Лестница в небо

«Я познакомился с ним в 1975 году. Тогда я поступил в Башкирский государственный педагогический институт - там как раз открылся художественно-графический факультет. Этот выпуск, собственно говоря, во многом и определяет художественное искусство нашей республики, да и не только.
Это был парень с фантастическим чувством юмора - он, открыв рот, смеялся над любой удачной или неудачной шуткой… Когда я уже занимался наукой в других, далеких, краях, я приезжал сюда и находил его, мы непременно с ним общались. По нему можно было сверить свою ценностную ориентацию: насколько ты отдалился от того себя, каким ты был в юности».
Ильдус Илишев,
министр культуры РБ.

«Я считаю, что Толик сыграл одного из лучших Гамлетов в мире. На одном из капустников - это было Посвящение в студенты, мы кого-то посвящали - у нас  был такой винегрет из Шекспира: там были Ромео и Джульетта, Гамлет, Офелия (которую играл Юрий Шевчук), король Лир… Дездемону играл Виктор Бендеров - парнище могучего телосложения, а Отелло - Альберт Осиев, хрупкий, как Пушкин-лицеист. Он допросил Дездемону, молилась ли она на ночь, и принялся ее душить… но тут она благополучно задушила его сама. После чего из-под дивана, где все это происходило, в немецкой трофейной каске появлялся Анатолий с  сигаретой в зубах и произносил: «Быть или не быть?» И уползал обратно. Публика ревела от хохота…».
Художник Сергей Маджар.

«У него была выставка в галерее «Аймак» вместе с Владимиром Жигулиным. И там были коряжки - он их так называл - деревья, вывороченные с корнем. Он их так снимал, что они были похожи на горы, скалы, и люди спрашивали: «Это Белорецк?»
Я тоже увлеклась фотографией, и он мне давал такие советы: «Никогда никого не слушай, не спрашивай: нравится другому или нет. Если тебе нравится - значит, ты делаешь правильно. Потому что художник - ты».
Елена Сорокина,
телеведущая, журналист.

«Как-то раз он принес свою работу. Естественно, все сбежались посмотреть… И вот тут я поняла, что такое дизайн и что такое дизайнер. Знак был удивительный. В нем было все, что нужно:  графичность, стильность, семантика и одновременно - простота и легкость. Он мог безупречно точно поставить какую-то деталь, штрих - и все заиграло. Так что только сидишь и поражаешься этой простоте».
Ирина Билялова, дизайнер.

«Мы с ним пошли гулять, причем гуляли по каким-то заброшенным закоулкам… и вдруг он останавливается и говорит: «Посмотри, как красиво! Какой кайф!» И начинает все это снимать, а я не понимаю, что в этом такого. Потом, когда увидел готовые фотографии - понял. Поймать кусочек идеала среди хаоса - это было для него характерно. Мы с ним участвовали в сплавах по Симу - там есть такие места, которые притягивают молнии, с искореженным лесом в духе Александра Роу, наверное, там жила Баба Яга... Теперь благодаря ему все это можно увидеть.
Сейчас становится мало людей, которых ты можешь назвать своим другом. Он был настоящим другом».
Сергей Ефимов, физик.

«Толик был ангелом-хранителем нашей компании. И благодаря ему, я думаю, мы в пору нашей бесшабашной юности не совершили ничего плохого. Потому что он направлял нашу энергию в мирное русло.
Художник он был необычайный - интересный, тонкий. Я помню, как он мучился: мог печатать одну и ту же фотографию несколько сот раз, добиваясь такого состояния света и тени, которое бы его удовлетворяло - а неудовлетворен он был всегда. И это было условием его творческого роста».
Юрий Шевчук.

«На худграфе из нас готовили учителей. А мы-то были будущие Леонардо, Веласкесы… Это становилось причиной внутренних конфликтов. У него выбор совершился в пользу индивидуального творчества. Я называю Толика художником-анестезиологом. Есть художники-хирурги - вскрывающие все плохое, психологи… А его фотокартины всегда несут чувство умиротворения, что-то светлое, легкое.
Все мы слушали рок. Еще институт выписывал польские и чешские журналы по искусству. Этого запретить не догадались. Из чешских же журналов люди черпали информацию о своих любимых группах - для этого изучали язык. Поэтому Толик так увлекся идеей создания Музея рока, мы с ним даже снимали фильм на эту тему. Он вообще легко загорался новыми идеями.
Каким должен быть человек, чтобы его уход вызвал такой резонанс? Он был осью, центром притяжения для самых разных людей. Как говорил Сент-Экзюпери, самая большая роскошь - это роскошь человеческого общения. В этом отношении он был просто Крез».
Александр Спиридонов,
художник, писатель.

Екатерина КЛИМОВИЧ