ГЛАВНАЯ
О ЖУРНАЛЕ
АРХИВ НОМЕРОВ
РЕКЛАМА В ЖУРНАЛЕ
КОНТАКТНАЯ ИНФОРМАЦИЯ
ГОСТЕВАЯ КНИГА

СОБЫТИЕ МЕСЯЦА

Инвестиции - в копилку
Президент Башкортостана Рустэм Хамитов провел заседание президиума правительст...

Бизнес защитят
Начала свою работу Общественная приемная по защите прав предпринимателей. Она на...

Шаг к мосту

Начаты работы по строительству второго Затонского моста. На левом берегу Белой ...


Метели не страшны
Коммунальная техника в Уфе к зиме полностью готова: это показал прошедший на площ...

Кто крайний?
В республике заработала электронная очередь для граждан, поставленных на учет в к...

Победа в Москве
Два уфимских проекта вышли в суперфинал предпринимательского конкурса «Бизнес и...

Аллеи Инорса
Во время экологической акции по озеленению микрорайона Инорс посажено 200 деревье...

Врачи - на учебе
В течение двух недель неонатологи и акушеры-гинекологи из уфимских роддомов и дет...

Слово Мустая
Одним из значимых событий октября стало открытие памятника Мустаю Кариму.
Буду...


Еще одна Ночь…

3 ноября (с шести вечера до полуночи) пройдет Всероссийская акция «Ночь искусств...


Джазовый ноябрь

В филармонии пройдет вечер «Осенний джаз», на котором меломаны смогут насладит...


Чарующая мозаика

14-15 ноября в галерее народного искусства «Урал» пройдет награждение победителе...


День победы
Питерский СКА - лидер турнирной таблицы и один из самых сильных клубов в России - в ...

«Гладиаторы» на арене
Всероссийский турнир по бодибилдингу и фитнесу «Мистер Урал» вновь пройдет в баш...

Несите огонь, Прометеи!
Огонь Олимпиады приближается к Уфе. За 123 дня факел преодолеет более 65 тысяч килом...

«Кадыровцы» - на пьедестале
Сильнейшие гонщики республики боролись за звание чемпионов Башкортостана. Сорев...

Попали в финал

Стали известны имена всех финалистов волейбольного Кубка России памяти Конста...


Ретрокалейдоскоп
200. «24 октября [5 ноября нов. ст.] на Белой пошёл весьма сильный лёд, коим вырвало пол...




     №11 (144)
     ноябрь 2013 г.




РУБРИКАТОР ПО АРХИВУ:

Нам 20

Дневник мэра

НАШ НА ВСЕ 100

ЛЕГЕНДЫ УФЫ

СОБЫТИЕ МЕСЯЦА

СТОЛИЧНЫЙ ПАРЛАМЕНТ

КРУГЛЫЙ СТОЛ

АВГУСТОВСКИЙ ПЕДСОВЕТ

РЕПОРТАЖ В НОМЕР

КУЛЬТПОХОД

ЭКОНОМКЛАСС

НЕЖНЫЙ ВОЗРАСТ

КАБИНЕТ

ARTEFAKTUS

ДВЕ ПОЛОВИНКИ

ЧЕРНЫЙ ЯЩИК

МЕСТО ПОД СОЛНЦЕМ

УФИМСКИЙ ХАРАКТЕР

РОДОСЛОВНАЯ УФЫ

СВЕЖО ПРЕДАНИЕ

ВРЕМЯ ЛИДЕРА

БОЛЕВАЯ ТОЧКА

ЭТНОПОИСК

ГОРОДСКОЕ ХОЗЯЙСТВО

ПО РОДНОЙ СЛОБОДЕ

ДЕЛОВОЙ РАЗГОВОР

К барьеру!

НЕКОПЕЕЧНОЕ ДЕЛО

Наша акция

Благое дело

ТЕНДЕНЦИИ

ЗА И ПРОТИВ

Облик города

СЧАСТЛИВЫЙ БИЛЕТ

СРЕДА ОБИТАНИЯ

ДАТЫ

МЕДСОВЕТ

ИННОВАЦИИ

ШКОЛОПИСАНИЕ

ВЕРНИСАЖ

ЧИН ПО ЧИНУ

Коренные уфимцы

ГЛАС НАРОДА

Семейный альбом

ЗА ЧАШКОЙ ЧАЯ

75-летие победы

Дети войны

ЕСТЬ МНЕНИЕ

СДЕЛАНО В УФЕ

Городские проекты

Человек и его дело

Архив журнала

Учитель года-2022

Слово мэра

450-летие Уфы

Прогулки с депутатом

То время

Мотиватор








РУБРИКА "СВЕЖО ПРЕДАНИЕ"

Оскорбленная Честь


Что понимали под словом «честь» офицеры оренбургских пограничных крепостей? Первым к этой теме обратился А.С. Пушкин. Нередко образное интуитивное постижение ушедшей реальности бывает более глубоким, чем научные построения историков. Учёный Михаил Семевский во вводной статье к изданию воспоминаний А.Т. Болотова справедливо отмечает: «Только читая записки Болотова, понимаешь вполне, до какой степени гений Пушкина умел усвоить в «Капитанской дочке» безусловно верный тон и колорит - не исторической только стороны эпохи, но и ежедневной, будничной жизни того времени». От себя добавим, что А.С. Пушкин мемуаров Болотова не читал и будничную жизнь помещичьей усадьбы середины XVIII века с ее незатейливыми нравами и грубостью воспроизводил, не имея под рукой описаний А.Т. Болотова, С.Т. Аксакова или М.В. Данилова.

Однако есть в «Капитанской дочке» эпизод, который вызывает у историка дворянства определенные сомнения. Это дуэль Гринева со Швабриным. Поводом для вызова стал банальный для многих подобных поединков мотив оскорбленной чести. При этом любопытно, что ни сам автор, ни его герои данный эпизод дуэлью не называют. Персонажи повести говорят о «поединке» или «сатисфакции». Любопытно, что некоторые исследователи утверждают, что со второй половины XVIII века дуэли были обычным делом для столиц, но еще оставались диковинным в провинции. Так, Александр Востриков в своей книге о русской дуэли отмечает: «Отрицание дуэли в провинции в XVIII веке было просто непониманием столичной блажи». Вспомним, как рассуждала о поединках Василиса Егоровна в «Капитанской дочке». Таким образом, повесть А.С. Пушкина уже стала историческим источником для изучения дворянской культуры XVIII века. Однако напомним, что великий поэт жил спустя более полувека от описываемых событий. К тому же литературная форма избавляла его от необходимости строго придерживаться исторических фактов.
Могла ли в реальности произойти дуэль между офицерами оренбургской крепости во второй четверти XVIII века? События, описанные в «Капитанской дочке», происходят в Белогорской крепости. Ее прототипом явилась Татищева крепость, во время посещения которой поэт услышал рассказ о временах пугачевщины у 83-летней казачки Матрёны Алексеевны Дехтяревой. В XVIII веке Татищева крепость считалась главной крепостью
Нижне-Яицкой дистанции Оренбургской пограничной линии. В военно-историческом архиве сохранились формулярные списки всех полков Оренбургского корпуса, в которые, наряду с другими данными о военнослужащем, заносились и сведения обо всех правонарушениях и наказаниях. Мы составили базу данных по преступлениям и проступкам на каждого военнослужащего Оренбургского корпуса дворянского происхождения. Она охватила 2032 человека, которые несли службу в частях корпуса с 1743 по 1802 гг. Всего побывало под судом и было оштрафовано за различные правонарушения 113 человек, т.е. 5,5 процента от числа служащих. При этом из 204 правонарушений, совершенных 113 дворянами, служившими в Оренбургском корпусе во второй половине XVIII века, не обнаружено ни одного случая, даже отдаленно напоминающего дуэльный поединок. Это обстоятельство отнюдь не означает полного отсутствия конфликтов в среде служащего дворянства. В подобном случае историку следовало бы усомниться в достоверности формулярных списков и документов полковых судов. За весь исследуемый период выявлен 71 случай применения физического насилия дворянами в отношении своих товарищей по службе. Но только в 10 случаях речь может идти даже не о поединках с применением холодного оружия, а о драках, переходивших в поножовщину. Офицеры, не исключая и потомственных дворян, пускали в ход кулаки, палки и другие подручные средства. В качестве примера можно привести, пожалуй, самый вопиющий случай. В 1783 г. производился суд над капитаном Степаном Романовичем Халютиным по жалобе поручика Будрина «о зверстве его, Халютина, в пьяном образе с ним Будрине поступке, прокушением им, Халютиным, зазвав в дом свой, зубами своими у носа правой ноздри насквозь и вкушением из оной небольшого куска мяса». Халютин, происходивший из потомственных дворян, являлся помещиком Оренбургской губернии.
Избиения, по-видимому, были настольно обыденными явлениями, что процесс начинали только после серьезного членовредительства или чаще смерти человека.
Чем же объяснить факт полного отсутствия дуэлей в среде офицеров Оренбургского корпуса? Следует напомнить, что в основе дуэльного поединка лежит представление об оскорбленной чести дворянина. Можно ли утверждать, что такое представление существовало у дворян середины XVIII века? Дворяне предшествующего XVII века под честью понимали не достоинство личности, а исключительно репутацию рода, к которому принадлежал служилый человек. Однако родовая честь не сводится лишь к родовитости, т.е. древности происхождения. Честью называли сочетание заслуг самого служилого человека со службой его отца, деда и других прямых и боковых восходящих предков. Эта система называлась местничеством. Служебная провинность, трусость на поле боя, пострижение в монашество и полная неспо­собность к службе снижали (роняли честь) служилого человека и его сыновей и внуков на большее или меньшее количество мест. Наоборот, выдающиеся служебные заслуги, смерть в бою, «полонное терпение» не оставались без повышения статуса. Даже приглашённые к царскому столу бояре сидели в соответствии с честью своего рода. Между аристократами часто возникали «местнические споры» — кто знатнее, кто имеет право на должность. Эти споры разрешал, как правило, сам царь с участием чиновников Разрядного приказа. Местнические споры велись не только в окружении царя, но и в среде мелкого провинциального дворянства.
В Уфе XVII века большинство местнических споров было вызвано недовольством некоторых представителей дворянства стремительным продвижением по службе дворян Каловских. Относительно рода Каловских в генеалогической литературе практически нет разногласий. Каловские выехали из Польши только во второй половине XVI века. О недавнем польском происхождении рода говорит и то, что первые Каловские подписывались в Уфе латинскими буквами. В одной из челобитных 1631 года Ф.И. Каловский упомянул, что дед его «человек выезжий». В 1592 году братья Иван и Осанчук Каловские первыми из уфимских дворян были испомещены дачами, получив по 100 четвертей земли в поле под Уфой. В 1613-1614 годах Иван Ермолаевич Каловский был воеводой в Уфе. А его дети - Федор, Лука и Иван в 1633-1645 годах во время столкновения с калмыками были головами у уфимских стрельцов и начальными людьми над уфимскими дворянами и детьми боярскими. Именно эти назначения и вызвали недовольство Аничковых, Нармацких и Тарбеевых, которые жаловались на то, что во время калмыцких посылок их «имена писали в товарищах» с Каловскими. Первым в 1641 году «побил челом» Фирс Александрович Аничков, который потребовал, чтобы «Аничковых с Каловскими в товарищах не посылали, потому что те Каловские отчеством их младше, а Аничковы служат по Московскому списку и в думных дворянах». В 1649 году с подобной челобитной обратился Дмитрий Иванович Сумароков: «Служат де они по Уфе, а родственники служат по Московскому списку, и по Костроме, по Ржеве и по выбору, да по Уфе служат Каловские, Лука с братею и уфимские воеводы посылают с Уфы его Андрея для государевых дел с Каловскими в неволю, застращав кнутьем и в наказных паметях имя его писывали с Каловскими в товарищах, а те Каловские отечеством моложе и ныне перед его родителями с Каловскими в товарищах нигде не бывали». В 1645 году по калмыцким вестям с Е.И. Каловским в товарищах послан был Ф.Ф.Тарбеев. Однако Тарбеевы почувствовали себя настолько обиженными, что не ограничивались лишь челобитной. В 1646 году в Уфу пришел указ с требованием немедленно выслать в Москву Ф.Ф. Тарбеева и Е.И. Каловского за то, что «они после калмыцкой службы на воеводском дворе бранились, а Федор говорил ему, Енурусу, что де человек он непородный и чтоб он, Енурус, дал ему, Федору, сроку до Москвы и он, Федор, сделает его, Енуруса, без головы». С просьбой не посылать в товарищах с Каловскими обращались в Приказ Казанского дворца Голубцовы, Писемские и Черниковы-Онучины.
Таким образом, местничество исключало дуэли, поскольку поединки могли быть только между равными по статусу людьми. Так было в средневековой Европе, где король был лишь первым среди равных. В России же не было двух дворян, занимающих одинаковое положение в сословной иерархии. Если честь рода нарушалась, то её защищали не оружием, а пером и чернилами. Местнический порядок часто создавал проблемы для правительства, поскольку служилых людей на командные должности приходилось подбирать не по способностям, знанию и опыту, а по знатности рода. Однако в местничестве было преимущество, от которого царь не мог легко отказаться. Родовая честь являлась достаточным основанием для того, чтобы правительство вполне могло доверять дворянину самые ответственные поручения. От нарушения закона отвращал не только страх перед наказанием, но и ответственность перед своими потомками, которые не простили бы предку позор и понижение их социального статуса. На войне дворянин, зная, что его заслуги будут зачтены его детям и внукам, легко соглашался на участие в самых опасных делах. Следует отметить, что сами уфимские дворяне XVII века не только ясно осознавали свою принадлежность к привилегированному сословию, но и стремились соответствовать дворянскому званию своим поведением в службе и в быту. Сословные предубеждения уфимских дворян проявлялись в самых различных ситуациях, иногда по очень курьезным поводам. Так, в 1626 году из Уфы в калмыцкие улусы для переговоров послан был уфимец В.П. Волков. Тайша Менгит, встретив Волкова, по обыкновению повелел ему «идти к руке». Волков категорически отказался целовать руку тайше, «…и говорил ему, Менгиту, что он, Василий, царского величества сын боярский, будет он, Менгит, похочет у него грамоту принять и речь выслушать, то его, Василия, не бесчестил».
Уфимские дворяне XVII века строго следили за тем, что их товарищи в повседневной жизни вели себя соответственно представлениям о дворянской чести. Например, в XVII в. даже праздное общение с крестьянами рассматривалось дворянами как проявление недостойного для сословия поведения. В 1641 г. уфимский дворянин С.Г. Пекарский подал челобитную на помещиков Лопатиных. Пекарский обвинил Ивана Лопатина в том, что он противозаконно записал в службу своего больного брата Василия Лопатина. Пекарский утверждал, что Василий не в своем уме и «страдает падучей болезнью», а денежное жалованье «емлют его братья за него подставно». В результате было следствие с опросом всех служилых людей Уфы. Большинство уфимских дворян не знало о болезни В.И. Лопатина. Однако никто из опрошенных служилых людей не сомневался в ненормальности поведения уфимца, потому «…что он, Василий, с крестьянами села Богородского с Демкой Кузнецом на песку неводом рыбу ловил и, живучи с ними, крестьянами, на песку из лука стрелял и в кулаки бился, и шахматы играл». Уфимские дворяне XVII века по своему достатку мало отличались от зажиточных крестьян, однако положение обязывало держаться от крестьян на расстоянии.
В 1682 году в целях укрепления вооружённых сил местничество было отменено приговором Земского собора. С введением «Табели о рангах» в 1722 году единственным регулятором службы стала личная выслуга. О родовой чести приказано было забыть. Служба дворянина отныне регулировалась личной заслугой и выслугой. Для дворянства XVII в. сознание исключительности своего положения являлось достаточным основанием для ответственного поведения. Реформа Петра I нарушила старый порядок дворянских сословных принципов. Однако новая система дворянских представлений о чести не была сформирована, а привилегии дворянского сословия были открыты для всякого, кто имел возможность дослужиться до чина прапорщика. В новых условиях представители старого дворянства должны были смириться с тем, что на обедах у своих полковых командиров они могли подвергнуться оскорблению и унижению со стороны бывших крестьян, посадских людей или холопов, сделавших более успешную карьеру. К тому же, в середине XVIII века мало кому из провинциального потомственного дворянства удавалось дослужиться до офицерского звания. В 1766 г. из 76 уфимских дворян, подписавших наказ в Уложенную комиссию, только 13 человек имели офицерские звания или чины. Остальные 63 человека указали, что они вышли в отставку рядовыми или унтер-офицерами. Например, в 1754 г. в Уфимском драгунском полку одновременно служили рядовыми М.Н. Каловский и его крестьянин из сельца Сикибаева Л. Кормильцев. Большинство дворян тянули солдатскую лямку нередко с бывшими своими крепостными. Отсутствие ощутимой границы между высшими и низшими чинами не могло не сказаться на представлении о дворянской чести. Таким образом, правление Петра создало ряд неясностей в отношении основных критериев сословного деления, которые не могли не отразиться на повседневной практике управления.
К чему это приводит в повседневной службе дворянства? В первую очередь, это сказалось на военной службе, где перед дворянином часто вставал вопрос: честь или жизнь. Так, от участия в двух крымских походах под разными предлогами уклонились многие представители старейших дворянских родов Уфы. До начала 80-х гг. XVII в. подобных случаев массового дезертирства не было.
Однако наиболее серьезный факт дворянского «бесчестия» относится уже к эпохе петровских преобразований. В 1715 г. уфимский фискал Л. Яковлев прислал в Сенат донос о ссоре, произошедшей между дворянами Максимом Аничковым и Василием Ураковым. Во время празднования «государева ангела» у уфимского коменданта Ивана Бахметьева эти дворяне бранились и называли друг друга изменниками. Началось следствие, в ходе которого выяснилось, что оба дворянина обвиняли друг друга в преступлении, которое имело место во время сражения полка Петра Хохлова с башкирами осенью 1707 г. Сенатское расследование, начатое в 1716 г., показало, что П.И. Хохлов еще в начале похода утратил контроль над своими подопечными. У горы Юрактау башкиры захватили все пушки и обоз полка. Оставшиеся в живых служилые люди заняли оборону в лесу, где в течение недели отбивали башкирские подступы. Из этого лагеря на сторону башкир перешли уфимские дворяне Осип Лопатин, Иван Рукавишников, Артемий Жуков и Максим Аничков. Последний, по словам
В. Уракова: «… с боя бросил лук свой, ушел к ним, ворам-башкирцам, в измену». Перебежчики не только сообщили восставшим, что в полку кончился весь порох, но и приняли активное участие в нападении на укрепленный лагерь полка. Башкиры «… приступили и били на них за щитов из луков и пищалей непрестанно, а в управлении тех щитов были уфимские служилые люди - Дмитрий Сюзьмин, Максим Аничков, Осип Лопатин, Василий Ураков». Таким образом, в условиях отмены местничества стал возможен переход на сторону противника целой группы дворян.
Проблема сословной ответственности дворянства в новых условиях возникала и в сравнительно мирной обстановке. В 1771 г. правительство решило мобилизовать три тысячи башкир для подавления польского восстания. До западной границы шесть партий башкир должны были сопровождать
12 обер-офицеров оренбургского корпуса. Командующий генерал-поручик и оренбургский губернатор Иван Андреевич Рейнсдорф обратился к генерал-майору и оренбургскому обер-коменданту Николаю Яковлевичу Ланову с приказом подобрать для этого похода 12 исправных и надежных обер-офицеров из состава 27 полков корпуса. Н. Ланов недвусмысленно указал на то, что «по справке батальонных командиров таковых качеств, каковы требуются в наличности, теперь нет, а как сия команда особливой доверенности требует, так я из наличных по их состоянию равно же и штаб-офицера способных никово к тому не нахожу, о чем вашему высокопревосходительству сем и рапортую». Н. Ланов не хотел отвечать за неизбежные проступки офицеров, находящихся вне непосредственного контроля своих командиров. Как показали последующие события, скептицизм Ланова совершенно оправдался. Уже через год над всеми обер-офицерами, участвовавшими в этапировании башкирских партий, было начато следствие по причине «… разным причиненных ими, следуя по тракту обывателям обидах, побоях и разорении». Таким образом, перед командованием вставала старая управленческая проблема - кто будет сторожить сторожей?
Нельзя сказать, что правительство Петра I не осознавало опасности фактического упразднения основы, поддерживающей представления о родовой чести среди дворянства. Однако великий царь предполагал заменить страх потери родовой чести страхом государственного наказания. С этой целью Петр I создает в 1715 г. новое военное уложение – Воинский артикул. Он включал статьи о преступлениях не только воинских, но и политических, и общеуголовных. Специальной статьи, определяющей цель наказания, в артикуле не было. Тем не менее из его содержания можно сделать вывод о том, что важнейшей целью наказания было устрашение. Об этом свидетельствует чрезвычайная жестокость наказаний, стремление изощренными наказаниями удержать человека от совершения преступления. Смертная казнь предусматривалась в 74 артикулах и в 27 статьях наряду с другими наказаниями. В целом для артикула 1715 г. типично несоответствие между характером преступления и тяжестью наказания. Так, смертная казнь устанавливается и за политические преступления, и за убийство, и за богохульство, и за сон на карауле, т.е. за самые различные по тяжести преступления. Артикулом предусматривалась смертная казнь различных видов – «квалифицированная» (четвертование, колесование, залитие горла металлом, сожжение) и «простая» (расстрел, повешение, отсечение головы); телесные наказания – болезненные (битье кнутом, шпицрутенами, заковывание в железо) и членовредительские (отсечение пальцев, носа, ушей, клеймение и др.).
Исследование видов наказаний показывает, что в большинстве случаев реальная мера ответственности за преступления и проступки не соответствовала статьям военного законодательства. Воинский артикул 1715 г., лежавший в основе этого законодательства, не был ориентиром для военных судов при вынесении судебных приговоров служащим из дворян. При сопоставлении решений военных судов со статьями артикула выясняется, что в 55 из исследованных нами 204 приговоров, в качестве санкции должна была быть установлена смертная казнь без каких-либо условий и толкований. Это, в первую очередь, касается нарушений правил караульной службы в городах и охраны крепостей (глава 4 артикула). Всего же, по нашим подсчетам, была нарушена 21 статья артикула, в которых в качестве единственной меры наказания фигурирует смертная казнь. Это касается драк с обнажением оружия, подделок финансовой документации, злостного неподчинения приказам вышестоящих офицеров, грабежа, вымогательства и т.п.
Участники судебного процесса осознавали несоразмерность между преступлением и наказанием и в некоторых случаях указали причину несоответствия между законом и наказанием. Так, в 5 из 55 сентенций военных судов говорится, что от смертной казни обвиняемый избавлен «дабы он чувствителен был», «в чувствие придти». В данном случае «придти в чувствие» употребляется в качестве акта религиозного, т.е. придти в себя, или заставить опомниться нравственно, войти в себя, раскаяться. Ссылка командиров на то, что излишне суровые приговоры судов делают подчиненных «нечувствительными» к наказанию вообще, интересна с точки зрения изучения атмосферы, которая царила в гарнизонных и пограничных полках.
Полковые суды игнорировали санкции артикула 1715 г. еще и потому, что в Оренбургском корпусе на протяжении всего XVIII в. основательно ощущался дефицит командного состава. В середине столетия вакантными оставались до 15 процентов командных должностей. Наиболее серьезные проблемы были связаны с нехваткой обер-офицеров. Полковые суды вынуждены были более бережно относиться к офицерам, совершившим даже серьезные преступления. Не имея возможности использовать суровые санкции против нерадивых и недисциплинированных офицеров, командование рисковало полностью утратить контроль над ситуацией в крепостях и редутах, расположенных на границе протяженностью более 3000 километров. В ряде случаев преступления носили характер коллективного сговора во главе со старшими офицерами. В 1750 г. калмыками был разграблен караван, перевозивший серебро из Хивы. В погоню за грабителями был послан отряд драгун во главе с полковником С.А. Владыкиным, командиром Билярского ландмилицкого полка. Партия без труда настигла калмыков, но офицеры, участвовавшие в погоне, возвращать отбитое серебро не пожелали, поделив его между собой.
Для дворянства XVII в. сознание исключительности своего положения являлось достаточным основанием для того, чтобы администрация вполне могла доверять ему самые ответственные поручения. Единственным средством обуздания нерадивых и недисциплинированных офицеров после реформ Петра I оставалось воздействие на сознание. Очевидно, что фактор неотвратимости сурового наказания своей цели не достигал. Невозможно было контролировать каждого офицера в десятках отдаленных гарнизонов Оренбургского пограничного корпуса. В этих условиях полковое командование пытается сформировать у офицеров понимание исключительности своего статуса, который вынуждал более ответственно относиться к собственным проступкам. Неприменение суровых мер наказаний, полагающихся по закону, должно было стать первым шагом на пути выработки у офицеров новой оценки своей социальной значимости. Не случайно, в сентенциях кригсрехтов общим местом становится оговорка: «…уважая на первый раз дворянское его звание, без суда прощен и из караула освобожден с тем подтверждением, чтобы он впредь от таковых поступков воздержался».
Одна из величайших заслуг Екатерины II заключалась в том, что императрице удалось воссоздать дворянское сословие в России. Она поняла, что в обществе, где все равны в своем бесправии перед монархом, не может быть основы для чести и достоинства. Екатерина II, несмотря на оживленную переписку с демократом Д. Дидро, восстанавливает в России иерархическую структуру общества с судами и выборными учреждениями, носившими сословный характер. Осознание Екатериной II факта, что честь существует только как корпоративное свойство, предопределило переход к эпохе золотого века дворянства. «Жалованная грамота» дворянству 1785 г. заложила основы для формирования нового представления о дворянской чести как личной ответственности дворянина перед дворянским обществом и перед самим собой. Не перечисляя всех положений этого документа, отметим лишь сущностную его черту. «Жалованная грамота» гарантировала неотъемлемые дворянству права и привилегии, возвышающие его над другими сословиями. Многие из этих прав звучат вполне современно – свобода слова, собраний, предпринимательства и т.д. Однако эти права предполагали ответственность и поведение, которые ставились под контроль корпоративных организаций дворянства. В новых условиях честь дворянина определялась не государством, а дворянскими собраниями и полковыми судами чести. Видный исследователь культуры русского дворянства Юрий Михайлович Лотман ясно выразил различие между двумя поколениями дворянства, жившими до и после «Жалованной грамоты». В своих лекциях на канале «Культура» он заметил: «Если отец еще погружен в поиски денег, наград, рвется ко двору, интригует, то сын уже думает о справедливости, о знаниях, и рождается новое поколение. Оно не упало с неба, оно родилось от тех отцов, которых глубоко презирало, и это было отчасти трагедией этого поколения: они не уважали своих отцов, они видели в своих отцах крепостников, реакционеров».

Булат Азнабаев








НАШ ПОДПИСЧИК - ВСЯ СТРАНА

Сообщите об этом своим иногородним друзьям и знакомым.

Подробнее...






ИНФОРМЕРЫ

Онлайн подписка на журнал

Ufaved.info
Онлайн подписка


Хоккейный клуб Салават ёлаев

сайт администрации г. ”фы



Телекомпания "Вся Уфа

Казанские ведомости


яндекс.метрика


Все права на сайт принадлежат:
МБУ Уфа-Ведомости