|
РУБРИКА "КУЛЬТПОХОД"Ритмы праздника и дыхание жизни
Нежные мелодии и задорный перестук восточных барабанов можно услышать и на современной дискотеке. Но только там все это будет подано с современными акцентами – пропущено через жесткий «умц-умц». Однако в Уфе есть места, где можно услышать настоящую восточную музыку. Ответственна за это группа Ava Ethno Fusion Band. Готовясь к разговору с музыкантами, я сижу в восточном ресторане. Если прислушаться, разливающиеся по залу мягкие ритмы – вполне заводные и танцевальные, даже без электроусиления.
-Началось все с того, что я увлекся испанской гитарой, мотивами фламенко, - говорит ее основатель Владимир Загитов. – Гитаристы Пако де Лусия и Эл ди Меола – и сейчас мои кумиры. А ведь Испания была когда-то завоевана маврами (то есть арабами), и ее музыка родственна арабской. Да и вообще вся музыка народов Средиземноморья имеет много общего. Потом – в 2004 году – я увлекся этническими барабанами: турецкой дарбукой, африканским джембе. Так и пошло. Сейчас в Уфе есть небольшой клуб любителей этнических барабанов, там я преподаю. А по основной профессии я художник – Академию искусств закончил именно в этом качестве. - А чем отличаются джембе и дарбука? - Принципиальных отличий нет. Просто африканская перкуссия более свободная и многослойная, арабская – более упорядоченная. Я люблю объяснять это на примере орнамента. Любой ритм – это, по сути, орнамент. Арабские, турецкие орнаменты – мы и сейчас восхищаемся их изощренной красотой. А привлекательность африканского (им украшен мой джембе) – в том, что он более ярок, прост и свободен – «как рука пошла». Африканская полиритмия может состоять из 10-12 инструментов, и каждый будет играть свою, отдельную партию - европейскому слушателю это может сначала показаться какофонией. Но мы все-таки больше увлекаемся не африканской, а арабской, турецкой, индийской музыкой. Кроме гитары и восточных барабанов Владимир Загитов играет на арабской лютне (аль-уде) и сазе. - Лютня – прародитель гитары, - объясняет он. – Это безладовый инструмент, поэтому он дает больше возможностей в передаче оттенков – больше свободы самовыражения. Ну и просто мне было интересно осваивать новое. А саз - турецкий инструмент, родственник башкирской домбры. Парные струны, звучащие в унисон, дают более наполненный, выразительный звук. Если взять все разновидности домбры, саз – наиболее изощренный, сложный. Я на нем играю и одновременно продолжаю осваивать. - А меня покорил звук армянской флейты - дудука, в исполнении Джевана Гаспаряна, - говорит Александр Колинченко. - Дудук делается из абрикосового дерева и отличается мягким звучанием, похожим на человеческий голос. Это сейчас популярный инструмент: его можно услышать, например, в таких фильмах, как «Гладиатор», «Александр», «Код да Винчи», «Пираты Карибского моря»… Вот и я как-то под Новый год купил флейту и стал учиться на ней играть, пытаясь подражать дудуку. А дело это непростое: первые полгода ушло на то, чтобы научиться извлекать хоть какие-нибудь звуки. И все же я выработал свою манеру игры. Ну а Роман Габдрахманов кроме обычной и восточной перкуссии освоил еще и перуанскую – кахон. По виду кахон напоминает ящик (а его название, кстати, так и переводится). - Играют на нем, ударяя по передней стороне, за которой натянуты струны. Таким образом можно извлекать широкий диапазон звуков, поэтому некоторые группы применяют его для выступлений на радио: он может заменить целую ударную установку. По легенде, использовать для музицирования ящики в испанском Перу придумали рабы (африканские барабаны были эксплуататорами строго запрещены). Ну а четвертый член команды, Альберт Габбасов, владеет не только джембе и дарбукой, но и шаманским бубном. К сожалению, сегодня его призвала к себе основная профессия – врачебная. - И все-таки, чем объясняется ваш уклон в музыку Востока, а не, к примеру, латиноамериканскую? - Если взять русскую, европейскую и восточную народную музыку – восточная сложнее. На Востоке музыкальная культура гораздо более древняя и глубокая, ритмы очень древние - они возникли несколько тысячелетий до нашей эры. И все это постепенно развивалось, наслаивалось друг на друга… Я читал статью одного русского исследователя - он приходит к выводу, что европейская музыка – лишь небольшая часть того диапазона, который есть в восточной. Все сложное, в том числе математика (алгебра), пришло к нам оттуда. А в индийской музыке (она самая сложная) вообще в два раза больше нот. Плюс южная кровь… Арабская музыка – более эмоциональная, энергичная, чем у северных народов. - Рок-музыка тоже очень энергичная… - Она появилась только в XX веке. Вы удивитесь, но некоторые турецкие народные вещи на сазе своей энергетикой, подачей, наполненностью очень близки к року своей энергией и наполненностью. А вообще мне кажется, что большинство современных слушателей устало и от рока, и тем более от попсы - ему хочется чего-то более глубокого. Поэтому он и тянется либо к классической, либо к этнической музыке. Музыка разных народов сейчас переживает свой расцвет - вспомним хотя бы Пелагею, которая немало сделала для популяризации русской народной музыки. - Сколько нужно знать композиций, чтобы играть по четыре часа? - У нас три сета по 40 минут. И больше половины наших композиций - импровизации на знакомые темы. Мы играем и одновременно изобретаем музыку. - А вы хотите стать известными, к примеру, пробиться на радио? - Нет. У нас нет абсолютно никаких грандиозных планов. Просто играем, потому что нам нравится – может, потому и не распадаемся, что амбиции не рвут на части. - У вас прямо-таки восточное, буддийское отношение к славе… - Да. Но скоро у нас будет концерт в Джаз-клубе – уже третий.
Музыка свободы Еще одно место в Уфе, куда можно сбежать от атак поп-индустрии, – блюз-кафе «Джими» (в честь Джими Хендрикса). По четвергам здесь выступает Rhythm & Blues trio. Западные психологи вычислили: чтобы стать звездой, нужно набрать 10 000 часов практики – это и будет то, что потом примут за гениальность. Свою «десятку» гитарист Сергей Шикалов и барабанщик Евгений Чистяков набрали в Бангкоке, исполняя блюзовые и джазовые хиты в одном котле с музыкантами со всех уголков мира. В это же время басист Эдуард Галеев пробовал силы на московской публике в составе группы Trans Atlantic. И сейчас классический ритм-энд-блюз звучит в их исполнении стильно и естественно. Кому-то эта ненавязчивая музыка напомнит кафе из фильма «Розовая пантера», кому-то скажет, что жизнь именно такова, как есть, и в таком виде – прекрасна… Для нашего журнала музыканты согласились немного поговорить о прошлом и о жизни вообще. - Почему вы уехали и как образовался «Rhythm & Blues band»? Сергей Шикалов: Туда уехал один из наших музыкантов, стал бизнесменом. И решил вытащить сначала группу «Дустар». Мы списались, созвонились и поехали за ними в начале 1994 года - когда здесь музыка никому не была нужна. Основной костяк нашей группы был из ресторана «Галле». Потом появилась еще одна группа, все перемешалось… так и родился наш квинтет. Тогда он назывался «Pre Age Sound» - «Первобытный звук». - Бангкок – один из мировых центров развлечений, а значит, и разнообразной музыки… Сергей Шикалов: Да. Там у нас как у музыкантов, конечно, был рывок: мощная тусовка, конкуренция. Зарплата была от 1500 до 2000 долларов в месяц – здесь тогда таких денег не платили. И мы сами имели возможность послушать выдающихся музыкантов: Стинга, Рода Стюарта, джазового пианиста и композитора Херби Хэнкока. Запомнился мэр Бангкока: в 1995-1996 годах он постоянно ходил на наши концерты. Было тепло, весело… Евгений Чистяков: В основном мы играли своим коллективом, но случалось и аккомпанировать приезжим солистам. Играли с англичанами, американцами, австралийцами, латиноамериканцами… Самой большой звездой, с которой довелось поиграть, был американский джаз-гитарист Брюс Форман. Он, например, исполняет саундтреки к фильмам Клинта Иствуда «Малышка на миллион», «Флаги наших отцов», «Потустороннее». Это один из старых мастеров, таких сегодня уже не делают. Не раз аккомпанировали чернокожим певицам с роскошным джаз-вокалом, были у меня и любимые местные солисты… Кроме музыки, тайской кухни, женщин Бангкок мне очень близок по духу. А мне есть с чем сравнивать: был и в Нью-Йорке, и в Чикаго. Бангкок – это свобода. В то же время свобода должна быть чем-то ограничена, иначе получится беспредел. Вот там все это правильно сочетается. Сергей Шикалов: Мне понравилось то, что люди добрее. А не понравилось – недостаток общения с соотечественниками. - А как вы вернулись? - Нам помог тогдашний хозяин «Лидо». Здесь ситуация стала налаживаться. А вот там конкуренция ужесточалась. - Как заграница повлияла на ваш стиль? Есть ли отличие между тамошней и здешней публикой? Сергей Шикалов: Мы должны были уметь играть все: джаз, рок-н-ролл, просто старые популярные песни. Евгений Чистяков: Публика везде примерно одинакова. И я всегда благодарен людям, что они приходят меня слушать. Эдуард Галеев: Знаете, московская публика довольно пафосная, перекормленная - ее трудно удивить. Уфимский слушатель теплее. - А что играла ваша группа Trans Atlantic? – спросила я Эдуарда Галеева (по рекомендации коллег – лучшего бас-гитариста Уфы). - Мягкий джаз, фьюжн – сплав разных стилей. Битлз я не люблю: мне нужно что-то посложнее. К року в целом тоже довольно равнодушен. А драйв есть в любой музыке. Смотря как играть. - А почему вы в Уфе не играете квинтетом? - Хороший трубач здесь всего один, и он играет не с нами. А саксофониста мы иногда приглашаем. - В чем секрет крепкой группы? Эдуард Галеев: Профессионалы всегда найдут общий язык. Но когда кто-то уходит – ощущается огромный дискомфорт, найти замену бывает тяжело.
Екатерина КЛИМОВИЧ |
|
|