РУБРИКА "ЗА ЧАШКОЙ ЧАЯ"Ответы с книжных полок
Чуть больше двадцати лет назад наша страна считалась самой читающей. Привычным акцентом в интерьере любой квартиры были книжные шкафы, заботливо наполненные всевозможными собраниями сочинений. Мы читали, искали, перепечатывали и снова бросались в поиск за той или иной дефицитной новинкой. С приходом рыночной идеологии в России изменилось многое. Кризис не пощадил и книгоиздателей. На смену печатным книгам пришли электронные, вместо похода за покупкой – онлайн-заказ, а в магазинах царит небывалое разнообразие, сориентироваться в котором дано не каждому. Общество все так же ищет ответы на вечные вопросы. Но сможет ли отыскать разгадку, спрятанную за глянцевыми обложками детективов, фантастики и антиутопий?
О том, что можно найти в уфимских магазинах и на что вообще стоит обращать внимание при выборе книги, мы побеседовали с молодым писателем Игорем Савельевым. Ему всего 30, но за плечами солидный багаж публикаций. В свое время повесть «Бледный город», вышедшая в журнале «Новый мир», обратила на него внимание профессионального сообщества. В 2012-м издательство «Эксмо» публикует первую книгу – роман «Терешкова летит на Марс». Тираж расходится достаточно быстро, к тому же книга переведена на английский и французский языки и популярна даже за пределами страны. Закономерный итог – под самый новый год становится известно, что Савельеву присуждена Государственная молодежная премия им. Ш. Бабича. - Игорь, примите наши поздравления! Ожидали, что станете лауреатом? - Надеялся, но уверенности не было. В список номинантов попали очень серьезные соперники: пианист Руслан Воротников, актер Русского драматического театра Рустем Гайсин и многие другие творческие люди. Победа стала приятной неожиданностью. «Терешкову» я написал еще в 2009-м, но роман долго публиковался. Литературные журналы с неохотой берут столь объемные сочинения, а найти выход на крупные издательства – дело не простое. Но в 2012 году все сложилось воедино. - Как часто вы сами бываете в книжных? - В последнее время не часто. В уфимских магазинах небольшой выбор книг: сети работают только с крупными издательствами, вроде «Эксмо» или АСТ, и покупают у них лишь определенные продукты. Современные издания, не массовые, проще купить в Москве или заказать по Интернету. Такой проблемы выбора, к примеру, нет за рубежом – там сети типа Amazon.com давно захватили рынок. Для читателей не стоит вопрос поиска, а у нас он еще есть. Объем онлайн-продаж в России пока не высок. Поэтому сейчас я захожу в книжные разве что просто из любопытства. Но иногда там можно найти действительно редкие и интересные вещи. - Благодаря чему формируется ваш читательский запрос? - Желание что-то купить, попробовать новое пробуждают рецензии в социальных сетях и новостных лентах сайтов, специализирующихся на литературной критике. Из последних открытий – документальная книга Людмилы Улицкой «Детство 45-53». Купил ее в подарок маме, но вначале от корки до корки прочел сам. А вот роман Сергея Шаргунова «1993» найти было непросто, поэтому я читал только отрывки в разных журналах. - Что же делать тем читателям, кто не столь искушен в литературе? Приходя в магазин, они видят пеструю массу разнообразного чтива. И пару раз попав на приманку красочной обложки, но не найдя внутри достойного содержания, у людей складывается ощущение, что на рынке нет ничего стоящего. - После распада Советского Союза в нашей стране возник определенный ресурс, совершенно не освоенный издателями. Люди среднего и старшего поколения, которые сохранили привычку читать, испытывают потребность в хороших книгах, но не могут их найти. Для их продвижения нужны рекламные кампании. Но понятно, что при тираже в три тысячи экземпляров никто с писателем носиться не будет. На уровне республики частично я вижу решение проблемы в создании специального социально-гуманитарного проекта. Для запуска программы нужно сформировать круг авторов, издать книжную продукцию, которую можно будет найти в магазинах. Система должна быть отлажена. В Башкортостане в данной сфере тоже есть свои сложности. Коммерческого книгоиздания в республике нет, хотя пару лет назад проекты запускались, но им не удалось реализоваться. - Может ли решить проблему выбора наличие рейтингов и стендов с бестселлерами в магазинах? - Когда выходит та или иная книга, уже известно, попадет ли она на топ-полку. Например, новый роман Виктора Пелевина «Бэтман Аполло» издан тиражом в 150 тысяч экземпляров. Здесь мы видим хороший пиар-ход: зачем сразу печатать столько книг и потом хранить их на складе, когда можно допечатать после продажи первой партии? Как раз для того, чтобы сообщить об огромном тираже и продукт выставить на топ-полки. Конечно, бывают исключения, и какая-то книга, бывшая совершенно не коммерческим продуктом, становится популярной. Это - единственный способ попасть в лидеры случайно. - Еще несколько лет назад в топе регулярно появлялись новые романы Донцовой или женская проза Оксаны Робски. Сейчас же там попадаются книги, известные именно читающей публике, например «Теллурия» Сорокина. - Мы говорим о понятиях жанровой и не жанровой прозы, как называют это издатели. У некоторых представителей второй - также хорошие тиражи и реклама. Издательства делают попытку расширить круг читателей, сделать писателей более популярными и узнаваемыми. Для них это – капиталовложение. Порой довольно рискованное, если автор не медийная фигура. Сорокина я бы к такому списку не отнес. Есть гораздо менее известные авторы, притягивающие внимание публики. - В последние годы на книжном рынке наметилась тенденция к публикации всевозможных воспоминаний, ретро-альбомов, биографий. Это и рассказы Людмилы Улицкой о послевоенном детстве, роман Светланы Алексиевич о 90-х, готовящиеся к печати работы Дмитрия Быкова о советской школе и Бориса Акунина о российском государстве. Мы пытаемся переосмыслить историю? - Мне кажется, что появление прозы нон-фикшн, не выдуманной, документальной, во многом закономерно. Кто-то связывает явление с кризисом традиционной литературы. Жизнь регулярно подбрасывает нам сюжеты, более закрученные и непредсказуемые, чем любой художественный вымысел. Многим людям интереснее читать о чужом опыте, узнавать в нем и свои будни, проводить аналогии. Первой ласточкой стал фильм-интервью о Лилиане Лунгиной. Передача создавалась для неширокого круга зрителей и много лет не могла попасть на экраны. Но успех первого показа превзошел все ожидания. И когда год спустя по его мотивам вышла книга «Подстрочник», она стала хитом. Поэтому многие редакторы следуют в этом направлении: в журнале «Знамя» ежегодно выходит целый номер, посвященный нон-фикшн, а в Центральном доме художника в Москве теперь ежегодно проводится специальная книжная ярмарка. - То есть можно строить точные версии, какая тема окажется заведомо успешной? - В этой сфере тоже есть неожиданности. Не всегда удается спрогнозировать, какая книга «выстрелит». Чаще случается вариант, когда произведение по всем параметрам должно стать хитом, а не выходит. А совсем недавно обозначилась еще одна тенденция: в лидерах держатся книги на религиозную тематику. Яркие представители - «Лавр» Евгения Водолазкина, «Несвятые святые» архимандрита Тихона, «Страна чудес» протоиерея Андрея Ткачева. Их проза достаточно неформальная, не догматичная, хотя и основана на житиях святых, проповедях, церковных заповедях. Пока это – лишь отдельные вспышки, не известно, насколько продолжительные. - Зато выходит много популярных книг, в которых строятся некие варианты будущего. Правда, чаще всего – довольно страшного и мрачного, с апокалипсисом, восстанием машин, концом нынешней цивилизации. Взять хотя бы тот же проект «Метро 2033», описывающий жизнь после ядерного взрыва. Появляются эдакие современные Жюль Верны, пытающиеся приоткрыть завесу тайны. Что это - попытка подготовиться к будущему? - Вполне нормальная ситуация, особенно для периода на стыке веков и тысячелетий. Та же научная фантастика советского времени, романы-антиутопии, проза братьев Стругацких, Станислава Лема - попытка представить свою картину мира, иногда пугающую. Человеку всегда было интересно, что будет дальше. А то, что порой люди воспринимают сюжет как прогноз, – здесь бороться бесполезно. Как в кино бывают наивные зрители, есть и наивные читатели. Хотя у писателя должна быть степень внутренней ответственности, чтобы книги не становились руководством к действию. - Что из новинок вам особенно запомнилось? - Из последнего прочитанного - роман Юрия Буйды «Синяя кровь». В прошлом году вышла неплохая книга Екатерины Завершневой «Высотка». Есть и авторы, чьи новые произведения стараюсь не пропускать: Захар Прилепин, Ольга Славникова, та же Улицкая. - А как же хит проката «Географ глобус пропил» Алексея Иванова, чья книга еще пару месяцев назад била рекорды продаж? - Кстати, совсем не новая книга. Иванов написал ее еще в середине 90-х, а издал 10 лет назад. Просто экранизация подогрела к ней всеобщий интерес. Хотя этот пример, когда популярность настигает автора после выхода кино, не самый яркий. Так, публика заговорила о повести «Похороните меня за плинтусом» Павла Санаева после съемок фильма. Но само произведение печаталось в журнале «Октябрь» еще в 1996 году. Правда, не припомню примера, чтобы режиссеры брались экранизировать совсем неизвестное произведение, и оно тут же становилось бестселлером. И «Географ», и «Духless», и «Generation П» прозвучали достаточно громко и без кино. - Не думали об экранизации своей книги? Есть ли это в ваших планах? - «Терешкову» сложно представить в качестве фильма. В отличие от нее у моей повести «Бледный город» такие шансы были, но воплотить в жизнь их не удалось. Сейчас я готовлю к печати новую книгу, она выйдет в августе. В ней – история жизни молодого человека, его переживания, отношения с женой и близкими. - Автобиографическая? - Нет, таких картин стараюсь не писать. Скорее в книге истории и сюжеты, подсмотренные у других. Близкие к реальности, но оставляющие место для вымысла и мечты.
Жанна ВЕРТИНСКАЯ |