ГЛАВНАЯ
О ЖУРНАЛЕ
АРХИВ НОМЕРОВ
РЕКЛАМА В ЖУРНАЛЕ
КОНТАКТНАЯ ИНФОРМАЦИЯ
ГОСТЕВАЯ КНИГА

СОБЫТИЕ МЕСЯЦА

Фонд зерна
Президент Башкортостана Рустэм Хамитов принял решение о создании республикан...

Я - гражданин!
В Бирском районе состоялся третий ежегодный форум «Я - гражданин» в рамках летнег...

Эх, ярмарки!
С 17 сентября в столице республики начнутся традиционные осенние сельскохозяйс...

Когда мелочь - сила
26 августа на территории Городской детской клинической больницы №17 открылась дет...

4 важных дня
С 20 по 23 сентября в уфимском Дворце спорта пройдёт XXI Международный специализиров...

В гости к Аксакову
В конце сентября в Уфе пройдет XXI Международный Аксаковский праздник, приуроченны...

Форум для инноваций
15-18 сентября в Сочи состоится X Международный инвестиционный форум.
Наша респуб...


Чиста, как слеза
За последние 10 - 15 лет качество воды в Уфе значительно улучшилось, и воду б...

А из нашего окна…

25 августа состоялось награждение победителей конкурса на лучший балкон (лоджию...


У никаха - свой дом

30 августа, в праздник Ураза-байрам, в Уфе открылся Дом никаха.
Разместился он п...


И вновь премьера!
Коллектив Государственного академического русского драматического театра прист...

Галопом - по Европам

А труппа Башкирского государственного театра оперы и балета готовится к гранди...


Биатлон: места хватит всем!
С 20 по 30 сентября в Уфе сос
тоится чемпионат России по биатлону на лыжероллерах.

Ретрокалейдоскоп
100. 14 сентября (1.09 по ст.ст.) 1911 г. террорист Богров смертельно ранил премьер-министр...




     №09 (118)
     сентябрь 2011 г.




РУБРИКАТОР ПО АРХИВУ:

Нам 20

Дневник мэра

НАШ НА ВСЕ 100

ЛЕГЕНДЫ УФЫ

СОБЫТИЕ МЕСЯЦА

СТОЛИЧНЫЙ ПАРЛАМЕНТ

КРУГЛЫЙ СТОЛ

АВГУСТОВСКИЙ ПЕДСОВЕТ

РЕПОРТАЖ В НОМЕР

КУЛЬТПОХОД

ЭКОНОМКЛАСС

НЕЖНЫЙ ВОЗРАСТ

КАБИНЕТ

ARTEFAKTUS

ДВЕ ПОЛОВИНКИ

ЧЕРНЫЙ ЯЩИК

МЕСТО ПОД СОЛНЦЕМ

УФИМСКИЙ ХАРАКТЕР

РОДОСЛОВНАЯ УФЫ

СВЕЖО ПРЕДАНИЕ

ВРЕМЯ ЛИДЕРА

БОЛЕВАЯ ТОЧКА

ЭТНОПОИСК

ГОРОДСКОЕ ХОЗЯЙСТВО

ПО РОДНОЙ СЛОБОДЕ

ДЕЛОВОЙ РАЗГОВОР

К барьеру!

НЕКОПЕЕЧНОЕ ДЕЛО

Наша акция

Благое дело

ТЕНДЕНЦИИ

ЗА И ПРОТИВ

Облик города

СЧАСТЛИВЫЙ БИЛЕТ

СРЕДА ОБИТАНИЯ

ДАТЫ

МЕДСОВЕТ

ИННОВАЦИИ

ШКОЛОПИСАНИЕ

ВЕРНИСАЖ

ЧИН ПО ЧИНУ

Коренные уфимцы

ГЛАС НАРОДА

Семейный альбом

ЗА ЧАШКОЙ ЧАЯ

75-летие победы

Дети войны

ЕСТЬ МНЕНИЕ

СДЕЛАНО В УФЕ

Городские проекты

Человек и его дело

Архив журнала

Учитель года-2022

Слово мэра

450-летие Уфы

Прогулки с депутатом

То время

Мотиватор








РУБРИКА "СВЕЖО ПРЕДАНИЕ"

И воспоминаний золотая пыль



Дорога к ледоходу была одна - по Тукаева, по аллее. Мама моя уходила далеко вперед или останавливалась, подолгу разговаривая со встречными знакомыми, а я вдоволь крутилась на воротцах-вертушках. На ощупь набалдашники были гладкие и на удивление теплые, хотя, отполированные временем, отливали холодным металлическим блеском. На открытке начала прошлого века вертушки деревянные, а на фотографии 1941-го - уже железные. Заложили бульвар в 1860-х при губернаторе Григории Сергеевиче Аксакове, сыне писателя, по инициативе его жены Софьи Александровны, урожденной Шишковой. Поэтому вначале аллея звалась Софьюшкиной. Самые первые насаждения, к сожалению, начисто обглодали козы. Было решено посадить липы и установить забор, чтобы неповадно было беспардонной скотине пастись там, где не положено. Только к 1901-му липы заблагоухали и по-настоящему соединили Ушаковский парк со Случевским садом.
Эта маленькая, необыкновенно уютная, тихая улица, пожалуй, одна из немногих в Старом городе сохранила свой первоначальный облик. И все благодаря своему местонахождению. Дом правительства, Первая соборная мечеть, Центральное духовное управление мусульман России, Верховный суд РБ, на другом конце аллеи, на улице Расулева, до недавнего времени носящей имя Благоева, основателя компартии Болгарии, - Аксаковский музей, а еще хорошо сохранившиеся дома в «кирпичном» стиле, характерном для архитектуры губернских городов конца XIX - начала ХХ веков с многочисленными мемориальными досками образуют своего рода мощный заслон от посягательств неугомонных застройщиков, выискивающих жадными глазами лакомые кусочки в историческом центре.
Даже запахи здесь были другие. Если в районе Витаминки пахло карамелью, варившейся, по детским представлениям, в огромных чанах, а по парку Якутова с соседнего хлебозавода разносился дразнящий дух свежего хлеба и пирожков с повидлом, то на Тукаева с пробуждающейся реки веял свежий ветер, напоенный запахами мокрого дерева и каких-то трав, всю зиму хранивших под снегом ароматы прошлого лета. Из старых усадеб одинаково тянуло устоявшимся уютом, дымком печек-голландок и жаренной на керогазе картошкой.
Ранней весной аллея с голыми деревьями выглядела тоскливо, зато летом, особенно когда зацветали липы, преображалась: в кронах, пронизанных солнцем, словно облитых медовым нектаром, гудели пчелы… Всё тонуло в золотой пыли.
Во времена Марьям Султановой липы только начинали подрастать. Красавица-татарка появилась в Уфе в 1886 году. Юная выпускница Казанской гимназии стала женой Арслана-Али, сына муфтия Оренбургского магометанского духовного собрания Мухамедьяра Султанова. Марьям была дочерью известного симбирского купца и фабриканта Тимербулата Акчурина, снискавшего народную симпатию благотворительными делами. Например, в голодную зиму 1881 года он открыл бесплатную столовую в деревне Старое Тимошкино Симбирского уезда. В день там обедало до 300 человек. В Русско-японскую войну организовал лечебницу для больных и раненых воинов. В 1905-м в том же Старом Тимошкине (почему Акчурин был привязан к этому поселению, данных пока нет) пожар уничтожил 240 домов, так он лично руководил работами по оказанию помощи пострадавшим, около тысячи погорельцев снабдил едой, одеждой, семенами и деньгами.
Марьям была под стать отцу - решила посвятить свою жизнь просвещению и воспитанию неимущей детворы. Об этом мечтали тогда многие ее сверстницы из богатых семей. Но не у всех это получалось. Марьям не стала тянуть волынку, тем более в муже она обрела единомышленника. В принадлежавшем им доме на Спасской (Новомостовой), 10 они основали школу для девочек из мусульманских семей. Немало средств передали на строительство медресе «Галия».
Сами молодые жили в одноэтажном деревянном доме, уже указанном на карте 1854 года на углу Спасской и Фроловской (так называлась улица Тукаева, позже переименованная в Воскресенскую - в честь собора). Дом стоял напротив мечети. Его дал Акчурин любимой дочери в приданое. В Уфе купец владел несколькими зданиями. После кончины мужа в 1908 году Марьям-ханум уступила дом, где прожила немало счастливых лет, под приют для девочек-мусульманок, просуществовавший до начала 1920-х. В 1906-м она возглавила дамский мусульманский комитет, созданный для оказания помощи магометанским учебным заведениям губернии, также члены комитета взяли под опеку приют для мальчиков и престарелых.
Еще при жизни Арслана-Али на Воскресенской, 29 (сегодня Тукаева, 33) рядом со старым домом вырос двухэтажный кирпичный красавец, увенчанный вензелем «МС». В уфимском справочнике 1925 года этот дом упоминается как местожительство одного из врачей. Неизвестно, сколько прожила в этих стенах сама Марьям-ханум. Возможно, занимала одну из комнат, а то и вовсе была выселена на задворки. Умерла она в Москве в 1928 году. В советское время имя доброй, милосердной женщины предали забвению. Никто тогда и не догадывался, что есть человек, которому судьба Султановой, восстановление справедливости в отношении к ее бесчисленным благодеяниям далеко не безразличны.
В конце 30-х в первом, одноэтажном, доме Султановой поселилась семья лектора Башкирского обкома ВКП(б) Давлетхана Ахмерова. У него была дочь Флюра, которая после окончания педагогического института имени Тимирязева учительствовала в дальней башкирской деревне, а летом приезжала в Уфу. От соседей - старожилов Тукаевской улицы она и узнала, кем была хозяйка дома. История Марьям Султановой долгие годы не давала ей покоя. Флюра Давлетхановна уже была известным педагогом и краеведом, когда наконец стало возможным обнародовать хранимые в глубинах души факты и сведения из жизни самоотверженной благотворительницы. Сегодня имя Марьям Султановой носит медресе на улице Мустая Карима.
Что касается «нового» дома из красного кирпича, до начала 2000-х никто, даже Флюра Ахмерова, не брался с уверенностью утверждать, что владелицей его была Султанова. Это сумел документально подтвердить мой друг и коллега Анатолий Чечуха. Он же обнаружил поблизости белую акацию - растение, довольно редкое для Уфы. Сотрудники Ботанического сада знают в городе всего семь мест обитания этого южного дерева, достигающего обычно трех-четырех метров высоты. А тут все шесть! Предположительно, посажена была акация лет 30-40 назад. Кем, неизвестно. А растет она как раз между владениями Марьям Султановой и соседним домом с антресолями, в котором более полувека прожила первая врач-башкирка Ракия Кутлубаева, о чем свидетельствует памятная доска. Кутлубаева была акушером-гинекологом. Это по ее инициативе были открыты роддом № 1, где появились на свет многие поколения уфимцев, первая женская консультация. Ракия Аттаровна создала первую общественную школу матерей. Кто бы и в какое время суток ни обращался к ней, она всегда приходила на помощь. Ее имени нет в энциклопедиях, она не писала научных статей - просто была настоящим, добрым доктором. Такие врачи, перед которыми не испытываешь чувства вины и неловкости за свое нездоровье, - сегодня большая редкость. При жизни о ней слагали легенды. Еще моя бабушка рассказывала: когда в 30-х Кутлубаеву по доносу арестовали, в Уфе поднялся бабий бунт, и такой силы, что пришлось ее выпустить из тюрьмы. Пришить дело гинекологу было проще простого. Например, огульно обвинив в подпольном аборте.
Вполне возможно, что Марьям и Ракия были хорошо знакомы и даже дружили. Обе из Казани. Только Кутлубаева приехала в 1913-м. Диплом врача она получила годом раньше, преодолев множество трудностей, вопреки непониманию и предрассудкам со стороны родителей. Ее биографом был внук, тоже врач, Александр Самцов.
Все-таки есть тайный смысл в чудесном появлении акации между усадьбами. «Чудится мне на воздушных путях двух голосов перекличка. Двух? - А еще у восточной стены…».

Девочка пела в церковном хоре
В 1866-м на Воскресенской обосновалось Уфимское епархиальное женское училище. До этого в здании, известном сейчас как Городской госпиталь ветеранов войн, находилась Оренбургская удельная контора. Дом расширяли, дважды делали пристрои. Была определенная гармония в том, что учебное заведение для девочек оказалось на аллее с «женским лицом» - Софьюшкиной.
Ничем особенным училище, на первый взгляд, не выделялось. Случались, конечно, происшествия. К примеру, в ноябре 1905 года «Уфимские губернские ведомости» сообщали, что дворник училища, бывший рядовой действующей армии Петр Князев ходил в гости к кучеру Харитонову, выпил там три чашки винного спирта в смеси с водой, после чего, вернувшись на квартиру, лег спать и «боле не просыпался».
В этой же газете, но чуть раньше, была помещена заметка о том, что в Ильинской церкви организован новый хор под управлением П.П. Суханова, а на левом клиросе песнопения за литургией исполняют воспитанницы епархиального училища.*
Если новый, то был, значит, и старый хор, где на клиросе, быть может, стояла некогда Леночка Барсова. В девять лет, в 1881-м, она поступила в училище, а в 1886-м девица Барсова закончила его с «правом на звание домашней учительницы», как написано в свидетельстве. Еще три года прожила в отеческом доме, находившемся в четырех верстах от центра - городской почтовой конторы, между деревнями Глумилино и Дубовка. Отец Елены, родовитый дворянин Яков Павлович Барсов слыл большим оригиналом и «возмутителем спокойствия». (Он хорошо описан в статье Тамары Нефедовой «Уфимские фамилии»). Дослужившись до высокого офицерского чина, Барсов решил податься в священники. Власти пошли ему навстречу: и воинское звание сохранили, и сан священника присвоили. Яков Павлович миссионерствовал, ездил по мусульманским деревням и проповедовал слово Божие. Однажды на него в духовной консистории завели дело о святотатстве: напился до безобразия в буфете Дворянского собрания и сквернословил, облил городового с ног до головы «Матер-Шпрехером» в отместку за то, что его экипажа не оказалось у подъезда.
Дом Барсова был хлебосольным, там перебывало немало знаменитостей, усадьба на окраине была привлекательным местом для сходок у уфимских революционеров. Здесь было много молодого смеха, веселья и музыки. Сыновья и дочери Якова Павловича росли жизнерадостными, талантливыми и внутренне свободными. Одна из дочерей, Мария, была превосходной пианисткой. Потом она вышла замуж за г-на Падейского, и они эмигрировали в Америку.
Елена Барсова в 17 лет уехала в Москву и поступила в консерваторию. О ее редком по красоте голосе говорили давно, она часто выступала на торжествах в Дворянском собрании и на благотворительных вечерах. Надо думать, как гордился Яков Павлович дочкой и, может быть, даже важничал. Она чуть-чуть разминулась с Шаляпиным, появившимся в Уфе через год. А ведь могли бы еще тогда петь вместе. В сезон 1896-1897 годов Федор Иванович мысленно возвращался в Уфу каждый раз, когда видел обворожительную Елену Яковлевну. Ее серебристое лирико-драматическое сопрано проникало в душу. На сцене мамонтовского театра они были партнерами в «Фаусте», «Жизни за царя», «Русалке», «Евгении Онегине», «Князе Игоре», «Псковитянке». В знаменитом оперном театре Сергея Зимина пели оба, но в разные годы. А вот братьям Леночки, их было у нее, по некоторым сведениям, трое или четверо, посчастливилось завести знакомство с Федором Ивановичем и даже петь в концертах Уфимского Общества любителей музыки, пения и драматического искусства.
Театралы и критики восхищались уникальным голосом и художественным вкусом оперной дивы. Елене Яковлевне удавалось добиваться полного слияния вокального и сценического образа. В ее репертуаре было более 60 партий, очень много Чайковского. Ее муж, великолепный бас и прекрасный педагог, Василий Цветков, до 1904 года служил солистом в Большом театре, позже был профессором ряда консерваторий.
В Уфе живет исследователь жизни и творчества певицы Валентина Александровна Воеводина. Этой весной она встретилась с приехавшими в Уфу потомками Цветковых. Гуляла с ними по Старому городу, показала места, связанные с детством и юностью «жемчужины русской оперной сцены». Постояли и на Тукаевской аллее. Досадно, но похвастать было нечем. Если только не уфимским воздухом, явившим миру многих выдающихся людей, чьи имена никаким образом не увековечены у себя на родине. В лучшем случае установлены мемориальные доски.
Несколько таких досок можно увидеть на доме № 29. Двухпарадный сталинский ампир. Всего 18 квартир. Проект архитектора Тришина. Единственный жилой дом, построенный на Тукаева за советское время, а в истории города первый послевоенный. Предназначенный для тогдашней элиты, он довольно деликатно вписался в красно-кирпичную ткань старой улицы, между бывшей резиденцией губернатора и домом Ракии-ханум, который и в его сторону сегодня шлет привет в виде двух деревцев белой акации, что неудивительно - там жил давний друг Кутлубаевой, известный ученый и писатель Кирей Мэргэн (Ахняф Нуреевич Киреев). К 60-летию Кутлубаевой, в 1946-м, именно он, прошедший по фронтовым дорогам военным корреспондентом «Комсомольской правды», не раз глядевший смерти в лицо и потому трепетно относившийся к таким жизненным ценностям, как деторождение и материнство, написал о ней статью в «Правду». Они стали соседями, когда Киреевы попали сюда по обмену в 1963-м.
Первые новоселы появились в 1951-м. Сплошная номенклатура, начальство: председатель Президиума Верховного Совета БАССР, депутат Верховных Советов СССР, РСФСР и БАССР, участник Советско-финской и Великой Отечественной войн Файзрахман Загафуранов, министр культуры Гафаров, замминистра строительства Нагорный, какой-то областной прокурор, замминистра коммунального хозяйства Василий Лиховских и много других высокопоставленных советских чиновников. Когда Загафуранов переехал на другой этаж, его большая квартира досталась композитору Хусаину Ахметову. Певец Магафур Хисматуллин, первым воплотивший образ Салавата на оперной сцене, тоже жил здесь некоторое время.
Можно было только позавидовать жильцам этого дома. Тихий центр, кругом зелень. Из распахнутых окон льется музыка. Это Хусаин Файзуллович, соловей из долины Сакмары, на своем любимом рояле старинной российской фабрики Muhlbach сочиняет песни, сюиты и оперы. Кабинет Кирея Мэргэна находился как раз над комнатой, где творил его друг. Слышит Кирей, как тот играет, и на сердце спокойно - значит, все у Хусаина хорошо. Знакомы они были давным-давно. С приездом сюда писателя жизнь во второй парадной стала оживленнее. Иногда, правда, он исчезал. Это означало, что отправился в фольклорную экспедицию по деревням Башкирии, Оренбургской и Пермской областей.
Выглядел Кирей Мэргэн как-то по-западному. В длиннополом плаще, очках в модной оправе, с планшеткой, перекинутой через грудь, по словам сопровождавших его в путешествиях сотрудников, «был похож на пленного немецкого офицера, волею судеб занесенного в оренбургские степи». Действительно, и внешность, и манеры у Ахняфа Нуреевича были европейские, хотя родился он в башкирской деревне Кигазытамак нынешнего Мишкинского района. Его мать Гульрух Бабичева была троюродной сестрой поэта Шайхзады Бабича.
В Уфе члены экспедиции (среди них была нынешнее светило башкирской фольклористики Фануза Надршина, она-то мне об этом и поведала) собирались на прослушивание собранного материала у Ахняфа Нуреевича дома. Аспирантов ждал вкусный ужин, приготовленный добрейшей Магафирой Гибадулловной. Врач по профессии, человек, казалось бы, далекий от этнографии, она с пониманием относилась к посиделкам обожаемого мужа с учениками. Обсуждение длилось порой до утра. Ночью на огонек заходил иногда Хусаин Ахметов. Лучшего знатока и ценителя песенного фольклора в республике не было, он знал историю каждой народной песни и мог тут же спеть ее. «У Хусаина Ахметова был тенор, красивый по тембру, широкого диапазона, - пишет об отце музыковед Гульнара Ахметова. - Пел он виртуозно. Знал на память более 200 башкирских народных песен и наигрышей… Крупнейший московский музыковед Лев Николаевич Лебединский писал, что Хусаин Ахметов являлся «профессиональным композитором Башкирии и ее подлинно народным певцом в самом прямом и точном смысле этого слова».
А материалы экспедиции под руководством Кирея Мэргэна легли в основу свода «Башкирское народное творчество».
Звенела музыка в саду
Эти двое были, пожалуй, самыми яркими представителями уфимской интеллигенции той поры. Широта взглядов, искренность и в повседневной жизни, и в творчестве, совестливость. Никакого байства, презрение к праздности. Как сказали бы сегодня, они обладали мощной аурой, и к ним, особенно по весне, в предчувствии тепла стекались со всего города друзья - писатели, поэты и ученые. Да и сама Тукаевская аллея была притягательным местом, опять же выражаясь современно, с позитивной энергетикой. Они по ней ходили едва ли не толпами, то там, то здесь были слышны остроты и раскатистый смех Назара Наджми, вслед за другими горожанами шли в Случевский сад, носящий тогда, кажется, имя Крупской, встречать ледоход. Как-то незаметно к шумной компании присоединялся Джалиль Киекбаев. Нежная дружба связывала известного языковеда с Киреем Мэргэном. Джалиль Гиниятович жил в те годы напротив, в здании, ранее принадлежавшем Духовному управлению мусульман. Сначала это был жилой дом. Уже потом его отдали физикам и математикам Башкирского филиала АН СССР, пока не пришлось вернуть в начале 90-х прежнему хозяину - ДУМЕСу.
И в обычные дни по вечерам можно было увидеть прогуливавшихся вдвоем под липами Кирея Мэргэна и Хусаина Ахметова. В элегантности они в зрелые годы не уступали друг другу. В детстве и юности Хусаин работал пастухом, сплавщиком, часто подолгу голодал - в общем, жил трудно. Да и с Раузой Фатыховной они поначалу бедствовали. Слава непревзойденного композитора-песенника заметно поправила материальное положение семьи. Из Москвы он теперь привозил подарки жене и детям. Костюмы и пальто заказывал в столичном ателье Музфонда, где работали первоклассные закройщики, обшивались московские артисты. Замашки и увлечения у него были, прямо скажем, аристократические.
Дочь вспоминает, что отец любил охотиться на уток с Рауфом Муртазиным или пропадал в Доме офицеров за бильярдом. Там он частенько играл с Магафуром Хисматуллиным. Поглощенные азартом, они не замечали наблюдавшего за их схватками юного соседа по дому Валеру Недоспасова.
Раньше семья Лиховских жила в двухэтажном деревянном доме на Пушкина, на Советской площади, там, где высится сейчас здание «Башнефти» с курантами. Они поселились здесь еще до революции, перебравшись из Красноусольска. Женой Василия Николаевича была Мария Артемьевна (сестра почетного гражданина Уфы, доцента мединститута Андрея Артемьевича Ушакова). Их дочь Александра одна воспитывала Валеру, Михаил Недоспасов погиб на фронте в 1942-м. После назначения деда на пост замминистра Лиховских и получили двухкомнатную квартиру на Тукаева.
Валере было чуть за двадцать, после окончания техникума он работал мастером в 3-м тресте. Однажды летним утром его разбудил характерный стук, долетавший из расположенного неподалеку парка Матросова. То были позывные самой судьбы - сухие щелчки бильярдных шаров. Умывшись и причесавшись, Валера пошел на эти завораживающие звуки. Он с детства знал каждый уголок в этом старинном парке: заезжий, под брезентовым куполом, цирк, парашютная вышка, летний ресторан, фонтан с мальчиком и девочкой под зонтом, парусиновый пивной павильон, резной деревянный кинотеатр «Идель», танцплощадка, где в 50-60-е еще грустно вздыхали саксофон и аккордеон. Все изменилось в 1970-м. Сюда начала ломиться молодежь со всей Уфы. На парковой эстраде играл пользовавшийся бешеной популярностью рок-ансамбль «Барды», созданный Аркадием Ереминым. Музыканты Рустам Каримов, Саша Кочетов, Владимир Уманский и сам Еремин сразу стали кумирами студентов и старшеклассников. Эпоха рока и битников была в разгаре, а задолго до этого, в 1961-м, Валера Недоспасов впервые обнаружил спрятавшуюся на задах в парке, в зарослях желтой акации и сирени бильярдную площадку.
Павильон был почти открытый, поздней осенью его наглухо заколачивали. Играла в основном молодежь. Самым пожилым был дядя Миша с Архиерейки. На самом деле ему и пятидесяти не было. Зимой ходили на стадион «Динамо», там было три стола, а вот в Доме офицеров целых пять. А какие там играли асы, корифеи! Это вам не шапито. Борис Казимиров, Фидрат Мусин, Игорь Новиков. У них было чему поучиться. Как раз сообщество этих людей могло предопределить победу Виктора Куриленко в 1997 году на первенстве России.
В 50-60-е к бильярду относились с опаской. Все-таки азартная игра. На деньги, что уж греха таить. Можно было выиграть до 70-80 рублей, что было хорошим подспорьем к скромной зарплате советского служащего.
В начале 70-х все позакрывали. Больше 20 лет в городе бильярда не было. Валерий Михайлович наперечет помнит: в парке Гафури имелась пара столов, в парке Гастелло и в санатории «Зеленая Роща». Только в середине 90-х начали открывать. Сегодня в южной части города сотни бильярдных столов, даже есть «американские». Но денег сейчас не водится, кризис, играют по мелочи. А вот в 90-е, когда были денежные люди, некоторые выигрывали до 400 тысяч. Зато теперь бильярд признали спортом. Член Федерации бильярдного спорта России Валерий Недоспасов тренирует молодую поросль на «Динамо». Живет он в двух шагах от своего старого дома - на Расулева.
Из прежних обитателей почти никого не осталось. Рано ушел из жизни сын Хусаина Ахметова, Мурад, тоже талантливый композитор. Он много лет прожил в Москве, в 90-е вернулся и последние годы провел за отцовским роялем.
Самой преданной и верной родительскому дому оказалась дочь Кирея Мэргэна, Наиля Ахняфовна, доктор биологических наук, профессор Башгосуниверситета. Она и ее муж Владимир Васильевич Водопьянов, тоже доктор наук, только технических, тоже профессор, но УГАТУ, к тому же декан, воспитали двух замечательных сыновей. Они выросли в этом доме и, конечно, хорошо запомнили весенний день 1997-го, когда открывали мемориальную доску, на которой начертано имя их деда. Собрались родственники, друзья, соседи. Кто-то всплакнул. Только годовалая Аделя, самая младшая внучка Кирея Мэргэна, дочь его сына журналиста Рушана Киреева, пока не умела понять всей важности события. Но улыбка ребенка еще больше освещала тот майский день.

***
Приехавшая из Питера одна моя давняя знакомая спросила: «Хочу почувствовать Уфу. Посоветуй, куда пойти в первую очередь?»
Конечно, на Тукаева. Только здесь можно хотя бы приблизительно ощутить Уфу XIX и ХХ столетий. А в солнечную погоду можно увидеть, как над аллеей, вокруг цветущих лип клубится и мерцает золотая пыль.


Рашида Краснова








НАШ ПОДПИСЧИК - ВСЯ СТРАНА

Сообщите об этом своим иногородним друзьям и знакомым.

Подробнее...






ИНФОРМЕРЫ

Онлайн подписка на журнал

Ufaved.info
Онлайн подписка


Хоккейный клуб Салават ёлаев

сайт администрации г. ”фы



Телекомпания "Вся Уфа

Казанские ведомости


яндекс.метрика


Все права на сайт принадлежат:
МБУ Уфа-Ведомости