РУБРИКА "КОНКУРС «ЗОЛОТОЙ КУРАЙ»"Кино глазами костюмера
Закончился летний «полевой» сезон на съемках фильма с рабочим названием «Сестренка» по повести Мустая Карима «Радость нашего дома». Местом дислокации стала маленькая башкирская деревня Новохасаново Белорецкого района, расположенная на правом берегу реки Инзер при впадении Малого Инзера.
Съемки велись кинокомпанией «Мотор Фильм Студия» при участии Фонда имени Мустая Карима и поддержке Министерства культуры Российской Федерации. Режиссер фильма - Александр Галибин, автор сценария - Айдар Акманов. В роли украинской девочки Оксаны - восьмилетняя Марта Тимофеева, талантливая юная актриса, уже успевшая сняться во многих фильмах, в роли башкирского мальчика Ямиля - Арслан Акчурин шести лет, впервые оказавшийся на съемочной площадке. В ролях деревенских жителей актеры и дети из Уфы и Сибая, в массовках - местные сельчане. В качестве костюмера на съемках побывала Гузель Мустафина, добрая моя знакомая по занятиям в Студии художественного текстиля «Кускар». Как было не расспросить ее, не выпытать подробности? Столетний дуб при въезде в деревню, сосновый бор, где дышится легко и привольно, роскошный луг с желтыми метелками коровяка, розовыми звездочками гвоздики, цветущей белым облачком таволгой, холодные воды Инзера, нагретый солнцем галечниковый берег, а за рекой скалистые обрывы хребта Крыкты, исчерканные белеющими стволами берез, и живописная гора Хандык-таш, что значит «Сундук-камень». Она своей голой плоской вершиной действительно похожа на сундук. Места - удивительные по красоте, недаром в этих краях снимался «Вечный зов». Но вдобавок то, что экран не показывает: оводы днем, мошка вечером, палящее солнце, душная ночь. В общем, все прелести жаркого лета в горах Южного Урала. Киноэкспедиция насчитывала более шестидесяти человек. Жили все в санатории «Ассы» и каждое утро отправлялись в Новохасаново. Команда работала дружно, слаженно. Каждый момент был подробно расписан в календарно-постановочном плане. Съемки длились весь световой день, но, бывало, задерживались до двух часов ночи. Тогда следующий день объявлялся «отсыпным». В середине дня был обед, что называется, из трех блюд, стояла палатка, где всегда можно было выпить чаю с печеньем, кофе, минеральной воды. «Костюмерный департамент» включал художника по костюмам Янину Боуден, очень строгую и требовательную даму, ассистента Марию Лунину, обладавшую, несмотря на молодость, немалым опытом, и нашу Гузель, которой приходилось осваивать тонкости костюмерного дела на ходу и на бегу. - Через неделю я сориентировалась, привыкла, - рассказывает Гузель, - и Яна похвалила меня за ответственное отношение, сказав, что мне можно доверять. Приятно такое слышать. А когда выяснилось, что я умею завязывать платки по-башкирски концами назад либо под подбородком с распущенным по спине полотнищем, это накрепко вошло в мои обязанности. Часть одежды и обуви москвичи привезли с собой. Была проделана гигантская предварительная работа: прочитаны горы литературы, изучены фотографии и музейные коллекции. Подбирались ткани и шились по меркам платья с оборками, широкие в шагу штаны, ботинки с тупыми носами. Все это тщательно старилось, краски приглушались, а порой одежда просто-напросто пачкалась сажей или пылью. Что-то собиралось по людям или взято было напрокат в музеях и у коллекционеров. Известный в республике реконструктор Ильдар Гатауллин поделился национальными украшениями и подлинными платьями 1940-х годов. Нагрудники-хакал, расшитые коралловыми бусами и серебряными царскими монетами, украшенные сердоликовыми бляшками - это целое сокровище. В бережно хранимых нарядах, в таких богатых украшениях, звенящих подвесками, в красно-белых «французских» платках выходят в фильме женщины встречать вернувшихся с войны. - Есть там и нагрудник моего изготовления, - говорит Гузель. - Горжусь. Бордовые платья из сатина, льняные рубахи «дикого цвета», тканые занавески «шаршау» с завитками «бараньих рогов», деревянная резная посуда, выгоревшие тюбетейки деревенской ребятни – все было направлено на создание атмосферы «настоящести». Так же придирчиво были реконструированы повседневные занятия, будь то валяние валенок в баньке, пастьба скота или заготовка сена. - Кстати, о сенокосе, - смеется Гузель.- В последний момент выяснилось, что недостает фартуков для женщин на покосе. Народу много, времени уже нет. Я вспомнила о выворотном способе завязывания фартуков при изготовлении народной куклы (спасибо «Кускару») и быстро надела нарезанные куски ткани на участниц действа. Яна прямо ахнула. Главная же задача костюмера заключалась в том, чтобы зорко следить за «одинаковостью» одежды в продолжение одного эпизода. То есть если тюбетейка сидит на затылке, она не должна быть сдвинута на лоб, если юбка запачкана слева, назавтра пятно не может быть справа, и так во всем. Ну и, конечно, всегда под рукой должны быть иголка с ниткой. - Славный мальчик - этот Арслан Акчурин, - Гузель не может сдержать улыбки. - Маленький, шустрый, не капризный, когда нужно терпеливый. В последний день снимался эпизод, когда Ямиль спасает из воды башмачок Оксаны. Инзер здесь мелкий, но очень холодный, течение быстрое. Один дубль, второй, третий. В промежутках мы растираем мальчишку, поим горячим сладким чаем, укутываем, согреваем. А потом ему снова лезть на быстрину. И вдруг он заплакал. «Ты что?» - «Да-а, нас тут завтра уже не будет». Гордый какой, даже слезы объясняет по-мужски! В конце года предстоит новый выезд в Новохасаново на зимнюю натуру. К столетию со дня рождения Мустая Карима фильм выйдет на большой экран.
Анна Маслова |