры… А «шестидесятники» начинают отражать такие темы, которые раньше считались мелкими и ненужными. Пример - «Вечерний сеанс» Бориса Домашникова: обычный вечер в провинциальном городе, люди идут в кино. К тому же до этого не следовало писать картину яркими красками, а в 1960-х пейзажисты обращаются к картинам Давида Бурлюка, пейзажам Анатолия Лежнева, написанным в свободной манере (которых ранее называли «буржуазными формалистами») - их язык обогащается. Возникают такие темы, как чистый пейзаж, художники передают свои переживания и настроения, создают национальный башкирский пейзаж (например, «Сказ об Урале» Домашникова).
Вообще «шестидесятники» - особое поколение в истории нашей страны.
Позади была война, исчез сталинский режим, и это способствовало расцвету культуры и искусств. Эти люди был полны воодушевления, преданно любили свою родину и ощущали себя единым целым - и в то же время тогда возникло острое ощущение национального самосознания, люди стали искать свои корни, свои традиции. Это было идеальное состояние: с одной стороны - единение, одна большая страна. С другой - появилась возможность говорить о личном. В 1980-е с Запада к нам приходит постмодернистское искусство и вместе с ним - индивидуализм, поколение молодых 1970-1980-х более жесткое, бескомпромиссное: государство снова начало закручивать гайки. Стали снова запрещаться выступления, выставки - например, в 1974 году в Москве под открытым небом была организована выставка, получившая название «бульдозерной» - когда художники-авангардисты выставили свои картины на пустыре, а их снесли бульдозерами. Все эти веяния доходили и до нас. Молодые уфимские художники Сергей Краснов, Михаил Спиридонов, Дамир Ишемгулов с самого начала выступили как оппозиция старшему поколению. Если «шестидесятники» передавали в картинах богатство природы и красоту трудового человека, то художники 1970-1980-х - напротив, невыразительную прозу городского захолустья и страдания задавленного бюрократической машиной советского интеллигента.
- Почему вы стали искусствоведом?
- Впервые я прикоснулась к изобразительному искусству, когда училась в художественно-профессиональном лицее №64. Меня всегда восхищали истории жизни художников, их произведения, которые можно считывать до бесконечности - до того они насыщены глубокими смыслами, загадками. Затем случайно - хотя ничего случайного в жизни не бывает - я начала работать в этом музее экскурсоводом. Тогда и поняла, что хочу глубже изучать искусство. Конечно, эту работу нельзя назвать денежной, но это одна из немногих профессий, которая доставляет массу удовольствия - так же, как профессия художника, писателя, журналиста.
- А как выглядит результат научной работы искусствоведа? К чему вы должны прийти?
- По теме пейзажа, над которой я начала работу, еще учась в петербургской Академии художеств, возможно, напишу книгу. А в музее у меня есть другая тема: изучаю коллекцию Востока. В наших хранилищах есть произведения из Китая и Японии - в основном графика и скульптура малых форм, они были переданы из государственных музейных фондов. Еще есть китайский фарфор. Результатом этой работы должна стать выставка.
- Чем эта тема вас привлекла?
- То, что непонятно, загадочно, сложно, - особенно интересно. Почти все эти памятники не имеют даты создания, авторы тоже неизвестны. Я должна провести их атрибуцию (то есть установить, когда, кем, где они были созданы), сделать искусствоведческое описание. Хочется погрузиться в эту страну, где все искусство пронизано особой философией, которая для европейского зрителя далека и непонятна…
Я уже сфотографировала все эти памятники, нашла переводчицу с китайского: она согласилась (на общественных началах) перевести мне надписи на произведениях.
- А можно немного проникнуть в эту загадочную философию?
- Я сама еще только в начале пути. Как известно, Китай и Япония долго были странами, закрытыми для иностранцев. И каждый художник четко придерживался традиций, с уважением относился к тому, что было создано до него, что не мешало ему привносить и что-то свое, новое. Благодаря традиционности эта культура и осталась такой самобытной, неповторимой. Философией пронизано все: чайная церемония, каменные и песчаные сады, которые создавались для отрешения от суетного мира и погружения в себя, соединения с высшим миром…
- А как вообще отличить искусство от не-искусства? Сейчас столько новых форм…
- Как и в классической музыке, неподготовленный человек этого сделать не сможет. Чтобы оценить предмет искусства, надо иметь определенный опыт.
Когда я пришла сюда работать экскурсоводом, в этом просвете висела картина М. В. Нестерова «Ранняя весна». (Сейчас она уехала на юбилейную выставку в Русский музей.) Я много раз слышала от музейных искусствоведов, что это шедевр, поистине великолепное произведение… и не видела этого. Водила экскурсии изо дня в день несколько лет - и каждый раз, когда стояла здесь, невольно смотрела на это произведение. И в какой-то момент словно пелена сошла с глаз - я вдруг увидела и оценила его красоту! А наша преподаватель в Академии художеств рассказывала, что, когда она увидела в Дрездене «Сикстинскую Мадонну» Рафаэля, тоже не испытала эмоций. Тогда она стала приходить каждый день, и однажды картина открылась для нее. Неповторимость этого шедевра заключалась в жизненной непосредственности и простоте образа молодой матери, которая с тревогой в глазах вглядывается в зрителя.
Что касается современных работ, если мы видим реалистическую картину - все достаточно понятно. А вот для понимания авангардного искусства нужна подготовка. Есть методы, которые позволяют отличить произведение, которое несет серьезный смысл, от пустышки. Например, про «Черный квадрат» Казимира Малевича обыватель может сказать: «Я тоже так нарисую». Но это произведение было написано в тот самый момент, когда реалистическое искусство стало разрушаться: для художника видимый глазом мир стал неинтересен - он стал творить на картине свой собственный мир. И «Черный квадрат» - своего рода точка отсчета конца старой и начала новой живописи. Зная биографию художника - чем он жил в это время, что происходило в мире в этот период - можно понять, что он хотел сказать и что у него получилось.
- А к Илье Глазунову вы как относитесь?
- Пройдет время - и станет ясно, кто настоящий художник, а кто нет. Лично меня его работы за душу не трогают. Мне нравятся художники-эксзистенциалисты, которые пишут, потому что не могут не писать, которые постоянно находятся в поиске, совершают открытия… и их живопись в полной мере отражает их жизненный путь.
- А разве не все художники так живут?
- Не все. Есть много хороших художников рационального склада. Например, Карл Брюллов, в Уфе - Сергей Краснов, чьи произведения восхищают меня своим мастерством. Но в большей степени меня трогает живопись, в которой есть ощущение жизни как боли, умение сострадать. Это произведения Михаила Врубеля, Винсента Ван Гога, Амедео Модильяни. Близкие к ним интонации исходят от произведений Анвара Кашаева. Какими огромными переживаниями и открытиями наполнены их жизни! Я не могу сказать, что Борис Домашников относится к этому разряду - нет, он подходил к работам отчасти рационально - но этот художник тоже задевает мою душу, потому что он лирик, его картины передают огромный спектр ощущений и настроений. Я по натуре такая же чувствительная: когда вижу весну - начинает таять снег, появляются почки на деревьях - она не оставляет меня в покое, я испытываю невероятные эмоции! Домашников тоже очень любил весну, часто ее изображал. И его хорошо понимаю: вижу, как он это создавал, что именно его затронуло…
- А Михаил Нестеров вам близок чем-нибудь?
- Если говорить о том, что лично мне в нем нравится, - это его понимание природы. В любом его произведении пейзаж всегда играет очень большую роль - это не просто какой-то абстрактный фон, а очень сильный камертон. Посмотрите на «Видение отроку Варфоломею»: природа здесь как будто бы затаилась, создается ощущение какой-то невероятной благостной тишины… Мне вообще близка тема православия, я думаю, что хорошо понимаю чувства и размышления художника. Михаил Нестеров пережил очень большую трагедию: он познакомился с Марией Мартыновской и сразу же влюбился в нее, но родители с обеих сторон были против свадьбы. Они тайно поженились, уехали в Москву и там прожили один счастливый год, а после рождения дочери Ольги Мария Ивановна умерла. Поэтому на картинах Нестерова часто встречаются трагические образы девушек. В этом смысле он хорошо вписывается в традиционное представление о русском человеке, которого мы обязательно представляем страдающим…
- Если бы у вас были все возможности - что бы вы сделали для популяризации живописи?
- Проводила бы какие-нибудь невероятные, интересные выставки: ретроспективные, которые бы знакомили посетителей с какой-нибудь эпохой, тематические: например, «Сельские мотивы в башкирской живописи» - здесь открывается просто море возможностей. «Портретное творчество Домашникова» - мало кто знает, что он писал и портреты. Мы и сейчас проводим интересные выставки, но, к сожалению, экспозиционной площади недостаточно, возможностей у нас очень мало; большая часть коллекции находится в хранилище, и зритель ее не видит… Неплохо было бы соединить живопись с декоративно-прикладным искусством: например, организовать выставку одного произведения - это может быть китайская резная вещь, ювелирное изделие… Можно было бы внедрять технологические усовершенствования: рассказать о художнике - и тут же показать фильм о нем, современные выставки могли бы проходить с демонстрацией еще более современных искусств - например, видеоарта, интерактивным сопровождением.
Екатерина КЛИМОВИЧ |
|
 |
