|
РУБРИКА "Невредная привычка"Алексей Иванов «Хребет России»
В феврале 1703 г. в Москву прибыл первый караван с железом с Невьянского завода, в 1716 г. уральское железо было впервые отправлено за границу. К концу столетия на Урале действовало в 3 раза больше заводов, чем в Европейской России. 2/3 уральского металла, как наиболее качественного, шло на экспорт. Основным покупателем его была Англия. В начале 1790-х годов ежегодный экспорт составил 2,5 миллиона пудов. Затем началось снижение экспорта в связи с развитием английской металлургии. Вот почему «Хребет России» (если у кого-то возникали вопросы). Во-первых, книга рассказывает об освоении Урала (а заодно и Сибири): начиная с Ермака и Строгановых, которые получили от царя право ставить таможни (в то время в России существовали внутренние таможни), изготавливать порох и владеть войском - «ближайший европейский аналог строгановских вотчин - британская Ост-Индская компания». Река, с которой началось путешествие Ермака, - Чусовая (единственная река, пересекающая Уральский хребет), здесь есть скала и пещера его имени. А как отправлялась продукция уральских заводов в Москву? По реке Чусовой, которая становится судоходной только в половодье - то есть всего на две недели (и если еще спустить воду из заводских прудов). За это время по ней походили по 500 барок, - наталкиваясь на скалы-«бойцы» Разбойник, Молоков и Горчак. За это скалы были в конце концов взорваны - но только в 1877 году, после того, как весной о скалу Разбойник разбилось 23 баржи и утонуло свыше сотни сплавщиков. Первый завод на Урале появился в 1622 году: жители Ирбитской слободы выплавляли чугун. Во время Северной войны, когда железо для ружей приходилось покупать у той же Швеции, слухи о «мужицких заводиках» дошли до Петра I. В 1701 году основан Каменский завод, в 1702 году уже худо-бедно существовавший Невьянский завод был подарен Никите Демидову. Кстати, «горные заводы» - потому, что «вода была главным энергоносителем XVIII века… Небольшую речку запирали плотиной и наливали пруд, плотину строили между двух гор». Отсюда проистекает одна из основных мыслей автора: ландшафт определяет склад жизни на Урале. А всего за 215 лет Демидовы построили 55 заводов; выжав из построенного «сливки», продавали - развивали производство экстенсивным методом. Почему? Все заводы подчинялись Обер-бергамту - главному горному ведомству в Екатеринбурге. «Особое уральское отношение заводчиков к земле называлось «посессионным владением». Оно началось с Берг-привилегии, которая объявила, что любой желающий может искать полезные ископаемые хоть где. Найдет - пускай ставит завод, если есть деньги. А горная власть обеспечит счастливчика крепостными рабочими и «лесной дачей»: отмерит ему леса под вырубку дров для плавильных печей. Но счастливчик будет владеть только заводом. И только до тех пор, пока будет выполнять приказы горного начальства». (Государство облагало промышленников десятиной с выпускаемой продукции, владельцы посессионных заводов не могли самостоятельно увеличивать или уменьшать производство, свободно распоряжаться рабочей силой - Прим. авт.) Все это приводит автора к представлению о том, что в матрице Урала «общей цепью неволя сковала и хозяев, и рабов». И отмена крепостного права не привела к модернизации заводов, а чуть было не разрушила горнозаводскую державу. Через 10 лет ее спас железнодорожный бум: заказы на рельсы. С этого времени стали появляться заводы нового типа: не горные, а просто металлургические, не с доменными, а с мартеновскими печами. Например, Чусовской завод, основанный французами. А затем Советская власть возродила заводской Урал в прежнем формате. «Опять люди для заводов, а не заводы для людей». «Из 72 тысяч строителей Магнитки 12 тысяч - зэки, а 40 тысяч - спецпереселенцы». Но и мимо величия Магнитки и Уралмаша не пройдешь: «на Курской дуге танки Челябинска и Тагила сломали позвоночник рейха». Однако «в 1970-е годы иссяк импульс, полученный Уралом от военной эвакуации»… Главный человек на Урале - Мастер. Это и святой Симеон Верхотурский - по преданию, он ходил по окрестным городам и шил шубы. Бесплатно. И Данила-мастер, ушедший в подземные чертоги Хозяйки Медной горы - к древним легендам, языческим смыслам Урала. И златоустовский гравер Иван Бушуев, который довел до совершенства технику золочения, позолотил рыцарский доспех - подарок цесаревичу Александру - и отравился ртутью. И инженер Павел Аносов, восстановивший секрет дамасского булата. И Иван Ползунов, который изобрел «огнедействующую водяную машину» - паровой котел - за два десятилетия до Джеймса Уатта. «Ползунова отправляют с Урала на Алтай, и только там, сгорая от чахотки, Ползунов строит свой агрегат. … через неделю после его смерти машину пускают в ход. Машина работала три месяца, но протек котел. Как его чинить, никто не знал, Ползунов не успел выучить учеников. И агрегат сломали». В 1834 году история повторилась с мастерами Черепановыми: командированные в Англию, они увидели там паровоз. И построили паровоз у себя - сами, без всякого руководства. Два паровоза катались несколько лет, потом износились и сломались, а построить новые Черепановым не разрешили. Но в основном, считает Алексей Иванов, уральские мастера доводили до совершенства уже известные технологии. Зачастую они обучались у иностранных специалистов. «Здесь и притаилась ловушка. Горная власть сочла, что иноземцы - единственный источник знаний… Неверие в свое не просто уязвляло самолюбие Урала. Оно стало главной причиной беды: отсутствия прогресса. Ведь купить можно лишь машины, а прогресс нужно создавать самому. Но без веры в себя его не создашь». «Вместо конвертеров и мартенов удваивали заводы». (Пример - Симские заводы, Верхний и Нижний). «Без прогресса дело - труба. Она и торчит над Камским водохранилищем». Это затопленный Пожвинский завод. И множество других заводов - к 1900 году они безнадежно устаревают. К тем же выводам, что и автор, пришел не кто-нибудь, а сам Дмитрий Менделеев, которого правительство попросило разобраться в этом вопросе. «В огромной книге «Уральская железная промышленность», изданной в 1900 году, Менделеев желчно пишет про Урал: «Старое здесь не старится». Создатель главной уральской легенды Павел Бажов - журналист. Он исключен из партии, уволен с работы. Рассказы о хозяйке он слышал в детстве от бывшего старателя Василия Хмелинина, когда жил на Полевском заводе. Иванов рассказывает и о судьбе камня Данилы-мастера. В конце XVIII века война в Афганистане прервала поставки в Европу лазурита. Заводчик Алексей Турчанинов догадался заменить лазурит малахитом. Затем Медная гора иссякла, однако во владениях Демидовых отыскалось другое богатое месторождение. А по Европе пронесся слух, что война в Афганистане затихает. И Анатоль Демидов «разом вываливает весь малахит на рынок, лишь бы продать. Камня так много, что им облицовывают колонны в Исаакиевском соборе Санкт-Петербурга. Но цена малахита рушится. Камень-банкрот перестают добывать». Сейчас на Урале больше нет малахита - весь выбрали. А в 1765 году в Мурзинке нашли аметисты, в 1829-м на реке Койве - алмазы.
На самом деле, читая книгу, первым делом смотришь, что написано про знакомые и родные места. Для начала экспедиция посетила место, известное каждому нашему туристу и каждому мистику (чаще всего это совмещается) - Аркаим. Осмотрев четырехтысячелетние руины, заметили: « С неба город ариев проявляется, как нарисованный… Аркаим стал эзотерической столицей Урала. Эзотерика - искусство придумывать реальным вещам фантастические объяснения. Но Аркаим непонятен. И потому притягателен для эзотериков любого, даже кухонного масштаба. (Об этом наш журнал тоже писал). Языческие смыслы Урала опять поработили умы, жаждущие неволи». Да уж - и все новые паломники вышагивают по спирали на горе Шаманке, чтобы «очиститься от грехов» (кстати, оказывается, это базальтовый купол палеовулкана). «Башкирия (после присоединения) жила 20-летними циклами»: каждые 20 лет башкиры восставали. «Башкиры… не позволили России превратиться в колониальную державу западного типа. А этим уберегли ее от развала, когда гибли империи - Российская и советская». А мавзолей имама Хусейн-бека, построенный по приказу Тамерлана, восстанавливал русский архитектор Вельяминов. В 1753 году губернатор Оренбургской губернии Иван Неплюев призвал заводчиков приходить в Башкирию (хотя начали приходить они и раньше). Тульский заводчик Перфилий Мосолов основал, например, Кана-Никольский завод. Симбирский купец Иван Твердышев и промышленник Иван Мясников «потрясли край металлургическими гигантами»: их - Катав-Ивановский и Белорецкий заводы, Усть-Катав, Юрюзань, Миньяр и Сим. А брат Ивана Матвей Мясников в 1757 году основал Благовещенский медеплавильный завод. А Ашинский завод - уже «нового типа», его построил промышленник Башлачев в 1899 году. «Уфа - огромный и очень приятный южный город на впадении реки Уфы в реку Белую… Любая война на Южном Урале имеет эпизод взятия или обороны Уфы. Город чем-то напоминает Одессу, но тюркского оттенка. Центр весь старинный и очень красивый. Похоже, Уфа избавлена от транспортных проблем городов-миллионников: сквозь нее прорублен огромный проспект. (Похоже, проезжали по проспекту Салавата, а не Октября). Прекрасна набережная с памятником Салавату». Приятно, хотя не без преувеличений.
Только в Европе каждая старинная улица давно превращена в музей, и за осмотр берут приличную сумму в евро, что и внушает нам уважение. Но и на Урале есть на что посмотреть. Наклонная башня Акинфия Демидова в Невьянске, храмы Соликамска, завод-музей в Нижнем Тагиле, музей золота в Березове, самоцветов в Мурзинке и Миасский музей (вплоть до начала ХХ века золотодобыча была здесь основным градообразующим производством) и так далее - всего полсотни горнозаводских музеев. Плюс музей Ильменского минералогического заповедника (неподалеку от Миасса). И «Аллея братков» на одном из кладбищ Екатеринбурга. И в то же время заброшенные Кушвинский завод-дворец, Далматовский монастырь и завод Кын - первый в России завод, преобразованный в акционерное общество (что значительно продлило ему жизнь). И много обшарпанных старинных зданий, зафиксированных фотографиями, например, вокзал «Пермь-1». Не хватает нам самоуважения. Осознав Матрицу, из-под ее власти можно выйти. Но все-таки многие заводы-гиганты продолжают жить, и даже заброшенные горные заводы - это памятники былых дел. Напоминание о том времени, когда все основные и необходимые вещи страна должна была производить сама. Вот этот принцип стоит помнить.
Екатерина КлимовиЧ |
|
|