Этот большой дом на углу Карла Маркса и Коммунистической (бывш. Александровской и Большой Успенской) знают все уфимцы. Многие помнят его по своим походам в находившийся в нём кинозал. На здании висят и мемориальные доски, но  мало кто знает «параллельную» историю – как этого зала, так и самого дома. Историю, не отмеченную никакими памятными знаками.

Выстроенная загадочным (в чём загадочность, скажу чуть позже) уфимским купцом А.М. Паршиным «Большая Сибирская» гостиница приняла первых гостей в январе 1904-го: «Гостиница имеет 50 номеров… Ванны, биллиард, электрическое освещение и телефонное сообщение. При гостинице имеется концертный зал. Распорядитель Д.Е. Кляузников». Обращает на себя фамилия в объявлении, она упоминается и при рассказах о многих других событиях и фактах уфимской истории. Должно быть, именно Дмитрий Егорович Кляузников инициировал появление в здании большого концертного зала (его часто называли Новым клубом). Он уже имел ещё один подобный театральный зал ниже по Б. Успенской улице (в здании, которое ныне занимает Академия физкультуры). 

В сентябре 1918 года в «Большой Сибирской» состоялось так называемое Государственное совещание, которое было призвано решить вопрос о создании единой власти, объединить армии многочисленных правительств для борьбы с Советской республикой. Так появилась Уфимская директория – единое правительство на не подчиняющейся Москве части страны. Так что наша Уфа хоть и всего на несколько недель стала столицей России, правда, далеко не всей.   

Интересно, что и разогнавший эту самую Директорию Верховный правитель России А.В. Колчак во время своего визита в Уфу в мае 1919 года останавливался здесь же, в «Большой Сибирской». 

А за несколько месяцев до этого, 21 января (с конца декабря 1918-го и до марта следующего года Уфа была в руках большевиков), в Новом клубе выступал Ярослав Гашек. Тем не менее «литературная история» здания открывалась не автором «Бравого солдата Швейка»: ещё 11 ноября 1915 года с этой же сцены Константин Бальмонт призывал публику «быть как солнце». 

После окончательного взятия Уфы красными в июне 1919 года в гостинице разместился штаб 5-й армии, а с 1926 года она стала называться «Домом Красной армии». В феврале 1932 г. на республиканский съезд башкирских писателей приехал Александр Фадеев. Приехал, чтобы задержаться почти на восемь месяцев. 12 апреля писатель выступил в бывшей «Большой Сибирской» на встрече писателей с командным составом Красной армии.

С началом Великой Отечественной войны по адресу Сталина, 43, в помещениях, где когда-то торговали приказчики А.М. Паршина, разместилось оборудование «Октябрьского натиска» – самой большой типографии Башкирии (она была создана в годы Гражданской войны на базе типографии 

Н.К. Блохина). Начиная с осени 41-го здесь много раз бывал человек, лицо которого «было некрасивым и грустным, а главное – совсем простым, как у деревенского мужика» – Андрей Платонов. Давший такое его описание Сергей Довлатов историю о своей встрече в младенчестве с автором «Котлована» и «Чевенгура», скорее всего, придумал. Тем не менее трудно отрицать то, что мать его десятки раз проходила с коляской мимо типографии, а также мимо Башгосиздата, который располагался кварталом ниже, ведь буквально в ста метрах выше по улице стоял дом, в котором она жила с сыном. 

Но вернёмся к Паршину. В Уфимском календаре 1876 г. владельцем мануфактурного магазина в Гостином дворе указан купец 2-й гильдии Митрофан Иванович Паршин. Во всех последующих справочниках встречаем только имя его сына, причём в адрес-календаре на 1889 год имя 

А.М. Паршина как действующего члена различных организаций упоминается целых шесть раз! В качестве гласного губернской и уфимской уездной дум он записан как купец 2-й гильдии, почётного мирового судьи – как губернский секретарь, а в качестве кандидата на должность директора Уфимского городского банка Андрей Митрофанович обозначен ни много ни мало как кандидат математики! То есть он был выпускником какого-то университета, скорее всего, Московского. В разделе «Объявления» справочников ежегодно повторяется реклама магазина Андрея Паршина: лисьи, кенгуровые (!), енотовые и беличьи меха, бобровые и песцовые воротники, меховые дамские шапочки и муфты, полотно и скатерти, сукно, шёлк, тюль, ковры, сатин, ситец и прочее, прочее, прочее.

Любопытные воспоминания о жене А.М. Паршина оставила Екатерина Александровна Толстая: «В конце 80-х годов большое место в музыкальной жизни Уфы занимала семья Варвары Димитриевны Паршиной, урожденной Савостьяновой [в церковных книгах – Севастьянова. – А.Ч.]. Ученица Антона Рубинштейна, она создала в Уфе школу. Её лучшими учениками были Серебренникова, Мария Петровна Лузинова (Рыбченко) и Николай Оттович Рубинштейн… Свекровь Варвары Димитриевны – Авдотья [Евдокия. Между прочим, родная тётя П.И. Костерина, дом которого ныне занимает Башкортостанская таможня. – А.Ч.] Антоновна Паршина, совсем тёмная крестьянка, носившая самотканые сарафаны в девичестве, будучи впоследствии женой уфимского купца «красным товаром», говорила своим знакомым: «Андрюша наш (муж Варвары Димитриевны) взял бесприданницу». Узнав об этом, Варвара Димитриевна и начала давать уроки музыки. Слава её как педагога была так велика, что желающих учиться у неё являлось столько, что она многим вынуждена была отказывать... Уже глубокой старушкой (в 1939 году) В.Д. Паршина давала уроки музыки в Москве». Не помешает здесь и цитата из книги С.Я. Елпатьевского: «Местный чиновник Савостьянов, как рассказывали мне, долго играл первую скрипку в оркестре московского Большого театра и, когда уходил из него, чтобы переселиться в Уфу, получил от московского общества чудесную редкостную скрипку… Дочь Савостьянова окончила Петербургскую консерваторию певицей и пианисткой...».

Прочитав это, думаю, мало кто удивится, что и сын её был известен не только как купец. Относительно недавно краевед Татьяна Тарасова обнаружила в фонде РАН письмо А.М. Паршина к академику Николаю Александровичу Морозову, датированное 1910-м годом. Письмо, надо сказать, философского содержания! 

Примерно с 1902 г. Андрей Митрофанович жил в Москве, на Остоженке, в доме Варваринского общества. В Уфе оставались магазин и недвижимость, более того, в 1905-м Паршин купил двухэтажный кирпичный дом на Малой Казанской. Внушительные суммы, как утверждает историк Михаил Роднов, были и на банковском его счёте. Истинный купец! А вот родители его относились поначалу к крестьянскому сословию.