Два года назад Наталья Коньчева стала приемной мамой для девочки с синдромом Дауна. Возможно, 

это чуть ли не единственный случай в республике, когда ребенок с таким заболеванием обрел семью.

По профессии Наталья Анатольевна – медицинская сестра, сегодня работает в детской поликлинике №4. 

- Мечтала о педагогике, но не случилось, сначала окончила медучилище, позже Уральскую академию физической культуры, - рассказывает она. – Я всегда хорошо училась и на примере своих родителей поняла: в жизни надо рассчитывать только на себя. 

У Натальи растет сын Георгий, сегодня ему 14, он радует маму хорошими отметками, с пяти лет посещает художественную школу, занимается теннисом, играет в баскетбол.

О том, что изменилось в их жизни с появлением Кати, Наталья рассказала в своем дневнике.

Ноябрь 2018 

Оглядываясь назад, думаю, что встреча с дочкой не была случайностью, жизнь словно подбрасывала мне знаки, по которым я пришла к ней…

Когда Гоша пошел в первый класс, я уволилась, чтобы целиком посвятить себя сыну. Так продолжалось два года. Когда поняла, что он вполне самостоятельный, стала искать работу. Мне предложили устроиться в Дом ребенка, предупреждали, что там непростые дети, много инвалидов, и будет трудно психологически. Но меня это не испугало: с такими ребятишками работала и раньше. Еще до того, как Георгий пошел в школу, мы жили с ним в санатории на юге, где я подрабатывала массажисткой. Помню, был заезд деток с ДЦП из Карелии, одного из них, Жорика, который вообще не ходил, удалось поставить на ноги. После курса массажа он сделал свои первые шаги. На Гошу это произвело большое впечатление. 

А первый знак был еще раньше: в детстве мы жили по соседству с девушкой с синдромом Дауна. Я тогда обратила внимание, что, несмотря на свою особенность, она работала на «Агидели», была очень воспитанной, опрятной и приятной в общении. 

Поэтому, когда я встретила Катю, внутренне была готова окружить ее вниманием, заботой и теплом. Как бы это громко ни звучало, считаю, что своим примером смогу помочь и другим таким деткам, которых немало в специализированных учреждениях.

Июнь 2016 года

Когда я познакомилась с Катей, ей было уже пять. Именно в этом возрасте детей переводят в дома инвалидов. Родители отказались от нее еще в роддоме, хотя семья была благополучная, но на все предложения соцработников, которые обязаны вести с родителями такую работу, они отвечали отказом. Ребенка с таким же отклонением из другой группы навещал папа (мать так и не смирилась с фактом рождения особенного ребенка). И общение с отцом помогало девочке развиваться, она росла открытой и шустрой. Катюшка же ходила, держась за стену, с детьми не контактировала, проблем ни для кого не создавала, словно всем своим видом говорила: а зачем? Я никому не нужна. Решение забрать ее пришло спонтанно: стало понятно, что к ней никто и никогда не придет, и всю жизнь ей предстоит провести в Серафимовском интернате для инвалидов. Теперь главное слово оставалось за сыном. К тому времени у его одноклассников в большинстве своем уже были младшие братья и сестры. Услышав мой рассказ, сын сказал: «Пусть она живет в семье!». С этого дня стала навещать Катю уже как будущая мама, в свободное от работы время гуляла с ней. Коллеги отметили, что девочка сразу поняла, что я хожу именно к ней. Потом к нам присоединился и Гоша. У них с самого начала сформировалась привязанность, она от него ни на шаг не отставала. И когда Катя сказала первое слово «Здравствуйте!», для воспитателей это стало шоком. Заговорила! Заговорила, когда почувствовала себя нужной.

25 июля 2016 года 

В этот день я пришла в Управление по опеке и попечительству. Получила список необходимых документов, и мне дали направление на курсы приемных родителей. Записали сразу, без очереди, потому что надо было торопиться: в сентябре Кате исполнится пять, и ее могут перевести в интернат. Мне пошли навстречу. Учиться было интересно, я узнала много нового. Но даже преподаватели недоумевали, почему я беру такого ребенка. Коллеги тоже в большинстве своем не понимали, зачем мне больная девочка. И даже предлагали взять относительно здорового ребенка, только не Екатерину. На что всегда отвечала: я не на рынке и заберу только Катю. Она имеет право на семью! 

Наконец все бумаги собраны и потекли дни ожидания… И это было самое тяжелое время для меня. По закону мне не могли отказать, но… разговоры за спиной, психологическое давление, постоянные беседы с руководством Дома ребенка: придет время, и ты устанешь от Кати и сдашь ее обратно. Было пролито много слез, и даже сегодня, когда вспоминаю, всегда плачу. Много позже поняла, что для специалистов важно было отдать ребенка в надежные руки, тем более такого, как Катя. Друзья с одобрением отнеслись к моему решению. А родственники не знали, даже моя мама.

25 декабря 2016 года 

Наступил день, когда мне позвонили и сказали, что решение приняли в мою пользу, и я могу взять Катю домой. Купила ей ярко-оранжевую курточку-пуховичок, розовый комбинезон. Так как сама за рулем, приобрела автокресло. 

- Отчаянная ты женщина, - говорили коллеги.

 К дому она привыкла сразу. Я уже знала все Катины привычки: что, например, может сползти с кровати на пол. Наблюдала во время ночных дежурств. 

Первое время дочка боялась даже к чему-то притрагиваться. Я взяла отпуск и целиком посвятила себя вхождению ее в незнакомый мир. Мы стали выходить в свет, много гуляли, посещали поликлинику, детскую площадку. С Гошей они были как единое целое. На следующее утро после приезда он сказал: «Мама, у меня такое ощущение, будто она всегда была с нами». Меня всегда спрашивают, как сын относится к Кате. Он всем говорит: «Она моя сестра!». Никогда не стесняется того, что она особенный ребенок. Для меня самое важное, что Гоша ее принял как родную. Моя мама сначала была в шоке. Сейчас они с Катей как две подружки.  

Из Дома ребенка пришлось уволиться, совмещать работу в этом учреждении с воспитанием особенного ребенка оказалось сложным. Я свою миссию выполнила: забрала Катю. В декабре мы с ней встали на учет в поликлинике по месту жительства, прошли медкомиссию, продлили инвалидность до 18 лет, записались в специализированный детский сад № 125.

Два года спустя 

Сейчас Екатерина не та Катя, которая была 2 года назад. Она начала говорить, стала активная, всем интересуется. Очень открытый, обаятельный и жизнерадостный ребенок. Занимается в школе плавания, научилась ездить на велосипеде. Еще немного подрастем и пойдем в художественную студию. На месте не стоим – развиваемся! 

Пожалела ли я о том, что взяла Катю в семью? Как мне сказала одна знакомая: сын вырос, пора начать жить для себя – путешествовать, например, а ты ребенка взяла, да еще и больного. Каким образом Екатерина помешает мне и сыну жить полноценной жизнью? Также путешествовать? Да никак! Никогда не считала детей обузой. На жизнь стала смотреть проще.  Минуты слабости, конечно, бывают. А вообще расслабляться некогда. И еще я поняла, что людьми правит страх, в который они сами себя загоняют. 

Когда мы выходим в свет, люди на Катюшку в большинстве своем реагируют позитивно – начинают улыбаться. Как-то в автобусе бабушка подошла и протянула мне 100 рублей: «Купите ребенку конфеты!». Пожалела. Отдала ей обратно: не надо, мы не бедные. 

Жалость в моем понимании - плохая вещь. Разве можно жалеть счастливых людей?

В нашем доме скучно не бывает. Я, Гоша с Катей, две собаки и две кошки – живем дружно, каждый день приносит новые радости и огорчения. Главное – мы семья.