ГЛАВНАЯ
О ЖУРНАЛЕ
АРХИВ НОМЕРОВ
РЕКЛАМА В ЖУРНАЛЕ
КОНТАКТНАЯ ИНФОРМАЦИЯ
ГОСТЕВАЯ КНИГА

СОБЫТИЕ МЕСЯЦА




     №1 (230)
     Январь 2021 г.




РУБРИКАТОР ПО АРХИВУ:

Нам 20

Дневник мэра

НАШ НА ВСЕ 100

ЛЕГЕНДЫ УФЫ

СОБЫТИЕ МЕСЯЦА

СТОЛИЧНЫЙ ПАРЛАМЕНТ

КРУГЛЫЙ СТОЛ

АВГУСТОВСКИЙ ПЕДСОВЕТ

РЕПОРТАЖ В НОМЕР

КУЛЬТПОХОД

ЭКОНОМКЛАСС

НЕЖНЫЙ ВОЗРАСТ

КАБИНЕТ

ARTEFAKTUS

ДВЕ ПОЛОВИНКИ

ЧЕРНЫЙ ЯЩИК

МЕСТО ПОД СОЛНЦЕМ

УФИМСКИЙ ХАРАКТЕР

РОДОСЛОВНАЯ УФЫ

СВЕЖО ПРЕДАНИЕ

ВРЕМЯ ЛИДЕРА

БОЛЕВАЯ ТОЧКА

ЭТНОПОИСК

ГОРОДСКОЕ ХОЗЯЙСТВО

ПО РОДНОЙ СЛОБОДЕ

ДЕЛОВОЙ РАЗГОВОР

К барьеру!

НЕКОПЕЕЧНОЕ ДЕЛО

Наша акция

Благое дело

ТЕНДЕНЦИИ

ЗА И ПРОТИВ

Облик города

СЧАСТЛИВЫЙ БИЛЕТ

СРЕДА ОБИТАНИЯ

ДАТЫ

МЕДСОВЕТ

ИННОВАЦИИ

ШКОЛОПИСАНИЕ

ВЕРНИСАЖ

ЧИН ПО ЧИНУ

Коренные уфимцы

ГЛАС НАРОДА

Семейный альбом

ЗА ЧАШКОЙ ЧАЯ

75-летие победы

Дети войны

ЕСТЬ МНЕНИЕ

СДЕЛАНО В УФЕ

Городские проекты

Человек и его дело

Архив журнала

Учитель года-2022

Слово мэра

450-летие Уфы

Прогулки с депутатом

То время

Мотиватор








РУБРИКА "РОДОСЛОВНАЯ УФЫ"

ДЕТСТВО ЛЁКИ


(Окончание, начало в №12 2020 г.)

Новый год мальчик встречал вместе со всеми, но сразу после боя курантов его отправляли спать. Арано-рано утром первого января под ёлкой оказывались подарки, но, несмотря на запланированные засады, «застукать» Деда Мороза за работой мальчику ни разу не удалось.

Давным-давно

Как-то быстро выветрилась из нашей памяти обязательная процедура подготовки к зиме – «про тыкивание» окон ватой с последующим заклеиванием полосками газетной бумаги. А ведь так делали все! У большей части населения нашего города (как и страны) быт в середине прошлого века вышел прямо из века девятнадцатого: дровяное отопление, вместо водопровода умывальник с гвоздиком-клапаном. Вот и Карнауховы воду носили с колонки и выливали её в большую дубовую бочку на кухне. Квартира считалась большой, и потому кроме русской печи на кухне имелись ещё две «голландки» – украшенная изразцами и круглая, обитая железом. Огонь в вечерней печи – одно из самых тёплых воспоминаний ранних лет. И ещё одна сказочная картинка из детства: заваленный снегом дом со сверкающими на солнце сосульками и «пушистыми дымами над всеми тремя трубами»…

Весенние детские воспоминания у Льва Михайловича частенько замыкаются на еде: на Масленицу бабушка жарила блины и заворачивала в них разные вкусности, делала из творога необыкновенные сырники или запеканку. В апреле пекла булочки с изюмом в виде птиц. На Пасху на столе всегда стояли политые сахарной глазурью куличи с изюмом и пасха из сладкого творога (её деликатно именовали «сырковой массой с изюмом»). Кроме того она варила кисели и компоты, делала желе и муссы… А иногда в духовке жарился нафаршированный яблоками, черносливом и клюквой молочный поросёнок, и весь дом заполнялся волнующим запахом.

Тёплыми вечерами, когда в овраге за домом начинали петь соловьи, во двор выносили большой «ведёрный» самовар со съёмной трубой. Его топили чурочками, а после того как он начинал кипеть, вместо трубы ставили большущий расписной фарфоровый заварник. Семья усаживалась ужинать под деревом за врытым прямо в землю столом, над которым зажигали керосиновую лампу «молнию». Над лампой кружила мошкара, и от неё «загадочно и вкусно пахло керосином».

В те годы (т.е. доначала строительства постоянного моста) улица Воровского была вымощена булыжником, по ней всё время провозили что-нибудь интересное. То это был керосин в сильно пахнущих бочках, то ломовые извозчики на своих запряжённых толстоногими конями телегах неспешно тащили длинные брёвна. А однажды провезли огромного осетра, который не вошёл в грузовик и потому хвост его волочился по булыжникам. Часто появлялись телеги, сидящие на которых люди кричали: «Старьё берём!». За старые тряпки, картон и т.п. они выдавали игрушки, иголки, нитки, напёрстки.

Лёва рос, вместе с ним «росла» и Уфа – всё более далёкие улицы попадали в поле его зрения. Кроме ведущей к базару Пушкинской, он всё чаще бывает на улице Октябрьской Революции. Там он с восторгом рассматривает затейливые кованые козырьки над входными дверями. А улица Ленина, покрытая асфальтом (за исключением трамвайных путей, заполненных между рельсов булыжником), притягивает магазином игрушек рядом с книжным магазином. Позже там устроили кафетерий и поставили первый в городе автомат по выпечке пончиков, а детский магазин переехал в двухэтажное здание у кольца – знаменитый «Детский мир».

В детском отделе универмага на Карла Маркса стояла действующая электрическая железная дорога производства ГДР. Паровоз был совсем как настоящий, со всеми шатунами и цилиндрами, разве что не дымил. Однако чудо это стоило бешеных денег, поэтому Лёва с наслаждением изучал железную дорогу в натуре, благо каждое лето семья ездила отдыхать (а дед работать) на какой-нибудь курорт Башкирии. На вокзале всегда дымно, шумно, закопчённые вагоны, запах креозота. Лишь порой, как свидетельство какой-то дальней и загадочной жизни, простучит неостанавливающийся в Уфе пассажирский поезд «Москва - Пекин» или «Москва - Владивосток» с огромным паровозом ИС (Иосиф Сталин»).

Новая квартира

Весной 1950 г. врач М.Н. Карнаухов отдал свой особняк на Воровского противотуберкулёзному диспансеру, а взамен его семье выделили квартиру в «министерском» доме № 29на Тукаевской – единственном жилом доме, выстроенном на этой улице в XX столетии (проект архитектора П.И. Тришина 1947 г.).

Интересно ознакомиться с обстановкой квартиры в «элитном» доме 70-летней давности. Итак, в ванной комнате стоит большая чугунная ванна, горячая вода для которой поступает из колонки водонагревателя. Газав то время в Уфе ещё не было, а потому колонку топили чурочками. На кухне –русская печь на четыре конфорки и с духовым шкафом. Дрова хранятся в подвале под домом. Главная особенность дома – все квартиры телефонизированы. Зато все жильцы (включая семьи министров) поначалу жили без воды и даже электричества.

Вечерами бабушка имама при свете керосиновой лампы или свечей читали Лёве сказки. Зрелище это настолько завораживало, что в комнате собиралась вся семья – телевизора-то нет. Но и когда дали электричество, почти каждый вечер в квартире в полумраке продолжала царить сказка, но уже на стене: тихонько жужжал трансформатор фильмоскопа, а мама или бабушка читали титры.

И всё же главная радость для пятилетнего мальчика - это улица, тем более под окнами – настоящий бульвар. Хотя по старинной уфимской привычке бульваром её никто не называл, входу слово «аллейка». Она  огорожена невысокой оградой, которая на перекрёстках оборудована отчаянно скрипящими металлическими турникетами. Такое устройство – наследие начала века, когда была заложена липовая аллея, ведущая в парк на Случевской горе (позже имени Салавата): без ограды и турникетов молодые деревья были бы обречены – нахальные козы из находившейся рядом Архиерейки попросту бы их изгрызли. Впрочем, рогатые бестии никуда не делись и много лет спустя, лишь к 60-м годам козье поголовье пошло на спад. Но оставшийся без «присмотра» южный склон Уфы буквально за несколько лет зарос американским клёном.

Став постарше, Лёва встал на лыжи и за день накручивал до полусотни кругов вокруг аллейки. Лыжные крепления были тогда редкостью: все мечтали о ротефеллах с ботинками, а пользовались ременными или брезентовыми петлями, накидываемыми на валенки. К концу зимы, когда снега было по пояс и даже больше, играли в полярных разведчиков – бродили по сугробам. В сильный мороз смазывали лицо гусиным жиром, тем не менее обморожения всё же случались. Пробовали играть и в новомодную игру – канадский хоккей – прямо на проезжей части и без коньков. Шайбой служила пустая консервная банка – настоящую купить было невозможно. А клюшки делали из толстой гнутой стальной проволоки или выпиливали из доски или тонкой фанеры.

В те годы по улице Тукаева движение было очень слабое, тем более зимой, когда из-за гололёда и большого уклона на колёса грузовиков даже надевали цепи. Зато благодаря этому самому гололёду так хорошо можно было съехать на санках почти до самой Белой! Длина спуска – едва ли не километр: тогда Тукаевская была гораздо длиннее. Только вот в самом конце спуска на пути юных саночников возникала ведущая к переправе оживлённая улица Фрунзе (а чуть позже появилась и насыпь к мосту на Воровского). Самым отчаянным удавалось проскочить через перекрёсток с ходу и продолжить спуск. Но представьте себе ужас водителя, когда перед ним вдруг появлялись едва ли не летящие санки с ребёнком. А если спуск совершал «экипаж» таратайки – нечто вроде самодельного спортивного болида на коньках, то скорость достигалась и вовсе запредельная.

Ближе к лету начинался сезон самокатов, тоже самодельных – на шарикоподшипниках. Эти аппараты передвигались по мостовой с оглушительным грохотом (на Тукаевской уже был асфальт), и когда ехало несколько экипажей, шум становился и вовсеневыносимым. Как замечает Лев Михайлович, остальное человечество имело все основания ненавидеть «малолетних хулиганов».

1 сентября 1952года Лёва впервые вошёл в розовато-жёлтое и слегка облезлое двухэтажное здание на углу улиц Цюрупы и Пушкина – мужскую начальную школу № 18. Когда первая учительница – Евстолия Лаврентьевна Епанешникова, спросила, кто умеет читать и писать, Лёва, недолго думая, заявил, что любит читать «Советскую Башкирию» и «Медицинский работник» (эти газеты выписывал дед). Когда разрешили писать перьевой ручкой, началась эпоха измазанных рук, носа и щёк. И одежды. Мечтой была металлическая ручка, потому что из неё получалась отличная плевательная трубка. Перья нумеровались по типам: были светлые – «с капителькой», серые –«лягушки» и прямые – «серп и молот». Любимыми же были № 12 и № 11 –со звездой (в бабушкиных вещах мальчик нашёл их старинный аналог с № 86). Из-за чрезмерных усилий перья быстро выходили из строя, но появилась и вторая причина– мальчик научился делать из пёрышка дротик, прикрепляя к нему бумажный стабилизатор.

С самого начала самым любимым предметом стало рисование, Лёва рисовал на всех уроках и на чём угодно – в тетрадях, в учебниках, на парте, на доске в переменку, на подоконниках. Нравились ему и уроки арифметики, но к концу года учебник были зрисован в три слоя. При этом учился мальчик на радость маме и на зависть многим.

Юный художник

Уже в первом классе Лёва сделал попытку прославиться в качестве художника – цветными карандашами он нарисовал «Портрет незнакомки», свёрнул его в трубочку и в тайне от родителей отправил в «Пионерскую правду». В ответном письме на бланке газеты с подписью главного редактора и печатью ему посоветовали выбросить из головы всякий вздор про девчонок и учиться прославлять «подвиги пионеров на великих стройках социализма».

В третьем классе случилась маленькая революция – школа перестала быть мужской, в классе появились девочки из соседней школы. В пятый класс все вместе пошли уже в среднюю школу № 3, а Лёва ещё и в школу балета при Доме пионеров, что стоял напротив универмага на Карла Маркса.

В 1956-57 гг. его мать руководила комсомольской агитбригадой в Доме учителя на улице Социалистической. А в августе 1958-го, когда открылся огромный Дворец пионеров, Татьяну Михайловну пригласили руководить детским театром. И вскоре Карнаухов-младший, рисовавший до этого прямо на уроках комиксы про похождения доктора Пилюлькина (тетрадка с комиксом запускается по рядам, вместе с ней по классу начинает двигаться волна смеха. А учитель негодует и недоумевает), наконец, находит себе достойное занятие: он записывается в изостудию Дворца пионеров. Руководит студией полный лысый сероглазый и очень подвижный «старичок» – Владимир Степанович Сарапулов.

Замечательный педагог и замечательный человек. У него не было специального образования, но каким-то образом этот человек постиг секреты педагогики и творческого процесса. Как пишет Рашида Краснова, из изостудии вышло 15 членов Союза художников, 57оформителей, 18 преподавателей, 14 архитекторов, 7 модельеров, 5 дизайнеров. Главным достоинством Сарапулова было умение побуждать детей к творчеству, он обладал острым взглядом и умел понять мотивы, чтобы направить на уникальное исполнение задачи каждого из воспитанников.

Карнаухов появился в студии в качестве сына Татьяны Михайловны, и сразу же – под негромкий хохот «старожилов» – был отправлен писать акварельный портрет… берёзового полена. Лев Михайлович отмечает: «Это было самое заслуженное берёзовое полено в мире: его писали все кто приходил в студию впервые, даже тогда, когда студия располагалась ещё в городском Доме пионеров, т.е. более тридцати лет». Полено вышло неплохо…

Любопытство Лёвы подвигло к тому, что он понемногу позанимался почти во всех кружках дворца. Тем не менее к Сарапулову он постоянно приносил из дома свои работы. И их обсуждали вместе со всеми. Руководитель изостудии регулярно пытался устраивать выставки, сего лёгкой руки акварель Карнаухова с видом на мостик через железную дорогу попала на Всесоюзную выставку детского изобразительного творчества, где заняла второе место в своей возрастной категории. Репродукцию с неё даже напечатали в журнале «Народное образование». Другие работы Карнаухова тех лет изображали либо индустриальный пейзаж, либо фантастические мотивы.

А наступивший 1961год обратил фантастику в явь. 15 февраля Лев с членами астрономического кружка(он и в нём позанимался) прибыл в парк Салавата на высокий берег Белой с телескопом и другими приборами, чтобы наблюдать полное солнечное затмение. День поначалу стоял ясный и тёплый, почти весенний, и начальные фазы затмения хорошо прослеживались. Внезапно наступившая ночь со звёздами и короной вокруг чёрногодиска Солнца при полной фазе затмения выглядела пугающе. Но праздник науки быстро кончился: облака затянули небосвод, и окончание полной фазы стало заметно лишь по резкому усилению света. Но впечатлений хватило.

И ещё один фантастический день подарил 61-й. тот, что, по утверждению Льва Михайловича, затмил всё, что случилось до этого.

Двенадцатого апреля было ясно. Школьников собрали в актовом зале, чтобы заслушать важное правительственное сообщение… А потом все, включая учителей, орали «ура!!!».«Испытанное тогда невозможно испытать уже никогда и ни при каких обстоятельствах, – вспоминает Лев Михайлович. – Это больше чем любовь или религия (до сих пор не нахожу слов для описания столь великого) и такое испытывал не я один, а наверно, всё человечество. В этот день люди почувствовали себя детьми Земли, а не гражданами отдельных государств или представителями отдельных народов».

Придя домой, он торопливо пишет, готовые работы бросает прямо на пол. А на следующее утро вместо уроков поехал в студию обсудить всё со Степаны чем и ребятами. Домой идти не хотелось – он проторчал в изостудии до темноты.

В тот год Сарапулов организовал в танцевальном зале Дворца пионеров Первую республиканскую выставку детского изобразительного творчества. Среди работ его воспитанников были выставлены и карнауховские «Приземление Гагарина» и «Синий мир».

Льву почти шестнадцать, и он уже не представляет себе иного будущего, кроме того, что подсказывает ему сама жизнь.

Анатолий ЧЕЧУХА.








НАШ ПОДПИСЧИК - ВСЯ СТРАНА

Сообщите об этом своим иногородним друзьям и знакомым.

Подробнее...






ИНФОРМЕРЫ

Онлайн подписка на журнал

Ufaved.info
Онлайн подписка


Хоккейный клуб Салават ёлаев

сайт администрации г. ”фы



Телекомпания "Вся Уфа

Казанские ведомости


яндекс.метрика


Все права на сайт принадлежат:
МБУ Уфа-Ведомости