ГЛАВНАЯ
О ЖУРНАЛЕ
АРХИВ НОМЕРОВ
РЕКЛАМА В ЖУРНАЛЕ
КОНТАКТНАЯ ИНФОРМАЦИЯ
ГОСТЕВАЯ КНИГА

СОБЫТИЕ МЕСЯЦА

С заботой о каждом
23 февраля, в День защитника Отечества,  глава республики Рустэм Хамитов возл...

Бизнесу предоставят каникулы
- Кризис начинается, прежде всего, в головах, а не в делах, поэтому все должны тру...

«Салавату Юлаеву» - быть
Источники финансирования для хоккейного клуба найдены, осталось формальное со...

«Молочная» поддержка
В Орджоникидзевском районе открылось новое предприятие ООО «Уфагормолзавод».<...

В числе крупнейших
ОАО АНК «Башнефть», ОАО «Уфанефтехим», ООО «Башкирская генерирующая компания» во...

Как разгрузить дороги
Самыми востребованными, по мнению уфимцев, являются автобусные маршруты №№ 249 и 29...

Премии - за новые технологии
Премьер-министр РФ Дмитрий Медведев присудил коллективу молодых ученых инстит...

Кто сказал «А»?

В городской администрации рассматриваются варианты обозначения остан...

Год за книгой

Акмулла и Толстой открыли в Городском Дворце культуры Год литературы. ...

Музыка нас обогатила

Всемирно известный пианист Денис Мацуев презентовал новый рояль компа...

Унесенные ветром
Молодой уфимский режиссер Айнур Аскаров представил свой новый фильм «Пусть ве...

На родине «Панчатантры»
Башкирский театр кукол представил на Международном фестивале в Индии новый сп...

Баллада о храбрости и зависти
Новая постановка Башкирского театра драмы посвящена судьбе Кахыма Мурзашева, ...

Я расскажу вам об Уфе



     №03 (160)
     март 2015 г.




РУБРИКАТОР ПО АРХИВУ:

Нам 20

Дневник мэра

НАШ НА ВСЕ 100

ЛЕГЕНДЫ УФЫ

СОБЫТИЕ МЕСЯЦА

СТОЛИЧНЫЙ ПАРЛАМЕНТ

КРУГЛЫЙ СТОЛ

АВГУСТОВСКИЙ ПЕДСОВЕТ

РЕПОРТАЖ В НОМЕР

КУЛЬТПОХОД

ЭКОНОМКЛАСС

НЕЖНЫЙ ВОЗРАСТ

КАБИНЕТ

ARTEFAKTUS

ДВЕ ПОЛОВИНКИ

ЧЕРНЫЙ ЯЩИК

МЕСТО ПОД СОЛНЦЕМ

УФИМСКИЙ ХАРАКТЕР

РОДОСЛОВНАЯ УФЫ

СВЕЖО ПРЕДАНИЕ

ВРЕМЯ ЛИДЕРА

БОЛЕВАЯ ТОЧКА

ЭТНОПОИСК

ГОРОДСКОЕ ХОЗЯЙСТВО

ПО РОДНОЙ СЛОБОДЕ

ДЕЛОВОЙ РАЗГОВОР

К барьеру!

НЕКОПЕЕЧНОЕ ДЕЛО

Наша акция

Благое дело

ТЕНДЕНЦИИ

ЗА И ПРОТИВ

Облик города

СЧАСТЛИВЫЙ БИЛЕТ

СРЕДА ОБИТАНИЯ

ДАТЫ

МЕДСОВЕТ

ИННОВАЦИИ

ШКОЛОПИСАНИЕ

ВЕРНИСАЖ

ЧИН ПО ЧИНУ

Коренные уфимцы

ГЛАС НАРОДА

Семейный альбом

ЗА ЧАШКОЙ ЧАЯ

75-летие победы

Дети войны

ЕСТЬ МНЕНИЕ

СДЕЛАНО В УФЕ

Городские проекты

Человек и его дело

Архив журнала

Учитель года-2022

Слово мэра

450-летие Уфы

Прогулки с депутатом

То время

Мотиватор








РУБРИКА "СВЕЖО ПРЕДАНИЕ"

Уфа и уфимцы конца XVIII века в записках Григория Винского


«Из всей моей в Оренбургской губернии жизни уфимская, 
в разные приемы составляющая более 12 лет, 
была для меня счастливейшая».

Историк, заинтересовавшийся провинциальными нравами екатерининской эпохи, будет удивлен малочисленностью сохранившихся мемуаров и дневников, датированных второй половиной XVIII века. Несмотря на то, что в Европе автобиографический жанр становится самым модным направлением в литературе, в России о себе писали мало и неохотно, особенно в провинции. Отчасти это обстоятельство объясняется тем, что среди русских людей было принято адресовать воспоминания исключительно потомкам. Первый исследователь Башкирии, проживший немалую часть своей жизни в Уфе, П.И. Рычков предварял свои мемуары такой сентенцией:  «Любезные мои дети!». Пространные рассказы о жизненном пути родителей с советами и наставлениями по поводу того, как строить потомкам свою жизнь, представляют собой вместе с тем и некоторый род духовных завещаний. Естественно, что они не предназначались для публикации. Как отмечает один из самых известных исследователей русской мемуаристики А.Г. Тартаковский, только с началом Отечественной войны и заграничных походов русской армии появляются воспоминания, написанные с целью публикации в журналах. Литературоведы установили, что свои воспоминания Григорий Степанович записал уже в начале XIX века, однако его мемуары настолько точно и живо передают обстановку второй половины XVIII столетия, что их принято причислять именно к нему. 
Следует отметить, что Оренбургской губернии повезло с мемуарами и мемуаристами больше, чем другим провинциям Российской империи. История нашего края в XVIII веке представлена в записках и воспоминаниях П.И. Рычкова, И.И. Неплюева, Г.Р. Державина, 
С.Т. Аксакова, Д.Б. Мертваго, П.П. Пекарского, в дневниках М.С. Ребелинского. И в этом обширном собрании Г.С. Винский занимает особое место. Дело в том, что в отличие от всех названных авторов, имевших чины и относившихся к узкому кругу провинциальной элиты, был гувернером в домах уфимских и оренбургских чиновников и помещиков. Именно по этой причине его описания имеют уникальное значение, поскольку автору была доступна для наблюдения та сторона повседневности, которую не принято было скрывать от прислуги. Впрочем, если в Европе домашний учитель действительно относился к привилегированному разряду, то в России гувернеры, как правило, входили в круг домочадцев. Такой статус в то время определялся, прежде всего, по тому, где именно полагалось человеку обедать: за общим столом, или в своей комнате, или вовсе в людской. У нас гувернеры и гувернантки обедали вместе с детьми — то есть либо на детской половине, либо за общим столом.
В Оренбургской губернии конца XVIII века, вследствие нехватки образованных педагогов, домашние преподаватели занимали положение едва ли не равное со своими нанимателями. Поэт Г.Р. Державин так описал свое обучение в Оренбурге: «За неимением там учителей, был отдан  в на ученье, сосланному за какую-то вину на каторжные работы, Иосифу Розе, у которых дети лучших благородных людей в Оренбурге. Сей наставник, кроме того, что нравом был развращен, жестоко наказывал своих учеников самым мучительным, но даже не благопристойным штрафом, о коих рассказывать здесь было бы отвратительно». Если дворяне и чиновники Оренбурга не боялись отдавать своих чад учителям-каторжникам, то что и говорить о спросе на образованных наставников? С ними старались обращаться вежливо и даже подобо-
страстно. Не случайно, что  в своей повести «Наташа» С.Т. Аксаков именно личность Г.С. Винского вывел в качестве гувернера, имевшего непререкаемый авторитет: «Разумеется, ученость его была весьма односторонняя, как у всех киевских бурсаков. Каким образом судьба занесла его с юга России на северо-восток - не знаю, но, без сомнения, попал он сюда не по доброй воле. Властолюбивый бурсак еще при жизни старика Шатова сделался оракулом, а по кончине его стал уже полновластным господином. Жить ему было очень привольно: кроме всяких существенных выгод и удобств (а он любил хорошо покушать и выпить стакан старого вина), он мог удовлетворить вполне своей духовной, высшей потребности, мог выписывать книг сколько угодно. Много лет прожив в бедности, он был лишен возможности следить за ходом и успехами просвещения, а потому дорого ценил умственное наслаждение, которое доставляла ему библиотека, собираемая им для молодого Шатова. Он был либерал, вольтерьянец по тогдашнему выражению; философы осьмнадцатого столетия были его единственными божествами».
С.Т. Аксаков мог и не знать, что Г.С. Винский в прошлом был не просто бурсаком (семинаристом), но происходил из потомственных дворян и служил в молодости в гвардии. В своей «Семейной хронике» 
С.Т. Аксаков пишет, что его мать отыскала для своих малолетних  братьев - Сергея и Александра - «какого-то предоброго француза Вильме, заброшенного судьбою в Уфу, и какого-то полуученого малоросса В-ского, сосланного туда же за неудавшиеся плутни».
Кем же был Григорий Степанович Винский, автор воспоминаний «Мое время», так высоко оцененных историками и литературоведами? Из формулярного списка прапорщика Измайловского гвардейского полка 
Г.С. Винского видно, что он родился в 1752 году в Малороссии, в городе Почеп. Обучался в Киево-Могилянской академии, которая в то время имела статус высшего учебного заведения. Однако курс был рассчитан на 12 лет, из которых Винский проучился всего 5 лет. После академии поступил в частный пансион в Стародубе, где особое внимание уделялось французскому и немецкому языкам. К 16 годам Григорий Степанович закончил обучение и стал готовиться к поступлению на военную службу. Благодаря знакомству его родственников с графом К.Г. Разумовским, бывшим гетманом Малороссии, Григорию Степановичу удалось получить назначение в Измайловский полк, который к 1770 году состоял в основном из малороссийских шляхтичей. Он прослужил всего 5 лет. Выйдя в отставку в чине подпоручика, весь 1776 год провел в родном городе. В феврале 1777 года он вернулся в Петербург для поступления на гражданскую службу. В столице Винский оказался замешанным в дело армейских офицеров о подделке документов и похищении казенных денег, разбиравшееся тайной экспедицией А.А. Вяземского. После заключения в Петропавловскую крепость (сентябрь 1779-декабрь 1780 года) был лишен всех чинов и дворянского звания. При этом Екатерина II своей резолюцией на приговоре ужесточила наказание тем, что приказала сослать Винского в вечную ссылку в Оренбург. В дальний путь Григорий Степанович отправился вместе с шестнадцатилетней женой Элеонорой, которая к тому же не говорила по-русски. Ссыльные были лишены права служить в государственных учреждениях, поэтому у него были только два пути прокормить себя и жену: стать учителем или поступить в служащие к частным предпринимателям. Как ни странно, но бывший гвардеец сначала выбрал второй путь. Он устроился письмоводителем к оренбургскому винному откупщику Астраханскому. Откупа в России времен Екатерины II представляли собой настоящее золотое дно. Выиграв на государственных торгах право реализовать вино, человек мог рассчитывать на такую прибыль, с которой не мог сравниться ни один легальный источник. Не случайно, что основой богатства самых крупных помещиков Оренбургской губернии конца XVIII века были винные откупа. По словам историков, откупщики жили вне суда, имели право действовать бесстрашно, только чтоб они к новому году представляли большую прибыль перед прошлыми годами. Винский стал главным управляющим у Астраханцева, действующим по поручению и на основе полного доверия своего хозяина. Имея все шансы для того, чтобы сказочно разбогатеть, тем не менее не сумел денег скопить даже на собственное жилье. Впоследствии он писал: «Многие, зная некоторые случаи моей жизни, может быть, называют меня дураком, что я не умел воспользоваться своим временем; пусть и так: но подлецом, по справедливости, никто не может меня назвать». Отметим, что это писал человек, лишенный чести за финансовую аферу с казенными средствами. И когда через два года срок очередного откупа подошел к концу, Винский не скрывал радости: «Хватило сил разорвать цепи, вырваться из плена сытой и пьяной жизни - пусть в неизвестность, но вырваться».
К этому времени в Оренбургском крае начались административные реформы. 17 мая 1782 года состоялось открытие Уфимского наместничества. Г.С. Винский по этому поводу отметил: «Очередь дошла Оренбургскому краю быть причастну преобразований. Открытие... наместничества еще более доставило краю людей весьма порядочных, так что грубость и скотство, прежде здесь господствовавшие, тотчас принуждены были уступить место людскости, вежливости и другим качествам, свойственным благоустроенным обществам». В числе этих «порядочных людей» в Оренбурге оказался и давний сослуживец Винского по Измайловскому полку Федор Яковлевич Шишков.В 1773 году он перешел на гражданскую службу - в экспедицию таможенных дел казенной палаты. В связи с реформой Шишков переехал из Уфы в Оренбург, где приятели и встретились. Именно Шишков настоял на том, чтобы Винский не заключал нового контракта с откупщиком. Он считал, что тот должен поступить домашним учителем к одному из чиновников. После чего в августе 1783 года и состоялся переезд Винских в Уфу. 
К этому времени в городе заканчивалось строительство правительственных зданий.  В мае 1759 года в результате попадания молнии полностью выгорел административный центр вместе с Кремлем. К 1762 году закончилось сооружение комплекса из трех домов: провинциальной канцелярии, архива и рентереи - хранилища денежной казны. Строитель-ство шло пусть стихийно, но достаточно скоро. Ко времени приезда Винских, Уфа состояла из 32 улиц, переулков и слобод; она занимала площадь длиною 1200 и шириною 500 сажен. По-нынешнему - три километра на один. Создание наместничества отпраздновали с помпою. По улицам шествовали чиновники всех рангов, церкви правили торжественные богослужения, вечернее небо расцвечивали фейерверки, вспыхивала пушечная и ружейная пальба. По поводу открытия наместничества неизвестным преподавателем Вятской семинарии была сочинена ода, которая была обнаружена в делах Правительствующего сената:
«Ее императорского величества Всепресветлейшей Самодержавнейшей Великой государыне императрице и самодержице всероссийской Екатерине Второй при открытии Уфимского наместничества от Вятской семинарии:
Башкирцы! к вашему покою 
Российской строена рукою 
Уфа у Белой берегов 
 Велико дело и преславно 
Народов власти покорять 
Но то поистине есть главно 
Как ими мудро управлять
(Публикуется в сокращении)

Это свершилось в Уфе за пятнадцать месяцев до переезда Григория Степановича и его жены. Теперь уже все устроилось: действовало наместническое правление - оно объявляло верховные распоряжения и осуществляло надзор; своими делами занимались казенная палата, ведавшая промышленностью, налогами, доходами и расходами, приказ общественного призрения (ему подчинялись не многие школы, больницы, приюты), суды - всякого наименования и назначения, для каждого сословия свои. Устроившись в доме надворного советника Николая Михайловича Булгакова, Винский заключил договор, который предусматривал полное содержание семьи гувернера с прислугой и экипажем, а также 300 рублями в год. По тем временам эта сумма равнялась жалованию уездного городничего или судьи. В 1783 году в Уфе насчитывалось 979 частных домов. И среди них тот, который на годы стал их семейным прибежищем, семейным очагом.
Однако через три года, вследствие интриг, в которые оказались втянуты супруга главы дома и жена Григория Степановича, Винские были вынуждены раньше срока выехать из дома надворного советника Булгакова. В 1786 году Г.С. Винский получил место учителя в доме судьи Сергея Николаевича Левашова. По словам Винского, С.Н. Левашов был человеком «крайне странным».  Оставив молодую жену и пятерых любезных детей, он переселился в Башкирию, где, купивши землю, переводил кре-стьян, строил дома, рассаживал сады, заводил оранжереи, учреждал фабрики, заводы; но все сие только начинал, а не оканчивал. Дом его снаружи, по виду, был казарма, внутри же оштукатурен как палаты. Сад был не огорожен, но вороты в него воздвигнуты были столярной работы и с немецкими петлями и замками. Отсутствие образования и воспитания не мешало ему, как видим, наживать, умножать свои богатства; что и составляло главный предмет левашовских забот. Служебными делами он себя не утруждал, общественными, вероятно, тоже. Как уфимский совестный судья, Левашов «сам хвастал, что в двенадцать лет его судейства и двенадцать дел не поступило в суд». Винский своими глазами видел, как маленький сын судьи «гонял со двора несчастных чуваш и мордвов, притекавших к совестному правосудию». Не выдержав «сумасбродств» Левашова Г.С. Винский решил какое-то время жить частными уроками в Уфе. В 1787 году он снимал квартиру у сына знаменитого ученого и чиновника Петра Иванова Рычкова - Василия Петровича, бывшего тогда уфимским прокурором. В этот период Г.С. Винский не мог пожаловаться на отсутствие работы. Кроме малолетнего Коли- сына хозяина дома, у него учились французскому языку мать С.Т. Аксакова и ее младшие братья. 
Еще у Булгаковых Г.С. Винского начали беспокоить головные боли, которые вынудили его обратиться за помощью к врачам. Наиболее известным из них был Степан Семенович Андреевский, который к тому же оказался земляком Григория Степановича. К своим 27-ми годам Андреевский уже занимал должность штаб-лекаря Санкт-Петербургского сухопутного госпиталя. В Уфу он был направлен в 1786 году медицинской коллегией Сената в качестве главы экспедиции для изучения вспышки неизвестной болезни. Андреевский занялся исследованием местности, произвел более 200 вскрытий трупов человеческих и животных, изучая патологические изменения, и, наконец, для изучения действия яда, сам себе привил болезнь, впоследствии получившую название сибирской язвы. Результатом исследований явился классический труд его «О сибирской язве», до сих пор не потерявший значения. Результаты изучения опубликованы в 1796 году в книге «Краткое описание сибирской язвы». Г.С.Винский писал об Андреевском: «Сколько я обязан г. Андреевскому, сие я никак изъяснить не в силах; он точно излечил меня телесно и душевно; без его словохотных бесед, без его неутомимого старания внушать истины, им знаемые, я бы никогда не воздержался ни от крепких напитков, ни от буйных поступков. Три месяца, с ним вместе проведенные, были мне полезнее десятилетнего учения».
Неизгладимое впечатление на Григория Степановича оказало знакомство в Уфе с Александром Ивановичем Арсеньевым, который был в близком родстве с матерью М.Ю. Лермонтова. Родился в 1751 году, его отец принадлежал к крупным помещикам Тульской губернии. Юность Александра Ивановича прошла в Англии, где он находился в составе российского посольства, которое возглавлял его дядя. В 1769 году Арсеньев становится переводчиком иностранной коллегии. В 1771-м в чине подполковника А.И. Арсеньев был назначен адъютантом главнокомандующего российскими войсками. Арсеньев, пишет Винский, был «при посольстве князя Репнина...» - значит, участвовал в переговорах, завершившихся подписанием Кучук-Кайнарджийского мирного договора, а затем и торжественным посольством в Константинополе, предпринятым для обмена ратификационными грамотами этого договора между победительницей Россией и потерпевшей поражение Оттоманской империей. Арсеньев почти на 30 лет переживет Г.С. Винского и окончит свои дни в чине действительного тайного советника на должности товарища мини-стра уделов.
Оставил Винский воспоминания и еще об одном интересном уфимце - директоре народного училища Андреяне Андрияновиче Гагемейстере: «Гагемейстер недолго для меня жил, но много мне добра желал». Его сына Леонтия, родившегося в 1780 году, Винский вполне мог знать. Леонтий Андрианович Гагемейстер станет известным русским мореплавателем, капитаном первого ранга, совершившем в 1806-1807-е годы на шлюпе «Нева» плавание из Кронштадта через Атлантический, Индийский и Тихий океаны в Русскую Америку, а в дальнейшем еще и два кругосветных плавания - на корабле «Кутузов» и шлюпе «Кроткий». Недалеко от русской Аляски есть остров и пролив Гагемейстера, названные в честь сына уфимского директора народных училищ.
Знакомство с Петром Иваном Чичаговым также занимает особое место в воспоминаниях Винского. Петр Иванович получил по-тогдашнему блестящее и многостороннее образование, знал несколько языков, рисовал, чертил (т.е. знал архитектуру), писал и прозой, и стихами. В пору пылкой молодости влюбился он в Москве в девушку и для получения ее руки решился на обман, заключавшийся в том, что присвоил себе чин, к которому не был представлен. Это обстоятельство вскрылось уже  после брака, за что и был Чичагов сослан на жительство в Уфу. Жена его скоро умерла. Спустя два года женился на подруге матери С.Т. Аксаковой - Екатерине Борисовне, после чего он сблизился и с домом Аксаковых. Именно о нем восторженно писал в своих воспоминаниях С.Т. Аксаков. Не имея права служить в государственных структурах, Чичагов стал главным управляющим имений поэта Г.Р. Державина. Гаврила Романович был им весьма доволен. В 1796 году он засвидетельствовал это в письме к Д.Б. Мертваго, своему доброму знакомому в Уфе (и родственнику Чичагова по жене): «Спешу вас благодарить за такого человека, которого ум и сведения уверяют меня в полной мере, что деревни мои будут иметь не расхитителя, а устроителя и попечителя как о моем, так и об их благе. Отца же, как человека отзывчивого, благожелательного, помнил и много лет спустя, когда того уже в живых не было».
В 1793 году Георгий Степанович понес трагическую потерю: на 29-м году жизни в Уфе скончалась Элеонора Карловна Винская. После этого он решился на отъезд из Уфы в имение Шишковых - село Богородское-Языково Бузулукской округи Оренбургской губернии. Благодаря мемуарам и запискам людей, живших в Уфе в конце XVIII века, перед нами оживает провинциальная жизнь с ее заботами, радостями и тревогами. И не последнюю роль в этом играют воспоминания Г.С. Винского. Историк А.И. Тургенев так охарактеризовал их: «Несмотря на отсутствие важных происшествий, повесть его привлекательна какой-то искренностью и подробностями семейной и провинциальной жизни: мертвые души снова ожили бы в сей существенности! Для Гоголя эта рукопись была бы кладом... Мы должны дорожить этою верною картиною старого быта русского: кто иной передаст нам его, особливо в низшем или среднем слое общества, в коем жил, гнил и погибал Винский».

Булат АЗНАБАЕВ








НАШ ПОДПИСЧИК - ВСЯ СТРАНА

Сообщите об этом своим иногородним друзьям и знакомым.

Подробнее...






ИНФОРМЕРЫ

Онлайн подписка на журнал

Ufaved.info
Онлайн подписка


Хоккейный клуб Салават ёлаев

сайт администрации г. ”фы



Телекомпания "Вся Уфа

Казанские ведомости


яндекс.метрика


Все права на сайт принадлежат:
МБУ Уфа-Ведомости