РУБРИКА "УРОК ГЕОГРАФИИ"Прогулки с филокартистом по старой Уфе
2. Переправа, переправа...
Среди тематических открыток, посвященных русским городам, немалую долю составляют виды мостов и переправ. Как правило, это были колоритные и потому популярные сюжеты. Немало коллекционеров увлечены этой проблематикой, я знаю даже коллегу, избравшего для своего ника в Интернете распространенный у собирателей термин mostovik. И, конечно, издатели уфимских открыток отдали щедрую дань этой теме, а как же иначе! Уфа-то на реках стоит! Особенно повезло Оренбургской переправе - почтовых карточек, посвященных ей, издано множество. Глядишь на эти открытки сегодня и как никогда чувствуешь дух времени, слышишь конское ржание, рёв пароходной сирены, скрежет линей о деревянные кнехты, разноязыкую - русскую, татарскую, башкирскую, цыганскую речь, чувствуешь запах нагретого дерева, смолы, дегтя, конского пота, свежего молока и хлеба: Итак, главные ворота в город - Оренбургская переправа!
Уфа, основанная в XVI веке как военная крепость, безусловно, имела чрезвычайно выгодное фортификационное местоположение. Гористые кручи, на которых расположен город, окружены со всех сторон естественными водными преградами - реками. Можно подумать, сама природа позаботилась о надежной защите живущих здесь людей. Именно Белая стала почти непреодолимой преградой для осаждающих город повстанцев в пору пугачевского бунта - защитники Уфы в районе Троицкой горы пробили широкую прорубь, через которую бунтовщики так и не сумели переправиться. Лишь в обход, через Золотуху, с превеликим трудом взволоча в гору две пушки, отряд повстанцев попытался прорваться в город в окрестностях Благовещенского монастыря, где и был наголову разбит: Но представим себе гораздо более милую сердцу мирную картину. Начало XX века, весна, за полноводной широкой рекой раскинулся утопающий в цветении тысяч яблонь город. Блестят в рассветных лучах купола церквей, стрелой вонзается в небо зеленый минарет соборной мечети, а внизу, у Троицкой горы, ждёт своих завсегдатаев торговая площадь. Но река, разлившаяся верст на десять-пятнадцать, из былого союзника превратилась в серьезную помеху размеренному течению городской жизни. Крестьянин, выехавший затемно из Булгаково или Искино на телеге, груженной крынками со сметаной, маслом, молоком, творогом, поторапливает лошадь - уж близок час, когда взревет мотор парохода, подтягивающего к мосткам утлую низкую посудину - два баркаса, соединенных настилом, и - тогда не зевай! Множество подвод устремится к узкой горловине въезда, а там уж - дай Бог помощи попасть в первый десяток да поскорей переправиться, поскорей занять место побойчей, продать свой не терпящий заминок товар, купить в лавках гвоздей, соли, керосину и - обратно, на ту сторону. А у переправы - опять затор. Опять жди часами своей очереди: И, наверное, не один нетерпеливый возчик на чем свет стоит костерил городские власти - когда же кончится эта морока с паромами да косными и полукосными лодками*! Пора, пора бы уж подумать о мосте! Сколько бы выгоды было и городу, и всем окрестным деревням! Вот только не скоро это дело сделается: В течение полутораста лет без малого город наводил на Белой наплавные плашкоутные мосты. Ох, и хлопотное то было дело! И сам процесс наведения и съема достаточно трудоемкий - со спадом воды в реке на быстром течении нужно было выстроить в прямую как стрела линию 10 плашкоутов, каждый о двух якорях, положить широкие - по 13 сажен - настилы, а перед ледоставом быстро разобрать служившее несколько месяцев сооружение. А еще еженощно, кроме четверга, с 2 до 5 часов нужно было разводить мост для пропуска крупных судов и плотов, для чего устраивались два выводных плашкоута. А сколько с временным мостом непредвиденных ситуаций, аховых положений? Река - могучий живой организм, может сокрушить и железобетон, а что уж говорить о сооружении, крепящемся одними только пеньковыми канатами и железными цепями, каковым и был наплавной мост? 26 июля 1808 года негласный летописец Уфы Михаил Семенович Ребелинский, служащий местного губернского правления, записал в своем дневнике: "В сей день начали наводить на Белой реке вновь устраиваемый мост, на коем архиерей служил молебен и водоосвящение, в присутствии военного и гражданского губернаторов". Прошло чуть менее трех месяцев, и Ребелинский засвидетельствовал первую катастрофу с мостом: "1808 г., 24 октября. На Белой прошел весьма сильный лед, коим вырвало половину почти моста и унесло ниже архиерейского дома". Позднее, чтобы избежать подобных неприятностей, мост снимали уже 10 октября. Но, конечно, наплавной мост для города несмотря ни на что был подлинным спасением, хотя и временным. В 1883 году в казанской газете "Волжский вестник" было напечатано письмо из Уфы: "Все главные жизненные продукты поставляются в город жителями степной части из-за Белой и потому вполне естественно, что всякие препятствия на этом пути являются для горожан чисто несчастьем. Цены на продукты первой необходимости повышаются чуть ли не вдвое. Богатые, зная это, запасаются заранее, но в городе есть и беднота, перебивающаяся с куска на кусок, терпит громадные недостатки и переплачивает прасолам двойные деньги. Причина этого прямо зависит от удобства и скорости сообщения, и поэтому население, скрепя сердце, переживает такое поистине тяжелое время. Да и для сельского населения трудные переправы через реки также составляют немалое несчастье: некуда во время пасхи и по хорошим ценам сбыть свои произведения: Пароходы могут взять только один паром, на котором много-много уместится десять подвод одноконных. А Белая разливается на пятнадцать верст, а тут подъезжает почта, чиновники, которых перевозят без очереди, дожидаются иногда по неделям, а потом поневоле уезжают обратно восвояси..." О немалом времени ожидания парома на Белой можно судить и по такому факту: хозяева чайной при Оренбургской переправе открыли в своем заведении: библиотеку. Видно, посетители чайной (каковыми были почти исключительно ожидавшие переправы), располагали достаточным досугом, чтобы почитать и свежую прессу, и новинки литературы! Так и представляешь себе этих возчиков, берущих с полок кто Блюхера и "милорда глупого", а кто и Белинского и Гоголя: То-то чертыхались, небось, господа крестьяне над классиками! А буде у кого возникала шальная мысль попытать счастья переправиться по мосту железнодорожному, то здесь же, в читальне, можно было из газеты "Уфимская жизнь" (1 июля 1916 года) узнать о том, что подходить к мосту разрешено лишь на расстояние не ближе 150 сажен вверх и вниз по реке; "не подчинившиеся этим правилам рискуют подвергнуться обстрелу"! Так что пей чай, листай газеты и жди, пока до тебя очередь дойдет: Наплавной мост, не раз подвергавшийся модернизации, действовал на Оренбургской переправе вплоть до середины 50-х годов XX века. В 1956 году был сдан в эксплуатацию постоянный автогужевой мост, служащий и поныне. В конце 1980-х - начале 1990-х параллельно ему был построен еще один, с вдвое большей пропускной способностью, именно он теперь является главной артерией, связующей Уфу с забельскими просторами. Тысячи и тысячи машин ежедневно проносятся по нему в обе стороны. И лишь старинные открытки напоминают о тех неудобствах с переправой, которые испытывали уфимцы на протяжении ни много ни мало трехсот с лишним лет.
Помимо собственных данных использованы издания: Буравцов В. Оренбургская переправа // Уфимские ведомости, 2003, №35; Ерофеев Ю. Не вдоль, а поперек // Бизнес-партнер, 2004, №5; Пугачев В.В. Уфимская книжность. Уфа, 2004.
Журнал "Уфа" // Виталий Фёдоров |