Луна, птица и свет

Удивительно притягательное это место - мастерская Сергея Борисовича Краснова! А ведь чтобы попасть сюда, надо претерпеть немало - первым делом добраться до Лесопарковой, потом идти дворами-путями почти нехожеными. Отыскать нужную двенадцатиэтажку, на чердаке которой и расположен этот секретный объект, скрывающийся за стальной решеткой двери.
Но поскольку мы и прежде здесь бывали да еще созвонились по мобильному, то смело нащупываем "засекреченную" кнопку и начинаем трезвонить изо всех сил. Через несколько минут откуда-то сверху, перекрывая шум движущегося лифта, начинается ответное звякание ключей. Одна, другая, третья - открываются двери, и на пороге возникает сам хозяин - член-корреспондент Российской Академии художеств, прекрасный наш художник Сергей Борисович Краснов.

ЭТО НИ С ЧЕМ НЕ СРАВНИМО

Если вы когда-нибудь бывали в подвалах, то легко представите и этот чердак, который столь же функционален и не эстетичен - длинный, с пустыми коридорами и закутками, набитыми "отходами производства" и вещами, вышедшими из употребления. В общем, вполне футуристическая картина.
Но вот коридоры кончились, и мы входим в мастерскую. С чем бы мне сравнить это пространство? Пожалуй, оно ни с чем не сравнимо - место, где творит художник.
Чтобы как-то отдышаться и поднабраться впечатлений, присаживаемся к столу и начинаем светские беседы о том о сем, и прежде всего о том, как вообще в жизни Краснова появилась эта мастерская.

ИСТОРИЯ

- Сначала сюда должна была въехать Тамара Павловна Нечаева, в правлении Союза художников рассудили: высоко для скульптора, замучаешься мрамор таскать, - рассказывает Сергей Борисович.
- Мастерская досталась художнику Шуваеву. Он был уже старенький. После его кончины в 1986 году Союз художников дал мастерскую мне. Тогда я обитал в полуподвале на улице Александра Невского. Маленькое окошко, жарко, темно. Поэтому, наверное, я писал небольшие и довольно темные картины. Как сюда переехал - пространство-то большое - у меня появились большие работы, и свет появился в картинах. Большинство известных зрителю вещей написано у меня в этих стенах. Да и вся моя осознанная творческая жизнь началась в этой мастерской.

РАБОЧАЯ ЗОНА

Оглядевшись, вдруг начинаешь понимать, как все в мастерской устроено правильно. От входной двери сразу же начинается, условно говоря, рабочая зона. Стоят два мольберта - большой и маленький, еще два мольберта с многочисленными тюбиками краски, шкафчики с рабочими инструментами, некоторые из них когда-то, в эпоху дефицита, были сделаны золотыми руками отца художника - Бориса Михайловича Краснова, фронтовика, высококвалифицированного токаря и слесаря, всю жизнь проработавшего на агрегатном заводе. Рядом - разного рода и вида вещи - белый череп коровы, к примеру, а еще уйма "фигуристых" бутылок - для натюрмортов. Вообще все художники, кого я знаю, коллекционируют бутылки - они их рисуют и даже расписывают, не подумайте чего плохого. Удобная вещь. В галерее "Академия" как-то была выставка, посвященная таким работам.
Вот и вся рабочая зона - все просто и со вкусом, и ни один предмет не кажется лишним, и сразу несколько картин в работе. Пока одна подсыхает, над другой усердно колдует мастер.
Вообще картин тут просто очень много. Они везде - и прислонены к стене, и сложены на антресолях. "Если бы не уходили к заказчикам, - говорит Сергей Борисович, - давно бы все в них утонуло. Недавно 35 работ ушло в Италию. Как сложится их судьба, не знаю".

РЕЖИМ

Большое количество картин не удивительно, если принять во внимание график работы художника. С утра до вечера, без выходных и праздников. И так последние двадцать лет. Только пару раз Краснов ездил в отпуск - лет десять назад поваляться на пляже в Болгарии, но с трудом выдержал две недели.

ОБЩЕСТВО

Часть вторая - это, так сказать, часть светская. Здесь стоит стол, оставшийся от художника Платонова Анатолия Ивановича, и скамейка большая, деревянная - тоже от него. Сын художника, Александр - близкий друг Сергея Борисовича, подарил в память об отце. Так вот, собственно, вещи в мастерской и появляются. Дарят что-то, приносят на время, как, скажем, прописавшийся здесь офортный станок Тамары Нефедовой. Пока он стоит в ожидании хозяйки, Маша, дочь художника, печатает на нем свои эстампы и побеждает на международных конкурсах.
В мастерской немало старых, но дорогих сердцу вещей. Например, высоченное трюмо, принадлежавшее теще Сергея Борисовича, холодильник, честно прослуживший вначале родителям художника и до сих пор исправно работающий. В былые годы он частенько пустовал. Однажды при встрече художник А.Х. упрекнул жену Сергея Борисовича: дескать, голодом моришь гостей мужа. На что Рашида справедливо возразила: "Мастерская - это тебе не ресторан".
Над холодильником возвышаются строительные леса, оставшиеся после ремонта, не разбирать же их.
Диван - непременный атрибут мастерских. Человек двадцать сидит на нем в приемные дни, а в неприемные в редкие минуты отдыха хозяин сам на нем полежит, послушает музыку или посмотрит телевизор марки "Хитачи", стоящий на шкафчике, или маленький видик по кличке "Фунай". Разбросаны кассеты, которые Сергей Борисович таскает от дочери, ибо молодое поколение более продвинуто в видеоточных делах. Рядом торжествует настоящая керосиновая лампа. С ней Сергей Борисович выходит на лестницу встречать запоздавших гостей.

ДРУЗЬЯ

А гостей приходит много. Всех не назову, даже пытаться не буду. Скажу только, что ни одного неинтеллигентного, неприятного человека я здесь не встретил за многие годы. Кстати, многие вещи подарены именно друзьями, я об этом уже говорил. Висят часы с надписью "Красновское время" - подарок художника Рамиля Латыпова. Барбекю преподнес Георгий Крохалев, он предприниматель. Эта вещица находится в той части мастерской, которую можно смело назвать кухонькой, ибо кухня это и есть. Плитка, набор самой разномастной посуды, все, что необходимо для того, чтобы составить немудреный обед или ужин. Столик маленький, на котором стоит плитка, однажды "эмигрировал" из дома. Над всем этим великолепием развернут флаг Венеции, к которой у Краснова особое отношение. Не только потому, что он считает ее самым прекрасным городом Италии. Есть еще в Дюртюлинском районе деревня Венеция, название которой дал в начале прошлого века дед художника по матери - агроном Осип Дмитриевич Рябов.

КАРТИНА

Однажды я видел у Сергея Борисовича картину: птица на ветке, луна горит, в общем, ночь. Честно сказать, ничего особенного. И вдруг, я не успел глазом моргнуть, Краснов что-то сделал, и луна засияла тяжелым светом и сдвинулась с места, ворон внимательно посмотрел на меня и откуда-то подул медленный ветер сентябрьской ночи.
- Как это получилось, Сергей Борисович? Что-то проглядел, - удивился я.
- Да вот, - сказал Краснов, - поправил малость.
Самое интересное, самое важное в мастерской Краснова - это сам Краснов. И хотя тут все ясно, по дурацкой писательской привычке я спросил у Георгия Крохалева, случившегося в тот день:
- Почему вы приходите сюда, в мастерскую?
И он мне: "А от Борисыча же свет идет. Как тут не прийти?"
И в самом деле, как?

Журнал "Уфа" // Айдар ХУСАИНОВ