 |
РУБРИКА "ДВЕ ПОЛОВИНКИ" Семейный ринг
 Легче объяснить примитивно: этих двух сблизила тяга к литературному творчеству. Во всяком случае, в первый же раз, когда Светлана Чураева пришла со своими стихами в студию при Союзе писателей РБ, которой руководил замечательный поэт Анатолий Яковлев, к ней почти тут же подсел к тому времени уже завсегдатай этого сообщества Вадим Богданов. Теперь Светлана утверждает, что поначалу он ей не понравился, хотя не отрицает, что при первом взгляде на него «какая-то искра пробежала». Но постепенно узнавая его, в том числе через стихи, через общее творчество, когда он предложил вместе писать фантастический роман, она открывала в нем нечто мужественно-властное, что влекло ее как женщину - существо, как известно, более слабое. И пусть сегодня в силу экономических и политических причин женский характер меняется в сторону появления в нем более сильных, во многом мужских качеств, мне кажется, что самой природой установлено, чтобы Она все равно после всех своих стойких поступков и важных побед могла положить голову на Его родное, крепкое плечо. Светлана свою повинную голову и преклоняла, бежала под любым предлогом от дома и мужа, хотя бы на полчаса, на улицу или в парк, чтобы увидеть мчащегося навстречу Вадима и хотя бы постоять рядом, почувствовав эту короткую и столь необходимую ей защиту.
Если кто-то подумает, что муж был такой, от которого только бы бежать, то ошибется, поскольку десятилетний брак, в который Светлана вступала «на всю жизнь» в 19 лет, вполне спокойный и нормально организованный, отнюдь не склонялся к распаду. И как раз чувство вины у обоих перед их оставленными супругами, которые предательства вовсе не заслуживали, мешало в начальные годы из их сегодняшних четырнадцати.
Они написали тогда роман, только не фантастический, а любовный, под названием «Если бы судьбой была я...». Возможно, чересчур личный, основанный на собственных чувствах (впрочем, часто ли писатель основывается на чужих: как правило, собственные переживания дарит своим героям). Однако даже самого скептически настроенного читателя наверняка тронут циклы стихов обоих авторов, собранные в конце по примеру пастернаковского «Доктора Живаго».
Она:
Ты приезжай, заклятье ведьмино снять попробуй.
Долго мне спать в объятьях хрустального гроба?
Суженый, Елисей, на дне векового дня
На счастье хрусталь разбей и расколдуй меня,
И разбуди меня. Поскорей. Согрей.
Что же ты медлишь, глупый?
Я сотню лет ждала твои губы!
Он:
Отвори мне дверь, подари огня,
Даже зверь цепной пропустил меня.
Даже дождь устал устилать мой путь.
Лунный свет играл, не давал свернуть.
Все, что помнил, вдруг предостерегло.
Мелкой дрожью рук зазвенит стекло.
Не прильну к окну, только брошу взгляд.
За порог шагну, а смогу ль назад?
Настоящая поэзия? Конечно. А как иначе, если наши герои в свои молодые годы обозначились в современной литературе очень даже заметными достижениями. Вадим Богданов печатался в поэтических сборниках и журналах российских, республиканских, международных, в Москве вышел его роман «Книга небытия». Получил Всероссийскую литературную премию «Сады лицея» в номинации «Короткий рассказ», победил во Всероссийском драматургическом конкурсе «Долг. Честь. Достоинство». Светлана Чураева - автор повестей «Последний апостол» (напечатана в журнале «Октябрь» в 2003 году), «Ниже неба», «Девочка и графоман», целого ряда переводных книг - Амира Чаныша, Фаниля Асанова, Рамиля Бикбаева. Она лауреат Международного открытого конкурса «Исламский прорыв», Всероссийской литературной премии «Сады лицея» в номинации «Проза», ряда республиканских премий, победитель Всероссийского драматического конкурса «Мы дети твои, Россия». Вместе с Вадимом они написали книгу для детей «Рыцарь, мальчик и Блазнилка», за что Богданов удостоен звания победителя Всероссийского конкурса московского издательства «Сова».
Между тем, жизнь под одной крышей протекала у них сложно. Причем удивительным образом то, что у других в таких случаях преодолевалось с великими трудностями, а именно взаимоотношения с детьми от первых браков, у них проходило почти без шероховатостей. Вадим играл с ее мальчишками с такой увлеченностью, как будто сам только вчера вышел из их возраста, а она сердечно приняла его Сашу и была вознаграждена, когда спустя несколько лет случайно услышала разговор двух девчонок. Их маленькая Аленка вопрошала старшую: «Вот мы с тобой сводные сестрички. Значит, моя мама тебе тоже сводная мама?» Та спокойно объясняла: «Нет, у меня есть своя мама. А твоя мне просто друг».
«Вот так бы подружиться и мне с Вадимом», - порой горько иронизировала сама над собой Светлана, все более понимая, какие они с ним разные, и не слишком хорошо представляя, как эти несовмещения преодолеть.
Она:
Ты говоришь: «На улице - солнце и ветер»,
Я посмотрю - снегопад.
Ты говоришь, что девчонку красивую встретил -
Я засмеюсь невпопад.
Ты говоришь: «А неплохо бы выпить?» -
Я наливаю чай.
Как нам из омута этого выплыть?
Как поделить печаль?
Он:
Научи меня, научи - я смиренно прошу науки.
Научи меня хотя бы тому, что было.
Научи меня целовать, целовать твои руки.
Научи, чтобы они не остыли.
Научи глазам и губам, научи за любую цену.
Научи даже если поздно, даже если в последний миг...
Они воспитывались, как принято говорить, «в разных детских». Ее семья - многородственная, привыкшая к общим сборам. Его отец - географ, краевед, любитель путешествий, две сестры намного старше Вадима, так что уклад был иной. Что связывало оба родительских дома, так это жажда знаний, привычка к чтению: у Светланы мама с папой - научные работники, у Вадима - учителя. Так что были и тут точки соприкосновения, которые Светлана, как хранительница семейного очага, всячески пыталась сводить в более цельное «многоточие». Но главное сопротивление она ощущала в Вадиме, который, обладая умом, эрудицией, чувством юмора, не мог и не хотел смирять свой гордый нрав мужика - завоевателя, и временами она чувствовала себя растоптанной его железной непробиваемостью.
Двум творческим личностям вообще нелегко уживаться, конкурируя и ревнуя к успехам друг друга. Тем более, в этом случае, когда жена - литератор профессиональный и с образованием филологическим, а муж с дипломами программиста и юриста занят совсем в других служебных сферах. А талант литературный у обоих - вот и разбери, у кого больше. Он, заметив в ее текстах любую мелочь, разносил в пух и прах, она, увидев что-то не понравившееся ей, хоть и дипломатничала, все равно вызывала бурю протеста. Они ссорились, мирились, обижались друг на друга всерьез и надолго. А однажды разошлись на целый год, который получился нелегким для их детей, зато они, казалось, обрели свободу. От постоянной необходимости убеждать, переубеждать, настаивать, подчиняться, терпеть или возмущаться до оскорбления друг друга.
Светлана позже вспоминала это время, как успокаивающий сон, который вдруг прерывался бьющим в виски вопросом: где он сейчас, что с ним? Он же просто по-мужски разумно и логично анализировал свою жизнь и в конце концов решительно открыл дверь, которую двенадцать месяцев тому назад в сердцах за собой захлопнул.
Сегодня Светлана перечисляет «знаки свыше», которые указывали, что они все равно должны быть вместе. Например, четко помнит, что однажды приснилось, как ей кто-то читает стихотворение, и она, проснувшись, тут же записала его и показала подруге, а позже нашла точно такое в бумагах Вадима. И он рассказал, что сочинил его в одно мгновенье, будто кто-то продиктовал строки, хотя обычно работает над стихами подолгу и медленно. Чудеса, наверное, бывают. А может мы их сами придумываем. Разницы нет. Важен результат...
А он случился: в последующие после этой разлуки годы и Светлана, и Вадим, поняв, что им друг без друга просто не выжить, учились, причем небезуспешно, делать шаги навстречу, не ссориться из-за бытовых пустяков. Производили работу души, стараясь чувствовать пульс другого. И даже если Вадим теперь критикует со свойственным ему сарказмом, Светлана знает, что он не зря требователен и с благодарностью пересматривает свои литературные опусы, стремясь их усовершенствовать. Да и он покричит, покипятится в ответ на ее вполне тактичные замечания, а потом именно это место в прозе или стихах переиначит. Пусть не так, как она советовала, по-своему, но ведь переделает!
В 2011 году в вышедшей книге таджикского поэта Эмома-Али «Зеленая кровь» среди стихотворений, переведенных Светланой, одно принадлежит Вадиму Богданову. Оно называется «Вечная любовь»:
Два дерева в саду друг подле друга
Сплелись в объятьях от корней до кроны,
И в тесном их сплетении упругом
Был знак любви, поднятый к небосклону.
Дети выросли. 19-летний Володя - третьекурсник физического факультета Санкт-Петербургского университета, Ваня - в 10-м классе, Сашенька тоже, младшей уже 12. Сыновья встречаются с отцом, находят полное понимание с «дядей Вадимом» и девочками. Все обожают кошку Буську и эрдельтерьера Чедвика. Сложился дом, и это самое важное.
...Журнал «Бельские просторы», в котором Светлана несколько лет назад стала заместителем главного редактора, проводит интересные поэтические ринги. На соревнующуюся пару надевают боксерские перчатки, их стихотворные «удары» подсчитывает рефери, у каждого есть секунданты. Один из недавних поединков столкнул Светлану Чураеву и Вадима Богданова. Оба читали замечательные стихи в трех раундах - о любви, о политике, о главном, а публика голосовала за нее розовыми, за него - голубыми карточками. Надо было только видеть, как Светлана сопереживала, когда читал Вадим, и как не обрадовалась, когда розовых бумажек оказалось больше. И надо было непременно услышать, с какой доброй улыбкой откликнулся Вадим на слова целой группы болельщиков, что на самом деле его поэзия мощнее и серьезнее: «Нет, Света победила честно. У нее прекрасные, эмоциональные стихи». А их мудрая младшая дочурка сказала мне потихоньку: «И мама, и папа выступали достойно. Я бы присудила им «ничью».
Она права. Кто бы из них ни вырывался вперед, пусть всегда будет дружная «ничья» в их долгом семейном ринге.
Алла ДокуЧаева |
|
 |
