ГЛАВНАЯ
О ЖУРНАЛЕ
АРХИВ НОМЕРОВ
РЕКЛАМА В ЖУРНАЛЕ
КОНТАКТНАЯ ИНФОРМАЦИЯ
ГОСТЕВАЯ КНИГА

СОБЫТИЕ МЕСЯЦА

Достигнуто многое. Останавливаться нельзя!
- В консолидированный бюджет в прошлом году поступило  165,8 миллиарда рублей: ...

Крым-Севастополь-Россия
Годовщину со дня присоединения Крыма к России уфимцы отметили концертом-митин...

В гости просим!
На улице Гоголя, 72, открылся четырехзвездочный девятиэтажный отель сети «Атола...

Трасса вырастет в длину
Проспект Салавата Юлаева «устремится» в северную часть Уфы.
Согласно кон...

Четыре моста
Подходит к завершению строительство четырех надземных пешеходных переходов н...

Новая жизнь
Здание бывшей второй женской гимназии по улице Коммунистической, 19 отреставри...

В картинах - мамина любовь
Лидер группы «ДДТ» Юрий Шевчук представил в Национальной библиотеке имени Зак...

Под куполом - история
Республиканский историко-культурный музей-заповедник «Древняя Уфа» объявил к...

С ветерком - за образованием
Народный университет третьего возраста на средства гранта приобрел микроавто...

Подрастают звезды цирка
В вольере МУП «Горзеленхоз» родились пятеро медвежат. Малыши, вероятно, появились...

Учитель по жизни
Рядом с госпиталем ветеранов на улице Тукаева открыт сквер имени Зии Нуриева.

На связи - лучшие



     №4 (161)
     Апрель 2015 г.




РУБРИКАТОР ПО АРХИВУ:

Нам 20

Дневник мэра

НАШ НА ВСЕ 100

ЛЕГЕНДЫ УФЫ

СОБЫТИЕ МЕСЯЦА

СТОЛИЧНЫЙ ПАРЛАМЕНТ

КРУГЛЫЙ СТОЛ

АВГУСТОВСКИЙ ПЕДСОВЕТ

РЕПОРТАЖ В НОМЕР

КУЛЬТПОХОД

ЭКОНОМКЛАСС

НЕЖНЫЙ ВОЗРАСТ

КАБИНЕТ

ARTEFAKTUS

ДВЕ ПОЛОВИНКИ

ЧЕРНЫЙ ЯЩИК

МЕСТО ПОД СОЛНЦЕМ

УФИМСКИЙ ХАРАКТЕР

РОДОСЛОВНАЯ УФЫ

СВЕЖО ПРЕДАНИЕ

ВРЕМЯ ЛИДЕРА

БОЛЕВАЯ ТОЧКА

ЭТНОПОИСК

ГОРОДСКОЕ ХОЗЯЙСТВО

ПО РОДНОЙ СЛОБОДЕ

ДЕЛОВОЙ РАЗГОВОР

К барьеру!

НЕКОПЕЕЧНОЕ ДЕЛО

Наша акция

Благое дело

ТЕНДЕНЦИИ

ЗА И ПРОТИВ

Облик города

СЧАСТЛИВЫЙ БИЛЕТ

СРЕДА ОБИТАНИЯ

ДАТЫ

МЕДСОВЕТ

ИННОВАЦИИ

ШКОЛОПИСАНИЕ

ВЕРНИСАЖ

ЧИН ПО ЧИНУ

Коренные уфимцы

ГЛАС НАРОДА

Семейный альбом

ЗА ЧАШКОЙ ЧАЯ

75-летие победы

Дети войны

ЕСТЬ МНЕНИЕ

СДЕЛАНО В УФЕ

Городские проекты

Человек и его дело

Архив журнала

Учитель года-2022

Слово мэра

450-летие Уфы

Прогулки с депутатом

То время

Мотиватор








РУБРИКА "БУДНИ МЭРА"

Прирожденный управленец


Просматривая в архиве крепостные книги 1795 года о продаже дворов в Уфе, я случайно обнаружил купчую на дом, подписанную надворным советником Дмитрием Борисовичем Мертваго. После почти десятилетней службы в Уфе он последовал в столицу по приглашению бывшего своего начальника - оренбургского генерал-губернатора С.К. Вязьмитинова. 

Впрочем, перебравшись на службу в столицу, Мертваго остался помещиком Оренбургской губернии. Генеральное межевание, произведенное в крае в начале XIX века, зафиксировало в Бугульминском уезде два села - Борисоглебское и Новополье, принадлежавших «майорше Марье Михайловой с детьми, с военным советником и кавалером Дмитрием, майором Степаном Борисовым и детьми Мертваго и поручицы Катерины Борисовой Чичаговой».
Краеведы Георгий Федорович и Зинаида Ивановна Гудковы в своем исследовании ближнего круга семьи Аксаковых посвятили роду Мертваго отдельный очерк. И хотя у него не имелось родственных связей с Аксаковыми, дружественные отношения между семьями поддерживались на протяжении нескольких поколений. Достаточно сказать, что сестра Дмитрия Борисовича Екатерина была близкой подругой Марьи Николаевны Аксаковой, а Дмитрий Борисович стал крестным отцом Сергея Тимофеевича Аксакова. Тем не менее личность Д.Б. Мертваго вызывает большой интерес безотносительно того факта, кем он приходился выдающемуся писателю. К сожалению, в своем предисловии к изданию воспоминаний Д.Б.Мертваго Сергей Тимофеевич Аксаков продемонстрировал на удивление поверхностное понимание масштабности личности своего крестника. Он, по существу, свел рассказ о Дмитрии Борисовиче к бытописанию и пересказу семейных преданий. Лишь в конце своего очерка С.Т. Аксаков упомянул о почти эпическом противостоянии своего крестника с всесильным тогда графом Аракчеевым. Вместе с тем С.Т. Аксаков не мог не знать, что, еще будучи молодым чиновником, Дмитрий Борисович уже вошел в историю Российского государства. 
В 80-е годы XVIII века, когда в Оренбургском крае еще не были забыты кровавые события башкирских восстаний и пугачевщины, одной из первостепенных задач являлось предотвращение новых мятежей. Наиболее опасной проблема становилась во время многочисленных войн, которые вела с Турцией Россия. В своих «записках» Д.Б.Мертваго кратко охарактеризовал ту незримую борьбу, разгоревшуюся на юго-восточной окраине империи, которую вполне можно охарактеризовать современными понятиями «контрразведка», «контрпропаганда», «агенты влияния» и т.д. В 1786 году оренбургский генерал-губернатор О.А.Игельстром получил сведения от своих бухарских и хивинских информаторов о том, что турецкое правительство использует свое влияние для того, чтобы подтолкнуть российских мусульман к вооруженной поддержке единоверцев, вступивших в войну с Россией.
В Оренбургском крае антироссийская пропаганда велась проповедниками из среднеазиатских государств. Муллы, благодаря своей образованности, традиционно пользовались авторитетом среди мусульман в Башкирии. Д.Б.Мертваго, в частности, писал: «Всякий мулла, выехавший оттуда, объясняющий догматы религии, признается суеверным народом за святого — всеведущего. Они употреблялись всегда турками к возбуждению российских магометан к бунту». Генерал-губернатор О.А. Игельстром дал поручение Д.Б.Мертваго под видом ревизии объехать 7 округов края с тем, чтобы собрать сведения о деятельности проповедников из Хивы и Бухары. По результатам этой поездки 27-летний советник Уфимского губернского правления представил проект создания в Уфе особого духовного собрания из двух-трех лояльных правительству мусульманских лидеров, которые «экзаменовали бы желающих поступать в звание мулл и представляли бы их на утверждение губернского правления». Д.Б.Мертваго в своем проекте особо подчеркнул, что только губернское правление должно иметь право давать указ, без которого «никто бы не смел учить в школах и изъяснять закон в мечетях. Вследствие того учреждено было духовное собрание Магометанского закона, и председатель оного пожалован в муфтии».
Проект интеграции российского ислама в систему государственного управления не принес его автору ни славы, ни материального поощрения. Как это часто случается, все награды достались начальству. Впрочем, обширная юго-восточная провинция, управлявшаяся в конце XVIII века горсткой чиновников, давала возможность проявить свои административные способности любому честолюбивому и умному служащему. К примеру, одной из самых сложных задач было снабжение продовольствием гарнизонов многочисленных крепостей Оренбургской пограничной линии. Когда в 30-40-е годы XVIII века эта линия создавалась, власти наивно полагали, что население, не имея недостатка в земельных угодьях, вполне сможет обеспечить себя продовольствием. Однако на деле этого не получилось. В результате губернские власти должны были доставлять хлеб из центральных российских областей в пограничные крепости за 400-500 километров через Уральские горы и башкирские селения. С учетом состояния дорог и мостов, а также не слишком дружелюбно настроенного местного населения постоянно возникали ситуации, когда гарнизонам угрожал настоящий голод. В 1795 году губернские власти затянули отправку хлебных обозов на границу, что привело к тому, что в одной из крепостей голодающий гарнизон вышел из повиновения и совершил набег на окрестные башкирские деревни. Когда в правлении оценили общее состояние продовольственной проблемы, выяснилось, что во всех крепостях хлеба оставалось на месяц. Вновь назначенный генерал-губернатор С.К. Вязьмитинов от этих известий слег в постель, предварительно поручив 
Д.Б. Мертваго решить вопрос обеспечения крепостей продовольствием.
Объездив лично весь маршрут доставки продовольствия, тот понял, что успех решения поставленной задачи полностью зависит от участия в этом деле башкир. В своих записках он писал: «В проезд свой я убедился, как трудно и даже невозможно переехать обозам чрез горы без пособия башкирцев». Однако те, если и были готовы помочь лошадьми и людьми, но категорически возражали против поставки сена для обозных лошадей, поскольку сами кормили их прутьями. В конечном счете Д.Б Мертваго был вынужден прибегнуть к приему, который трудно считать безупречным с точки зрения законности. Он обратился к башкирским начальникам с таким предложением: «Имел ли я случай по службе сделать им полезное?». Все закричали мне в ответ, что я их отец и что почти все они были произведены в чины при мне, и указы о том получены за моею подписью. Тогда я сказал им: «Взял ли я с кого что-нибудь и мог ли взять? Они отвечали, что нет, а мог бы сделать. Следовательно, теперь,— сказал я,— могу я требовать те подарки, которые не принимал от вас при пожаловании вас в чины, при разделении наших команд, при наряде вас на службу и когда принимал ваши просьбы. Прошу отдать это сеном тем крестьянам, которые без того поморят своих лошадей и разорятся». Они захохотали и, потрепав меня по плечу, вскричали: «На головах их перенесем, и все они будут сыты даром». 
После смерти Екатерины II 
С.К. Вязьмитинов получил назначение в комиссариатский департамент, который занимался снабжением армии. Перебравшись в столицу, Вязьмитинов не забыл и Д.Б. Мертваго, благодаря которому удалось наладить правильное снабжение оренбургских гарнизонов продовольствием. Однако новый император отказался подписать перевод Мертваго в департамент Вязьмитинова. Павел назначил бывшего уфимского чиновника в провиантскую экспедицию к генерал-провиантмейстеру П.Х. Обольянинову, который в то время был фаворитом императора. 
Этим назначением Д.Б. Мертваго был обязан не только своей репутацией неподкупного и честного чиновника, но и той рекомендацией, которую дал ему  Гавриил Державин. 
С великим поэтом Д.Б. Мертваго познакомился еще в 1792 году. В один из своих приездов в Петербург Мертваго разговорился с чиновником, который принимал прошения, поданные на имя императрицы. Им оказался Г.Р. Державин, произведший на Д.Б. Мертваго сильное впечатление, но не своим поэтическим талантом, а административными проектами и безукоризненной честностью.  Д.Б.Мертваго писал о своем знакомстве с поэтом: «Он с первого раза обошелся со мною хорошо и дозволил мне иметь свободный вход в его дом. Вскоре случилось мне рассуждать с ним о делах; понятия мои ему понравились, он откровенно мне это высказывал и изъявил желание быть чаще со мною». Впоследствии именно Гавриил Романович настоял на том, чтобы Д.Б.Мертваго написал воспоминания о своей жизни.  
Вместе с тем назначение начальником департамента не улучшило материального положения Дмитрия Борисовича. Его имение подверглось разорению в годы пугачевщины, а жизнь в столице приводила к накоплению новых долгов. К 1798 году он был должен более 15000 рублей. В то же время благодаря тем улучшениям, проведенным по его рекомендациям в снабжении войск продовольствием, казна сэкономила более миллиона. После убийства Павла I в 1801 году П.Х. Обольянинов был арестован, а сам Д.Б. Мертваго предпочел подать рапорт об отставке. И лишь в конце 1802 года благодаря протекции Г.Р. Державина, ставшего тогда министром юстиции, получил должность надзирателя крымских соляных озер. Это крупнейшее месторождение соли являлось настоящим клондайком для чиновников, купцов и крымских дворян, наживавших на всякого рода злоупотреблениях огромные состояния. За полгода Д.Б. Мертваго привел промыслы в порядок, увеличив доходы в несколько раз. И когда через год  встал вопрос о новом гражданском губернаторе Крыма, то местное начальство и представители татарского населения единодушно ходатайствовали о назначении на эту должность Д.Б. Мертваго. Не последнюю роль в этом назначении сыграл градоначальник Одессы Дюк Ришелье, с которым у Мертваго с самого начала сложились приятельские отношения. 
Будучи таврическим губернатором, Д.Б. Мертваго должен был принимать участие в управлении крымскими татарами, и здесь ему пригодился опыт, полученный в Оренбургском крае. Дело в том, что в Крыму так же существовало учреждение, возглавляемое муфтием. На эту должность обычно назначался претендент, кандидатуру которого выдвигали духовные лидеры крымских татар, но утверждение производилось в Петербурге. Д.Б. Мертваго прибыл в край после смерти бывшего муфтия. Еще при Екатерине II на эту должность был предложен кандидат, который вызвал у Д.Б. Мертваго недоверие по причине явной протурецкой ориентации. В результате Мертваго вместе с Ришелье добились выдвижения альтернативного претендента, который и был утвержден императорским указом. 
После неудачных войн с Наполеоном 1805-1807 годов в России началась основательная подготовка к новой неизбежной войне с Францией. В правительстве помнили 
Д.Б. Мертваго как самого эффективного и честного организатора снабжения российской армии, и указом Александра I Д.Б.Мертваго назначается генерал-провиантмейстером. Непосредственным начальником стал военный министр С.К. Вязьмитинов, с большой симпатией и уважением относившийся к своему подопечному. Однако уже в 1808 году Вязьмитинова сменил А.А. Аракчеев, с которым Дмитрию Борисовичу пришлось вести борьбу вплоть до своей отставки в 1810 году. 
Это противостояние не имело под собой какой-либо идеологической  или политической подоплеки. Дмитрий Борисович отнюдь не был предтечей декабризма, и даже либералом едва ли можно его назвать. Всю свою жизнь он стремился быть честным и полезным государству. По словам современников, эти же качества в той или иной мере были присущи и А.А. Аракчееву. Корни взаимной неприязни двух высокопоставленных сановников лежали в сфере этических представлений. Д.Б. Мертваго никогда не скрывал своего презрения к натурам подлым и неблагородным. Свое представление о чести Дмитрий Борисович получил от отца незадолго до его мученической смерти от рук пугачевцев. Аракчеев же, приобретший навыки обращения с подчиненными в павловской Гатчине, привык унижать и оскорблять людей без малейшего на то основания. Впервые столкнувшись с этим, Д.Б. Мертваго незамедлительно подал рапорт об отставке. Однако к его изумлению Аракчеев «самым подлейшим образом» стал униженно просить прощения, уговаривая не подавать прошение царю. В следующий раз сам Александр I, оклеветанный Аракчеевым, пригрозил Д.Б. Мертваго военным судом за стремление уклониться от службы. Впоследствии Дмитрий Борисович писал об этом случае: «Словом, видя злость и подлость достойного презрения человека, которому покоряться было надобно, не оставалось мне более ничего, как сказать ему: «Я поеду в провиантскую экспедицию и буду в службе по-прежнему».
Лишь через 7 лет после отставки в 1817 году Мертваго назначен сенатором, а в 1818 году по личному распоряжению Александра I возглавил ревизию, расследовавшую злоупотребления, допущенные администрациями Владимирской, Астраханской и Кавказской губерний. Таким образом, несмотря на наветы Аракчеева, император до конца жизни считал Д.Б. Мертваго одним из самых порядочных сановников. 
Интересно, что Дмитрий Борисович, будучи крайним ригористом в отношении взяток и даже подарков от посторонних людей, был лишен дворянских предубеждений в выборе сферы профессиональной деятельности. Все мемуаристы конца XVIII века писали о том, что единственным достойным видом службы для дворянина могла быть только военная карьера. Однако Д.Б. Мертваго, прослужив в гвардии один год, сознательно выбрал чиновничью стезю. Более того, оказавшись на грани разорения, всерьез подумывал о службе в качестве приказчика у уфимского винного откупщика В.А. Злобина. Этому богатейшему купцу он представил проект создания международной торгово-промышленной компании, которая должна была организовать производство на Уральских заводах изделий по английским образцам для последующей реализации на рынках Индии.

Булат АЗНАБАЕВ








НАШ ПОДПИСЧИК - ВСЯ СТРАНА

Сообщите об этом своим иногородним друзьям и знакомым.

Подробнее...






ИНФОРМЕРЫ

Онлайн подписка на журнал

Ufaved.info
Онлайн подписка


Хоккейный клуб Салават ёлаев

сайт администрации г. ”фы



Телекомпания "Вся Уфа

Казанские ведомости


яндекс.метрика


Все права на сайт принадлежат:
МБУ Уфа-Ведомости