РУБРИКА "ДЕЛОВОЙ РАЗГОВОР"«Школа должна шагать в ногу со временем»
 Накануне августовского республиканского педсовета, который в этом году пройдет в Уфе, состоялась наша встреча с Лилией Гумеровой, первым заместителем председателя Комитета по науке, образованию и культуре Совета Федерации.
- После вашего предыдущего интервью журналу «Уфа» прошло почти три года. За это время вы сменили должность вице-премьера республики на кресло сенатора. Как известно, верхняя палата претерпела изменения. Теперь она формируется по принципу оседлости. Стала ли с тех пор ее работа более эффективной, есть ли у сенаторов возможность влиять на принятие ключевых решений?
- Условия формирования уже изменились к моменту моего назначения в 2014 году. Раньше она воспринималась как некий, может быть, не очень эффективный орган, где было много предпринимателей, руководителей бизнес-структур либо тех, кто отработал на высоких должностях и для них сенаторство стало почетной миссией. С приходом Валентины Ивановны Матвиенко верхняя палата превратилась в качественное представительство регионов, стоящее на страже их интересов. Валентина Ивановна сама играет в этом ключевую роль, поскольку работала губернатором, много лет возглавляла различные структуры исполнительной власти.
Признаться, я была приятно удивлена, обнаружив, что влиять на принятие важных решений вполне возможно. К примеру, когда формировался бюджет 2015 года, его предварительное обсуждение проходило в том числе и через наш комитет. Я обратила внимание, что нет ни одного упоминания о модернизации систем дошкольного образования. А ведь на тот момент программа уже начала действовать и на местах ждали обещанный транш в 50 миллиардов рублей. Минфин объяснял, что средств нет из-за напряженной экономической ситуации. Я выступила с обращением, напомнив, что развитие системы дошкольного образования – поручение президента страны, и на примере нашей республики доказала, что субъекты уже ориентированы на новые программы. Меня поддержали Валентина Ивановна Матвиенко и председатель нашего комитета Зинаида Федоровна Драгункина. Так в бюджете сначала появилась строчка - 10 миллиардов рублей, а потом были выделены остальные 40.
- Нельзя не отметить, что усилилась и женская составляющая Совета Федерации…
- Думаю, это стало возможным потому, что палата стала формироваться по новому принципу. Я - первый сенатор-женщина в истории Башкортостана. В год моего назначения женщин в Совете Федерации стало на 17 процентов больше. Это правильный тренд, поскольку верхняя палата отражает срез общества, и представительство женщин дает возможность увидеть более полную картину жизни.
- Представление интересов республики на федеральном уровне – особая миссия и большая ответственность, а также новый опыт для вас. Какие задачи вы ставите перед собой?
- Сенаторы – не лоббисты в плане выбивания денег. Но в моих силах помочь региону участвовать в федеральных тендерах, а через них включаться в государственные программы. С сожалением отмечаю, что наши ведомства пока еще не умеют работать с госструктурами, грамотно взаимодействовать с бюджетом. Бывали случаи, когда по формальным причинам упускали крупные проекты. Через главу республики, премьер-министра, вице-премьеров стараюсь отслеживать ситуацию. Если ведомства не до конца срабатывают, посылаю сигналы, чтобы участвовали в программах и выбирали те средства, которые можно получить из федерации на условиях софинансирования.
Мы должны уметь представлять собственные интересы, привлекать на свою территорию мероприятия международного и российского масштаба. Важно и самим становиться их активными участниками. И многое нам уже удалось. Республика достойно представила себя на Евразийском женском форуме, который прошел в прошлом году в Санкт-
Петербурге. Прозвучало предложение, чтобы следующий состоялся в Уфе. И эта заявка рассматривается.
Буквально в апреле у нас прошла конференция в рамках Всемирной недели интеллектуальной собственности. В ней приняли участие представители 30 регионов страны, а также молодежь из Китая, Кыргызстана, Казахстана. Раньше мы демонстрировали один-два проекта, а в этом году из трехсот - сто были от нашей республики. Обладателем главной награды Всемирной организации интеллектуальной собственности – медали «За изобретательство» - стал уфимец Алексей Зубко, инженер ОКБ им. А. Люльки филиала УМПО.
Работа на федеральном уровне, безусловно, стала для меня новым полем деятельности и уникальной школой. Мне повезло стать первым заместителем председателя Комитета по образованию, науке и культуре Совета Федерации, так как эта сфера мне близка. Я сама педагог по первому образованию, курировала в республике социальную сферу. Этот опыт позволяет глубже видеть комплекс проблем и более четко представлять алгоритмы решения.
- В этом году результаты Единого госэкзамена в республике порадовали. Они заметно улучшились по сравнению с прошлым. Сократилось число выпускников, получивших низкие баллы. Прогрессируют не только результаты, но и сам ЕГЭ. Каково ваше отношение к нему?
- Я являюсь сторонником Единого госэкзамена. Его главное достижение в том, что ребята могут рассчитывать на объективные баллы и получают равные шансы при поступлении в учебное заведение. Но и вопросов к ЕГЭ много! Особенно на начальном этапе, когда оценка эффективности работы руководителя региона зависела от количества учащихся, не преодолевших минимальное пороговое значение по математике и русскому языку. Сейчас показатель заменили на другой - количество обучающихся во вторую и третью смену. Хотя мне кажется, что проблема ветхих школ еще важнее, что я не раз озвучивала министру образования и науки РФ Дмитрию Ливанову.
Поначалу республика была в негативном рейтинге среди тех, кто набирал высокие баллы, а потом не подтверждал их, кто имел массовые выходы в Интернет во время экзамена – в 2013 году таких случаев было 27, больше, чем в других регионах. Мы тщательно изучили все проблемные моменты, стали пристальнее следить за перемещениями старшеклассников, так называемым ЕГЭ-туризмом, когда ребенок одиннадцать лет учился в одной школе, а накануне экзаменов вдруг перевелся в другую. Проводя «работу над ошибками», мы решили сделать акцент на разъяснительной деятельности. Провели общие собрания, разработали целую серию практических пособий. Каждый участник этого процесса, будь то педагог, ученик или его родитель, должны понимать: ЕГЭ – не испытание, а инструмент оценки знаний.
- Единый госэкзамен совершенствовался довольно длительное время. Какие его достоинства и недостатки видите на сегодня?
- Пожелания нашего субъекта в плане совершенствования процедуры экзамена были услышаны. С большим удовлетворением хотела бы отметить, что под натиском общественности вернулось сочинение. Мы добились появления устной части по иностранному языку. Появились базовый и профильный уровни по математике, поскольку гуманитариям достаточно знать минимум. И мы все больше уходим от «угадайки» по творческим предметам.
Проблема не в ЕГЭ, а в подготовке к нему. Эта тема оживленно обсуждается где-то на кухне, при встрече на улице, в очередях, но открыто об этом говорить не принято. По статистике, которую приводит Высшая школа экономики, от 80 до 90 процентов старшеклассников обращаются к репетиторам. На этом теневом рынке крутятся миллиарды. Возьмем уфимские расценки: минимальная цена одного часа - 500 рублей. Приведу и московские: в некоторых школах родители тратят по
50-60 тысяч в месяц, чтобы оплатить услуги стороннего педагога. Даже элитные школы выделяют один-два дня на занятия с репетиторами.
У нас была встреча с руководителем департамента образования Москвы Исааком Калиной. Я задала ему этот вопрос, и нас с коллегами не совсем убедил ответ, дескать, родители таким образом подстраховываются. Так можно думать, если бы это делали 10-20 процентов, но не 80 и 90!
Получается, что школа, призванная обеспечить ребенка знаниями, сегодня эту функцию не выполняет. Когда ученики даже лицейских классов вынуждены обращаться к репетиторам - это не только настораживает, но и является серьезным поводом, чтобы обсуждать проблему качества преподавания на самом высоком уровне. Труд учителя должен оцениваться по результату, который демонстрирует его ученик.
- С одной стороны - это так. Но педагоги жалуются, что от них требуют повышенную отчетность, заполнения массы бумаг. В результате они тратят много времени не на обучение детей, а на бюрократические процедуры.
- Федеральные государственные образовательные стандарты, с одной стороны, предлагают новые подходы, с другой – повышенные требования, следствием чего стала массовая отчетность. Разумеется, от этого нужно уходить. К сожалению, сегодня отсутствуют четкие критерии, по которым мы можем оценивать эффективную работу преподавателя, но ясно одно – умение заполнять бумаги не должно быть главным плюсом.
Есть планы организовать неформальную встречу с педагогами из разных школ, вызвать их на открытый диалог о проблемах, которые они испытывают сегодня. Возможно, собеседники сами подскажут нам, какие шаги нужно предпринять, чтобы улучшить ситуацию.
- Вы упоминали, что ЕГЭ дает одинаковые возможности для всех детей, независимо от того, в какой школе ребенок учится. Но нет ли разрыва в уровне преподавания между городскими и сельскими школами?
- Уровень, безусловно, везде разный, но он зависит не от места расположения общеобразовательного учреждения, а от коллектива педагогов, который в нем работает. Например, в одном и том же городе школы могут показывать совершенно разные результаты. За примером далеко ходить не надо. В деревне Москово Учалинского района трудятся прекрасные преподаватели, особенно учитель математики. Ее ученики уже не первый год поступают в московские вузы. В этом-то и задача государства, чтобы хорошие педагоги были везде.
- По статистике около 30 процентов уфимских школьников поступают в вузы Москвы, Питера с перспективой осесть там навсегда. Получается, мы готовим кадры для других?
- Не следует бояться того, что наши дети поступают в ведущие столичные вузы. Другой вопрос: как сделать так, чтобы они возвращались? У детей должна быть мотивация для этого. И здесь важную роль играет профориентация, которая должна начинаться не накануне выпуска, а уже со среднего звена.
Мы должны заинтересовывать ребят нашими предприятиями, вузами, в которых можно продолжить научную работу. Часто бываю в школах и общаюсь с детьми. И когда спрашиваю: посещали ли вы хоть какое-нибудь производство, получаю привычный ответ – «нет». То есть ребята живут в замкнутом мире: семья, школа, кино, компьютеры, в лучшем случае - театр. А ведь взрослые могли бы элементарно организовать экскурсии на авиационные предприятия, нефтехимические, пищевые производства, в наши лучшие лечебные учреждения и показать, как там работают специалисты. К тому же такие экскурсии оставляют незабываемые впечатления в детском воображении.
- Дополнительное образование - важный фактор развития ребенка. Но в нынешнее время всеобщей коммерциализации эта система оказалась в непростых условиях…
- Она довольно долго находилась в некотором упадке. Но недавно, впервые за постсоветский период, принят ряд концептуальных документов по ее поддержке, в два раза выросло финансирование, что привело к значительному увеличению занимающихся в кружках и секциях ребят. Сегодня законодательство позволяет нам внедрить нормативы подушевого финансирования, когда средства идут на конкретного ребенка. Это стимулирует и сами учреждения дополнительного образования быть привлекательными для детей. На сегодня ими охвачено 65 процентов российских детей, стратегическая цель - 75. Но за этими цифрами должен стоять реальный ребенок, который нашел себе дело по душе и ему это по-настоящему интересно.
И все же в данной сфере много нерешенных вопросов. В свое время я возглавляла социальный блок Учалинского района, мы проводили мониторинг, который помог обнаружить интересную деталь – порой работа с детьми носит показной характер. Приехав на место без предупреждения, видели, что площади пустуют, нет ни ребят, ни преподавателей. Получалось, что секции и кружки были лишь на бумаге. А ведь в этом деле нужен неформальный подход.
В части финансирования дополнительного образования необходимо четко определить гарантию государства. Условно говоря, оно выделяет
5 тысяч рублей на ребенка, а затраты сверх этой суммы оплачивают родители. Но процесс ценообразования должен быть понятным, прозрачным и справедливым, учитывающим интересы детей льготных категорий.
- В кружках много талантливых ребят, которые в будущем могли бы стать изобретателями, конструкторами или научными работниками, но в результате не становятся ими. Что сделать для того, чтобы хобби стало профессией?
- Действительно, мы заметили такую тенденцию. Ребенок увлеченно занимается, допустим, в кружке авиамоделирования или судостроения. Но в классе девятом бросает это занятие, потому что пора готовиться к выпуску. Но ведь можно сделать так, чтобы за участие в олимпиадах по техническому творчеству или по конструированию давались дополнительные баллы на экзамене, а победа вообще обеспечивала бы поступление в вуз. Тогда ребенок, начав с увлечения, плавно перешел бы в профессию.
Нужно развивать и сеть изобретательских секций. Сегодня лишь не более четырех процентов ребят вовлечены в них. В перспективе такие кружки будут составлять 10 процентов от системы допобразования, а к 2020 году - 20-25. Реализовать эту программу непросто. Мы должны понимать, что к техническому творчеству - особые требования: материально-техническая база, кадры, налаженная связь с предприятиями реального сектора экономики.
Но в то же время площадка для оказания услуг дополнительного образования расширяется, и это поможет сделать изобретательство более популярным направлением. В этом процессе могут принять участие и частный бизнес, и вузы. В некоторых регионах уже появились технопарки нового поколения – кванториумы. Безусловно, они дорого обходятся, но сегодня Министерством образования и науки России объявлен грант, чтобы такие технопарки появлялись в регионах.
- К науке, как флагману развития производства и инновационной сферы, внимание повышенное. Но есть много фундаментальных проблем, которые тормозят ее развитие. Решаются ли они?
- Лишь полтора-два процента научных разработок доходят до рынка, остальное хранится на полках. Уже третий год активно идет работа над совершенствованием 3 и 4 частей Гражданского кодекса. Суть наших поправок в том, чтобы результаты интеллектуальной деятельности оставались за разработчиком, даже если в проекте использовались бюджетные средства. Считается, что раз государство вложилось, то только оно имеет право дальше распоряжаться научной идеей. В итоге продвижением продукта никто не занимается и даже самое полезное изобретение лежит мертвым грузом. Нас поддерживают крупнейшие корпорации. Есть масса разработок, которые они могли бы задействовать, но сейчас законодательство им это не позволяет. Не хватает и площадок, которые талантливые молодые ученые могли бы использовать для своих исследований.
Все эти проблемы взаимосвязаны, и нужно решать их в комплексе. Ведь без сильной науки не будет сильной страны.
Беседовала Альбина ЗУБАРЕВА |
