Под честное слово

Без малого 12 лет прошло с того дня, как из окна автобуса Нияз Мажитов углядел, что на уникальном памятнике, известном еще с 50-х годов, заворочалась строительная техника. Так широкая общественность узнала о городище Уфа-II, а научная вступила в долгую и изнурительную борьбу за сохранение памятника. Сегодня можно с уверенностью сказать, что вся территория городища выведена из зоны застройки и точка в многолетнем споре поставлена. Но подобные проблемы, увы, встречаются в каждом регионе. Виной тому не только огрехи законодательства, но и отсутствие понимания значимости подобных исследований. 

Сегодня вполне серьезно обсуждается внесение поправок в Федеральный закон № 73, которые полностью изменят принципы сохранения исторического наследия. 

- Отмена историко-культурной экспертизы, как и внесение предложенных поправок, несомненно, повлечет за собой утрату многих объектов археологического наследия, так как их львиная доля еще скрыта от нас, - говорит заместитель директора Музея-заповедника «Древняя Уфа» Фаяз Арсланов.

 - Полных карт древних памятников региона не существует, впрочем, как и всей страны, - добавляет директор научно-исследовательского центра «Наследие», кандидат археологических наук Никита Савельев. - В лучшем случае обследовано 15-20 процентов, поэтому заранее определить, будут ли на месте предполагаемой стройки обнаружены поселение или могильник, невозможно.

Отдать госэкспертизу на откуп непрофессионалам, как и проведение экспертизы по факту обнаружения культурного слоя, чревато потерей значительного числа памятников. Ведь чтобы понять, что перед тобой памятник глубокой старины, требуется довольно узкая специализация. А заметить, например, палеолитическую стоянку из окна спецтехники просто невозможно. 

 - Мы это уже проходили: еще четыре года назад застройщики не считали нужным в большинстве случаев даже уведомлять Министерство культуры о проводимых работах. После внесенных в 2015 году поправок ситуация заметно изменилась. Было выявлено и спасено много памятников, - продолжает Савельев. - Ведь на стадии подготовки проекта всегда можно найти компромисс. Так, при строительстве ЛЭП к «Кроношпану» в зоне проектирования было выявлено древнее селище. Мы предложили два варианта: раскопки или изменение проекта. В итоге заказчик выбрал менее затратный для себя вариант - и линия прошла в нескольких метрах от памятника, не разрушив его.

Практика «вечером - обследования, утром - стройка» существует во всех цивилизованных странах, и никого это не смущает. У нас же часто общение археолога и строителя перерастает в некое противостояние. Особенно когда необходимость раскопок срывает сроки сдачи объекта.

Проводить экспертизу имеют право как крупные вузы, исследовательские институты, так и небольшие частные фирмы, в штате которых есть аккредитованный эксперт. 

 - Археолог - всегда третья сторона. Безусловно, конфликты и недопонимания случаются часто, - продолжает Савельев. - Но все же в большинстве случаев удается поддерживать нормальные деловые отношения. Однако я считаю, что неизбежный и правильный путь - возвращение экспертизы в государственные структуры. Так степень защищенности результатов будет гораздо выше.

Инвестор поневоле

Для тех, кто воспринимает археологию как науку, «сортирующую пуговицы», трудно понять, за что приходится платить. Одно дело, когда на участке ничего не обнаружено, другое - выявленный памятник. Если обойти его возможности нет, выход один - начинать спасательные раскопки, а это полноценное научное исследование, его цель - не перекопать как можно больше чернозема, а получить ценные источники. Работа «в поле» - только один из этапов, дальше - лабораторный анализ всех полученных материалов, часто с привлечением специалистов из смежных дисциплин. А это деньги. И расходы ложатся на собственника или арендатора участка. Получается, застройщик полностью финансирует исследование, хотя далеко не всем такое положение вещей по душе. 

 - Да, в ходе спасательных работ памятник также перестает существовать физически, но информация о нем сохраняется. А в последнее время такой вид работ - главный источник поступления новых данных, - говорит хранитель фонда археологии Национального музея кандидат исторических наук Светлана Воробьева. 

 Все полученные сведения отражаются в отчете, где подробно фиксируется ход и первичные результаты исследований, стратиграфия, а также основные дневниковые данные. В заключение на основании полученных новых фактов излагается история данного участка. Также в них содержатся сведения об организации работ, источниках их материального обеспечения. Если документ не соответствует строгим требованиям, его отправляют на доработку, а если отчет и вовсе не сдан - специалист больше не получит Открытого листа, а значит, не сможет проводить никаких полевых изысканий. 

Археологическое сообщество относительно малочисленно, своего рода замкнутая каста. Информация о том, что кто-то пошел на недобросовестное сотрудничество с заказчиками, довольно быстро станет достоянием гласности. Что своего рода профессиональное самоубийство, поэтому таких случаев практически не бывает. 

Наиболее болезненным остается вопрос исследований на территории частной жилой застройки. Ведь по закону оплачивать экспертизу необходимо не только крупному бизнесу, но и владельцу небольшого участка. Особенно «повезло» тем, чьи владения располагаются в зоне исторической застройки. Ведь, по сути, они даже огород не имеют права вскопать без разрешения. А оно может стать финансовым бременем для семей со средним достатком. На волне обсуждения поправок в СМИ стали муссироваться истории, когда за строительство баньки на участке ценой «три копейки» необходимо было заплатить за экспертизу 50-100 тысяч рублей. Для многих эта сумма непосильна. 

Тем временем с 6 по 13 августа в Кушнаренково прошла совместная экспедиция Национального музея и Института истории, языка и литературы под руководством научного сотрудника отдела археологии Национального музея кандидата наук Риды Руслановой. Раскопки могильника эпохи раннего Средневековья проходили в самом центре села, на улице Красноармейской. 

Памятник был исследован еще в конце 50-х годов прошлого века гуру советской археологии Владимиром Федоровичем Генингом. Сегодня же на значительной его части довольно плотная жилая застройка, постоянно ведутся какие-то хозяйственные работы, в результате чего «выходят» артефакты и человеческие останки. Кто-то сообщает о них краеведам, другие - умалчивают, то ли опасаясь нашествия археологов, то ли не осознавая значимость найденных фрагментов.

 - Работа в населенном пункте гораздо сложнее и методологически, и психологически, - говорит руководитель проекта Рида Раисовна. - Разбивая раскоп в поле, мы ориентируемся на перспективность участка, но на территории поселения мы обязаны подстраиваться под проведенные коммуникации, избегать заасфальтированных участков, довольствоваться участками, свободными от застройки. По закону, мы не имеем права вторгаться на частную территорию, но предпочитаем действовать без конфликтов. Основная часть работ в этом году проходила за забором жилых домов и на тех огородах, владельцы которых дали согласие. 

 Кушнаренковский могильник - значимый памятник турбаслинской культуры (не путать с кушнаренковской!). Именно этот народ, живший здесь полтора тысячелетия назад, по мнению ученых, оставил городище Уфа-II. До сих пор не решен вопрос об их этнической принадлежности, ряд исследователей относит их к уграм, другие - связывают их с поздними сарматами, а последователи теории Нияза Мажитова считают турбаслинцев ближайшими предками древних башкир. Если бы в свое время территория этого памятника исследовалась до проведения воды, газа, электричества и активной застройки, то удалось бы получить гораздо больше сведений о данной культуре. 

 - Собранный материал не поражает воображения обывателя. Много керамики, в том числе позднего этнографического периода, костей животных. Погребение нашли только одно, и то оно было разграблено еще в древности. Сохранились лишь фрагменты костяка и накладки. Еще несколько фрагментов (ребра и ключицу) принес нам местный житель. Но главная цель экспедиции достигнута: уточнены и расширены границы памятника, - говорит Рида Русланова.

Быть или не быть?

Так о ком нам стоит думать: о живых или давно ушедших в небытие? Следовать основному закону страны и «заботиться о сохранении исторического и культурного наследия, беречь памятники истории и культуры» или пустить под ковш тысячелетние сокровища в угоду сиюминутной выгоде? Иметь объективные знания или пасть жертвой спекулятивных теорий?

Каждый отвечает на эти вопросы исходя из собственных принципов этики и морали. Но большинство все же отмечает, что, несмотря на наличие проблем, положительная тенденция во взаимоотношениях «строитель - археолог» все же прослеживается. Способствует этому, прежде всего, популяризация данных полевых работ. Когда археологические находки перестают быть абстракцией, когда они открыты в качестве экспонатов в музеях, когда расширяется сеть заповедников под открытым небом, выпускаются не только сугубо научные, но и доступные широкому кругу читателей статьи и книги, тогда начинается конструктивный диалог. 

В том же Кушнаренково местные жители проявляли большой интерес, приходилось не только копать, но и проводить огромную просветительскую работу. А сельчане с радушием угощали археологов то сладким чаем, то историческими байками (которые, к слову, порой бывают на вес золота). Не в каждом архиве узнаешь то, что поведают местные жители. Особенно интересовало все происходящее местную ребятню. Они часами следили за раскопками, а вечерами играли  «в археологов» на своих огородах да песочницах. Кто знает, может для одного из них это станет важным стимулом в выборе будущего пути.

Еще одно направление по снятию «железного занавеса» с работы ученых - привлечение волонтеров. В этом году фонд «История Отечества» провел специальный конкурс по поддержке участия молодежи в археологических экспедициях. Гранты дали возможность организовать около десятка летних археологических школ, одна из них проходит в Башкортостане. Ее «учениками» стали люди самых разных профессий. Еще вчера они были инженерами, программистами и даже артистами! А сегодня - снимают слой за слоем тяжелую глинистую почву, вырубают топором мощные корневища, чтобы своими глазами увидеть наследие глубокой старины.

 - Раскопки Бустанаевского могильника - второй этап реализации нашего проекта. Первый прошел в июне в виде открытых лекций ведущих археологов и антропологов республики, - говорит научный сотрудник отдела археологического наследия Южного Урала института этнологических исследований им. 

Р.Г. Кузеева УФИЦ РАН Александр Колонских. - А в августе мы провели отчетную конференцию, где представили предварительные итоги работы экспедиции.

Бустанаевский археологический комплекс, открытый лишь в 2011 году, датируется ранним Средневековьем, временем бурных этнокультурных процессов, когда местные племена испытывали на себе влияние пришлых групп турбаслинского и кушнаренковского-караякупского населения. Эти встречи далеко не всегда были мирными. Вот и в исследованном погребении в бедренной кости обнаружен фрагмент стрелы.

 - Сохранность костяка не самая лучшая, - комментирует Александр Геннадьевич. - По инвентарю погребение, вероятнее всего, - мужское. Точнее скажут антропологи. Недалеко мы нашли еще одно, но уже разграбленное. Останки отсутствуют, однако есть небольшое количество фрагментов керамики и украшений. 

В ходе раскопок также были найдены керамические сосуды, конское снаряжение и ременная гарнитура. Подробный анализ находок будет проводиться уже в лаборатории, но уже сейчас ученые с уверенностью говорят, что памятник относится к кушнаренковской культуре. Именно ее носителей большинство ученых связывают с кочевыми уграми. А некоторые, например, профессор из Будапешта Атилла Тюрок, который со своей делегацией принял участие в экспедиции, считают, что они внесли вклад в изучение этногенеза венгров. 

Археологам многие пеняют на то, что собранный ими материал годами и десятилетиями пылится в фондах, так и оставаясь безмолвным свидетелем. Причин тому много, и такая ситуация действительно имеет место быть. В предыдущие годы был накоплен значительный материал, большую часть которого еще предстоит исследовать. Так, археолог Светлана Воробьева и антрополог Владимир Куфтерин получили грант Российского фонда фундаментальных исследований на изучение материалов Ново-Сасыкульского могильника эпохи раннего железного века, раскопанного в 1976-1980 годах.

 - Тогда было исследовано 418 погребений и получено более шести тысяч археологических артефактов и антропологических материалов, - говорит Воробьева. - Могильник уникален тем, что в нем было найдено много импортных изделий, в том числе античные фибулы, бусы и оружие. К тому же здесь получена самая массовая антропологическая коллекция, раскопанная на территории современного Башкортостана. 

Памятник относится к пьяноборской культуре. Данные, полученные в ходе исследования, могут пролить свет не только на торговые контакты, но и на этнический состав представителей этой культуры.

В свое время благодаря обязательной Государственной историко-культурной экспертизе земельных участков мир узнал о многих памятниках. Среди них - могильники эпох римского времени и Великого переселения народов при строительстве моста через Оку. Спасательные раскопки на территории Московского Кремля выявили десятки построек, в одной из которых обнаружена самая длинная по числу слов берестяная грамота, написанная чернилами в конце XIV века. В этом же погребе собран уникальный комплекс находок импортной керамики, не имеющий аналогов в мировых музейных коллекциях. 

Огромное количество ценных находок было получено при строительстве Крымского моста. И это лишь малая часть общенационального достояния.

Всем тем, кто интересуется историей родного края, рекомендуем прочитать новую книгу - «Древности башкирского Урала». Наши ученые впервые представили широкой общественности результаты исследований горной области Южного Урала (в том числе НП «Башкирия» и ГПЗ «Шульган-Таш»). В книге приводятся данные практически обо всех известных на этой территории археологических объектах - от палеолита до позднего Средневековья и начала Нового времени.