Для исследователей уфимской старины имя Вавиловых известно по целому ряду памятных мест. С Вавиловой горы защитники крепости наблюдали за действиями повстанцев, осаждающих город во времена Пугачевщины. Через Вавилов перевоз переправлялся император Александр I, посетивший Уфу в 1824 году. Перевозом называли место, где через реку переправлялись на лодках. Сюда вела одна из самых старейших улиц - Вавиловская. Ныне большая часть ее носит имя первого председателя Уфимской губернской чрезвычайной комиссии - Петра Зенцова, бывшего токаря железнодорожных мастерских и боевика Уфимской боевой организации народного вооружения. Кстати, первой улицей, носившей в Уфе имя В.И. Ленина, была именно Вавиловская улица. На ней сохранился дом, в котором вплоть до своей смерти жил ссыльный академик Матвей Кузьмич Любавский - автор первых фундаментальных монографий по истории региона. На этой же улице прошло детство великого танцора Рудольфа Нуреева. 

Через Вавиловскую переправу проходила Казанская дорога. Затем путешественники, перебравшись через Белую, проезжали мимо деревни Вавиловой. Интересно, что и сегодня есть улица Вавилова (в районе Телецентра), однако названа она в честь однофамильца уфимских дворян - революционера Павла Андреевича Вавилова, уроженца Рязанской губернии. Кстати, он, как и Петр Зенцов, был рабочим железнодорожных мастерских. 

Первое упоминание в письменных источниках о служилых людях Вавиловых датируется 1603 годом. Род не пресекся до сего времени. С некоторыми его представителями я познакомился в 2000 году. В годы революции и Гражданской войны они были вынуждены пройти тяжкий путь эмигрантов первой волны. Уходя из Уфы вместе с армией Колчака, с огромными трудностями перебирались через Сибирь и Китай в Европу и Америку. Кстати, в 20-е годы 

XX века в Харбине одним из самых крупнейших землячеств было сообщество бывших уфимцев. 

Среди Вавиловых начала XXI века на удивление много людей искусства - художников, декораторов и архитекторов.

Согласно документам первым известным представителем рода был служилый новокрещен Яков Фролов. В 20-е годы XVII века бывший служилый татарин крестился в Свияжске. Яков происходил из служилых татар города Кадома Рязанского уезда. Местные татары считали себя особой группой золотоордынской элиты, не подвластной правителям Касимовского ханства. Однако во время военных походов кадомцы, как правило, объединялись с касимовскими татарами. В XVII-XVIII веках они назвали себя мещеряками, т.е. мишарями. Письменные источники ничего не говорят нам о татарском имени Якова Фролова. 

В 1601 году ногайцы совершили набег на Рязанский уезд. Многие кадомцы были захвачены, в том числе в плену оказался и сын Якова Фролова - Вавила. В 1603 году ему удалось бежать в Астрахань. Спустя 5 лет он перебирается в Уфу. Здесь Вавила был крещен и записан в дворцовые крестьяне села Богородского. 

Почему сын служилого человека оказался на положении крестьянина? Дело в том, что в России XVII века благородное происхождение само по себе не являлось достаточным основанием для того, чтобы претендовать на статус служилого человека. В это время в стране было немало дворян, вынужденных поступить в крестьяне, нередко и в крепостные, только потому, что у них отсутствовали необходимые средства для несения службы. Согласно законодательству XVI-XVII веков дворяне и служилые новокрещены были обязаны служить государству за свой счет, полностью экипируя себя оружием, доспехами, лошадьми и продовольствием. В начале XVII века в селе Богородском (ныне северная часть Уфы) среди крестьян можно было встретить немало дворян, разоренных войной и бежавших из плена. Так, Павел Рубцов прежде служил в дворянах в Нижнем Новгороде, а «под Орлом был взят в полон в Литву, а с полону вышел в Уфу и от бедности был в крестьянах села Богородского в тяглецах». 

Однако даже став крестьянином, бывший служилый человек не терял надежды на возвращение в прежнее сословие. В Уфе время от времени объявляли наборы в стрельцы. Эти войска служили за деньги, поэтому бегство со службы являлось ординарным явлением. Стать стрельцом мог любой мужчина, умеющий обращаться с огнестрельным оружием и не платящий подати государству. Если с первым требованием у бывших служилых людей не было проблем, то освободить их от государственных повинностей было очень сложно. Правда, у дворцового крестьянина, в отличие от крепостного, имелась возможность найти себе замену, т.е. человека, который бы согласился вместо него платить подати. Как ни странно, такие люди всегда находились из числа безнадежных должников и разоренных людей самых различных сословий. Они без колебаний были готовы продать свою свободу за определенную сумму. В таких случаях обеими сторонами составлялся договор, по условиям которого официально производилась замена одного плательщика податей на другого. После этого бывший крестьянин получал отпускную грамоту, позволяющую ему выбирать занятие. В 1610 году этой возможностью воспользовался Вавила Фролов. В последующие 12 лет стрелец копил деньги на экипировку, оружие и боевых лошадей, а также собирал документы, доказывающие его благородное происхождение. И, наконец, в 1622 году он получил возможность записаться в городские служилые новокрещены. Уже через два года Вавила Фролов добился официального закрепления за собой поместной дачи, расположенной за Уфой-рекой. В «Отводной книге по Уфе» сохранилась грамота об отведении ему земли: «Лета 7132 (1624) году октября в 14 день по государеву, цареву и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии указу и по наказной памети воеводы Семена Гавриловича Коробыина да подьячего Ивана Приклонского, Григорий Шигалеев ездил за Уфу реку на Белегез-реку для тово: в наказной памети написано - велено служивому новокрещону Вавилку Фролову отделить дикова поля земли на пашню на Белегез-реке, выше Булашевы деревни на 30 чети в поле, а в дву потому ж. И Григорий Шигалеев, приехав за Уфу реку на Белегез-реку, Вавилку Фролову дикова поля земли на пашню на 30 чети в поле, а в дву потому ж, отделил по Уфе реке выше Булашевы деревни и Минские деревни, что бывало городище татарское, а с того городища на Кудейскую дорогу на яму, а яма, едучи в Кудей, на левой стороне, а с тое ямы на черной лес, а тот черной лес обошел кругом всех трех поль, а на низ по Уфу. Тому поместью рубеж: не доходя Минские деревни на увале стоят 2 березы, выросли из одново корени, на тех березах грань, а з тех берез на ивовой куст, а куст стоит под черным лесом к Лесен речке, а в кусту яма». Интересно, что речка Белегез или Белекес существует и доныне, впадая в Уфимку в районе Шакши. 

Таким образом, бывший крестьянин и стрелец стал владельцем поместья в 30 четвертей (50 гектаров). Однако это свое первое имение Вавиле Фролову удержать не удалось. Богатые земли Зауфимья приглянулись уфимскому дворянину Ивану Каловскому, который принадлежал к «начальным» (командный состав) людям города. Его имение располагалось по соседству с землей служилого новокрещена. В 1625 году он подал жалобу в Москву, обвинив Вавилу в том, что он записался в служилые новокрещены из крестьян. В ходе судебного процесса Каловскому удалось добиться конфискации поместной земли соседа. Тем не менее служилый новокрещен документально подтвердил свое благородное происхождение от служилых татар. Для этого уфимским властям пришлось делать запрос в Свияжск, где в это время еще служил отец Вавилы - Фрол Яковлев. Несмотря на то, что судебное дело было выиграно Вавилой, его имение за Уфимкой так и осталось за Каловскими. В качестве компенсации уфимский воевода отделил Фролову поместную землю за Белой. Таким образом, деревня Вавилова является одной из старейших в Уфимском районе. Она сохранила свое название с 20-х годов XVII века. В конце 40-х Вавила Фролов умер, оставив после себя двух сыновей - Осипа и Гаврилу. Именно с них в роду закрепляется фамилия Вавиловых. В отличие от своего отца им без труда удалось поверстаться в уфимские служилые новокрещены. Братья приумножили наследство, закрепив за собой смежные с отцовским поместьем земли за Белой на Сухой речке. Размеры общей пашни достигли 57 четвертей (100 гектаров). Однако, несмотря на эти солидные пространства, они не спешили обзаводиться крестьянами и распахивать пашню. Первая перепись Уфимского уезда 1646 года свидетельствует о том, что в деревне Вавиловой не было ни одного крестьянского двора. Осип и Гаврила управлялись сами без привлечения труда крепостных или кабальных людей. Однако конная служба, которую были обязаны исполнять новокрещены, требовала немалых средств. Собственноручно обрабатывая землю, можно было, в лучшем случае, не умереть с голоду, но для того, чтобы купить боевых лошадей, приобрести доспехи и оружие, нужны были совсем иные доходы. В XVII веке хорошая кольчуга продавалась в Уфе от 8 до 15 рублей, а верховые лошади от 5 до 10. Откуда братья брали необходимые средства? Некоторые документы проливают свет на их главные источники доходов. Осип и Гаврила активно занимались такими промыслами, как охота на пушного зверя и бортничество. При этом лесные промыслы не требовали больших затрат труда, в отличие от земледелия, а их доходность намного превосходила скромные возможности крестьянского труда. К примеру, в XVII веке в Уфимском уезде десятина земли (1,09 гектара), засеянная рожью, оценивалась всего в 1 рубль. Столько же стоил один пуд (16 килограмм) меда. В 30-е годы XVIII века цена на мед в Башкирии сильно поднялась - за пуд давали уже 2 рубля. Четверть ржи (128 килограмм) стоила на рынке 60-70 копеек, а четверть овса - всего 25 копеек. Прожиточный минимум одного человека в XVIII веке составлял 3 четверти ржи в год, т.е. 384 килограмма зерна. Таким образом, имея два рубля, можно было не думать о пропитании. Вместе с тем пушнина стоила дорого. Шкурка куницы в среднем оценивалась в 40 копеек, лисицы - в 75, а бобра - в 1 рубль 50 копеек. Служилые новокрещены Вавиловы быстро осознали выгодность охоты и бортничества. Уже в 1654 году они заключают договор об аренде лесной вотчины у башкир Минской волости. Текст этого соглашения гласил: «Се яз Малай, да Корсай, да Кузей, да яз Нагайчура Кутлугильдины дети Уфимского уезду Минской волости башкирцы деревни Меркит дали есми на себя запись уфимским служилым новокрещенам Осипу да Гаврилу Вавиловым в том, что в нынешнем в 7162 (1656) году марта 2 отдали мы Малай с братьями Осипу да Гаврилу за Белой рекой по ту сторону Калмацкого побоища, на правой стороне лес черный бортные угожья и зверовые ловли по левую сторону побоища до Казанской дороги, по которой дороги ездят в Киргизы и на низ по речке до устья и с тое вотчины нам Гаврилу и Осипу давать им Минской волости башкирцам на всякий год ясаку по 3 куницы, а будет Малай с братею учнут Осипа и Гаврилы с той своей вотчины отсылать и нам дать за всякую борть по гривне, а будет с пчелами, то 40 алтын, а будет мы Малай с братею в ту отчину опричь их Осипа и Гаврилы кого иного бортей делать и зверовать, а будет кто без нашего веления в той вотчине станет зверовать и борть делать и нам Малаю с братею ту свою вотчину очищать, а их Гаврила и Осипа в той своей вотчине никакого убытка не довести, в противном случае взять на нас Малае с братею».

Осип и Гаврила Вавиловы приняли активное участие в подавлении первого крупного башкирского восстания 1662-1664 годов. В 1669 году за «раны и за убитые мужики» братья были награждены прибавкой к денежному окладу. Каждый из них получил по два рубля к ежегодному жалованью. В 1665 году Осип Вавилов был выбран уфимскими новокрещенами в окладчики. Как правило, избирали только самых честных и неподкупных служилых людей. Во время записи в службу недоросля государство должно было назначить поместный и денежный оклад, т.е. предельные размеры земельного владения и годового денежного жалованья. Величина оклада устанавливалась не чиновниками, а специально выбранными окладчиками. Они должны были беспристрастно и объективно доложить воеводе о происхождении молодого человека, его собственности, прежней службе и физической форме. В зависимости от этих параметров размер оклада у самых лучших недорослей мог превосходить худших в 5 раз. Именно поэтому экспертное заключение такого третейского судьи должно было быть бесспорным. 

В 1667 году Гаврила Вавилов был включен в список уфимцев, которым было указано начать строительство нового острога в селе Архангельском. Эту крепость в том же году официально назвали Бирском. 

В конце XVII века в уфимские новокрещены были поверстаны представители третьего поколения Вавилы - Михаил Гаврилович, Матвей Осипович, Петр Осипович, Фаддей Гаврилович, Федор Гаврилович и Петр Гаврилович. 

Петра Осиповича и Фаддея Гавриловича в 1690 году наградили за участие в Крымском походе прибавкой к прежнему окладу 4 рублей. К 1718 году из всех внуков Вавилы Фролова в живых остались только два - Фаддей Гаврилович (согласно Ландратской книге 1718 года ему 64 года) и Федор 60 лет, за ними записана деревня без крестьян за Белой рекой за Вавиловым перевозом. С ними жили сыновья Иван и Дмитрий Фаддеевичи и Василий Федорович. 

Часть представителей рода в начале XVIII века была записана в солдаты и оренбургские казаки. Поэтому даже близкие родственники могли относиться к разным сословиям - дворянству, солдатам, казакам и даже мещанам. Так, по смотровым спискам Уфимского гарнизонного полка 1734 года рядовым в нем числился не знающий грамоты иноземческий сын Лукьян Михайлович Вавилов 47 лет, а в смотровых списках 1754 года Оренбургского гарнизона зафиксирован беспоместный дворянин Федор Григорьевич Вавилов. 

С организацией Оренбургской экспедиции в 1734 году несколько представителей рода Вавиловых были переведены из Уфы в крепости Оренбургской линии. В 1781 году прапорщиком в Верхнеуральском батальоне служил солдатский сын Гаврила Аникеевич Вавилов. Во время Крестьянской войны под предводительством Пугачева он находился в Карагайской крепости, комендант которой полковник И.М. Фок в начале мая 1774 года увел большую часть гарнизонной команды в более надежную Верхояицкую крепость. Гаврила Вавилов остался в Карагайской за старшего с больными, отставными солдатами и гражданскими людьми. 

13 мая к ней подошло войско Е.И. Пугачева, которому после недолгих переговоров Вавилов и сдал крепость. Служба Вавилова у Пугачева продолжалась лишь четыре дня: 17 мая, когда повстанцы взяли Степную крепость, он бежал от них. Несмотря на то, что Вавилов официально присягнул Пугачеву, его не привлекали к судебной ответственности и даже не разжаловали. 

В конце XVIII века представители рода Вавиловых были владельцами двух сел в Уфимском уезде. Это - сельцо Новое Вавилово - владения отставных капралов Матвея Ивановича, урядника Федора Ивановича, неслужащего дворянина Петра Дмитриевича, рядового Михаила Егоровича и малолетнего Василия Алексеевича Вавиловых. За всеми помещиками числилось 535 десятин (584 га). Сельцо Старое Вавилово принадлежало уряднику Ивану Даниловичу, неслужащим Даниле Михайловичу, Илье Алексеевичу, а также отставным казакам Даниле Григорьевичу, Федору Ивановичу, Григорию Алексеевичу, малолетнему Максиму Мартемьяновичу, коллежскому регистратору Михайле Даниловичу, дворянам Петру и Семену Ивановичам Вавиловым. Всего за ними была записана 171 десятина (186 га) земли. На протяжении трех столетий у помещиков Вавиловых не было зафиксировано ни одного крепостного крестьянина. Средства к существованию они добывали на государственной службе - военной и гражданской. Большинство из них служили честно. Впрочем, в 1820 году в штате Оренбургской палаты гражданского суда губернским регистратором состоял беспоместный дворянин Федор Ильич Вавилов. В 1833 году он, будучи дворянским заседателем Стерлитамакского земского суда, должен был отвести землю под постоянное поселение мордовским переселенцам из Пензенской губернии. Вавилов посчитал, что крестьяне, ставшие благодаря его стараниям вполне обеспеченными землепашцами, просто обязаны ему заплатить. Он потребовал от мордвы угощений на 63 рубля и 260 рублей в качестве подарка. Все его претензии были удовлетворены, но в тот же день переселенцы написали жалобу в Стерлитамакский земский суд. Федор Ильич был снят с должности и отдан под суд Оренбургской уголовной палаты. Следует признать, что в 400-летней истории большого уфимского рода Вавиловых этот случай является уникальным.

В уфимских адрес-календарях конца XIX - начала XX века Вавиловы встречаются не часто. В 1889 году секретарем попечительного совета Уфимского новиковского дворянского пансиона девиц был почетный мировой судья коллежский асессор Михаил Иванович Вавилов. Любопытно, что его матерью была дочь уфимского станичного атамана Данилы Патранина - Татьяна. В 1824 году в доме Патранина на Набережной улице в Уфе останавливался император Александр I. У Патраниных он переоделся и подарил супруге атамана бриллиантовый перстень, а дочерям - по бриллиантовому фермуару. Об этом Михаил Иванович сообщил в редакцию «Уфимских ведомостей» в 1892 году.

В 1912 году приютом престарелых женщин в Уфе заведовала член дамского благотворительного отделения Уфимского попечительного о бедных комитета Пелагея Ивановна Вавилова. 

Этими сведениями можно завершить дореволюционную историю уфимского рода Вавиловых, на смену которым придут другие Вавиловы - рабочие и революционеры, а на карте Уфы прежнюю Вавиловскую улицу сменит другая.