…В последние месяцы жизни он очень скучал по Уфе, по Черниковке, на окраине которой в  бараке от фанерной фабрики родился в декабре 37-го. Поцелованный богом, с детства удивлял всех скромностью, но при этом и  целеустремленностью. Застенчивый 10-летний  мальчуган с грустными глазами сразу же очаровал руководителя изостудии Геннадия Васильевича Огородова в ДК имени Калинина, куда Юра бежал со всех ног, справившись с уроками и подработкой - семья едва сводила концы с концами и мальчик сызмальства то коз пас, то матери на фабрике помогал. Мало кто из соседей по ЦЭСовской горе тогда предполагал, что безотказный в работе парнишка станет большим художником. 

А мама Зоя Дмитриевна и учитель Огородов верили. И собрав нехитрые пожитки в фанерный чемоданчик, Юрий Теребилов отправился покорять Москву, совсем как Михайло Ломоносов Петербург. С серебряной медалью окончил Суриковскую школу, а потом с отличием художественный факультет ВГИКа. Еще студентом женился на красивой девушке Ирине со звучной фамилией Ракша, которую взял и себе в знак любви и доброго талисмана на успешную карьеру. Сразу же получил приглашение на «Мосфильм» художником-постановщиком. За короткое время ему удалось оформить более десятка художественных кинолент, в том числе отмеченных премиями и наградами, одновременно иллюстрировал книги, выполнял графические и живописные работы - делал все, чтобы жена и дочка не бедствовали. Культовым же и любимым миллионами зрителей стал фильм знаменитого японского режиссера Акиры Куросавы «Дерсу Узала», вышедший в 1975 году и получивший «Оскара». Сначала Ракша влюбился в сценарий по книге Арсеньева, в его главного героя, а потом сутками прочесывал уссурийскую тайгу, встречался с самыми разными дальневосточными людьми - от геологов до местных жителей, погружавших его в таинство заповедных мест, где издревле обитали племенами и народы, ушедшие потом на запад и восток. В общении с таежниками Ракша уловил эхо традиций и культур своих земляков по далекой Башкирии: не случайно Дерсу Узала с тюркских языков переводится как «верно идущий, знающий дорогу - проводник». 

И таким ВЕРНО ИДУЩИМ на своем, увы, коротком творческом пути оказался и сам Юрий Ракша, а также люди, которые выбирали его и которых выбирал он в единомышленники, соратники, друзья. Такой же духовной родственницей ему оказалась режиссер Лариса Шепитько, предложившая вместе создать фильм по роману Василя Быкова «Сотников» в то время, когда Ракша уже решил навсегда уйти из кино и сосредоточиться на собственных полотнах и переполнявших его замыслах. Однако, на одном дыхании заглотив достоверную вещь писателя-фронтовика, Ракша буквально за ночь набросал образ главного персонажа Сотникова, угодив в самую сердцевину. Фильм, вышедший в 1977 году, был удостоен Гран-при на Берлинском фестивале «Золотой медведь». Шепитько вскоре трагически погибла, а Ракша, потрясенный случившимся, с еще большим рвением торопился выплескивать на полотна свои переживания, воспоминания юности и замыслы зрелого мастера.

При жизни у Юрия Ракши не было персональных выставок, его работы лишь выставлялись на коллективных вернисажах вместе с картинами других художников. А впервые он показал публике свое творчество на Молодежной московской выставке в 1968-м, завоевав сразу симпатии критиков и взыскательных ценителей искусства. На одной из первых его картин «Воскресенье» - детство в уфимском дворе, воскресшее в памяти, а вовсе не день недели, как поначалу читается название. Как говорил сам художник, он никуда не ездил за сюжетами, все брал из головы и души, собственных впечатлений, а название будущей картины становилось определяющим. У него были большие планы. Однако жестокий диагноз ударил наотмашь…

Болезнь заставила собраться с силами и буквально до последнего вздоха не выпускать кисть из рук. Он спешил завершить свой знаменитый триптих «Куликово поле», задуманный к 600-летию исторического события. Удивительная картина - завещание! На ней нет кровавых баталий, но сердце сжимается от сострадания к обреченным на гибель защитникам Отечества, их женам, матерям, детям, а по большому счету к самому безвременно ушедшему МАСТЕРУ: у центровой фигуры - князя Дмитрия Донского - лицо Ракши, рядом племянник князя Дмитрий Бренок с ликом еще одного духовного родственника Юрия Михайловича - Василия Шукшина. Здесь же преподобный Сергий Радонежский, подросток Андрей Рублев, Евдокия Московская - всего семеро русских святых и среди них и образы дорогих ему жены Ирины и дочери Анны. Поражает, что по-библейски выверенное полотно, в котором угадываются традиции русской иконописи, появилось в атмосфере еще не отвергнутого обществом и перестройкой соцреализма. У Ракши всегда был свой реализм. А долгие годы возглавлявший Союз художников СССР Таир Салахов очень точно отметил: «То светлое, надежное, что родил художник Юрий Ракша, подтверждает бессмертность искусства». 

Народный поэт Мустай Карим также очень рано разглядел в молодом тогда еще художнике большой талант. И в конце 70-х годов на Всесоюзной выставке, куда его пригласил друг Таир Салахов, увидев в сторонке Ракшу, подозвал его и стал делиться своими впечатлениями о полотнах земляка, у которого еще и звания нет. Ракша засмущался и стал в свою очередь с восторгом говорить о портретных работах Таира, представленных на выставке. Салахов его остановил словами:

- За Ракшу и хлопотать не надо - давно достоин.

- Вот и отлично! Много лет назад прочел заметку в одной московской газете, где о Салахове написали: «Бакинский парень с художественным уклоном». Так что самое время «бакинскому парню» поддержать нашего уфимского паренька с тем же уклоном, - подытожил разговор Мустай.

…Историю несколько лет назад мне поведал литератор и переводчик, сын народного поэта Ильгиз Каримов, оказавшийся тогда свидетелем того разговора на выставке. И этот любопытный факт вспомнился на открытии уникальной выставки Юрия Ракши уже в Башкирском государственном художественном музее имени Михаила Нестерова, куда пришли не только почитатели таланта двух наших выдающихся земляков - поэта и художника, но и их родные и близкие. Впервые в Уфу приехала внучка Ракши Мария, к сожалению, никогда не видевшая знаменитого деда, но его творческое наследие определило и ее судьбу - она тоже окончила художественное отделение ВГИКа и посвятила себя кино. Внучка и вдова художника, писательница Ирина Ракша, не сумевшая в этот раз приехать в Уфу, приняли решение передать Нестеровскому музею 160 полотен Юрия Михайловича - неоценимый подарок родной земле художника, по которой в последние годы своей короткой жизни он так скучал.

Главной же рассказчицей на церемонии по праву стала родная сестра Юрия Ракши, известный в республике искусствовед, хранительница фонда Нестеровского музея Валентина Сорокина. Она поведала о семье и детстве, о их героической маме, которую с любовью изображал Юрий на многих своих полотнах. Он рисовал ее еще в детстве, потом студентом, чаще по памяти, а еще по облику своей любимой жены Ирины, которой также посвятил десятки картин - некоторые из них получили прописку в уфимском музее, и теперь у каждого из нас есть возможность побыть с мастером наедине, рассматривая его работы в спокойной обстановке без всякого официоза. В тот же день Валентина Мефодьевна Сорокина вспомнила, как после кончины брата к ней обратился Мустай Карим с необычной просьбой: вместе побывать в черниковском дворе и улицах, где выросли Юрий и Валентина. Тогда с поэтом они провели на ЦЕСовской горе несколько часов, посидели на лавочке у их дома, напитались атмосферой. Мустафа Сафич был очень благодарен Валентине Сорокиной: вернувшись домой, он, как говорят, на одном дыхании написал эссе, посвященное памяти безвременно ушедшего художника.

А выступившая также на встрече директор Фонда имени Мустая Карима, дочь народного поэта Альфия Мустаевна рассказала о трогательной дружбе поэта и художника, вспомнила о незабываемых встречах в Коктебеле, о том, как Юрий Ракша специально приезжал в Малеевку к Мустафе Сафичу, чтобы поработать над его портретом. И замечательные портреты поэта представлены на нынешней выставке вместе с полотнами другим писателям - друзьям Мустая по «литературной телеге». Альфия Каримова напомнила мустаевские строчки из той статьи: 

- Рядом с Юрой и мы, старшие, становились лучше, чище... Его талант - высочайшей пробы. Он пришел в мир много позже меня и ушел так рано. Но был всегда со мной. И будет до конца. Он не вспышка, а озарение, которое через настоящее устремлено в будущее. Можно забыть его лицо, глаза, руки. Но тепло, которым наделила его душа, будет всегда со мной, - написал Мустай Карим. 

И хочется, чтобы эти справедливые строчки получили продолжение, чтобы ОЗАРЕНИЕ знаменитого художника-земляка вдохновляло не только посетителей Нестеровского музея, где разместилось творческое наследие Ракши, а появилась и новая локация для всех уфимцев, в том числе и тех, кто пока не был в нашем главном художественном музее. На церемонии прозвучало замечательное предложение: открыть мемориальную доску на ДК имени Калинина - откуда и стартовал юный Ракша в большое искусство. Мустай Карим, конечно же, прав: душевное тепло Юрия Ракши, оставленное всем нам в дар, должно согревать и вразумлять…