Когда-то по этим домам было сразу видно: здесь живет заводская элита. Входные группы с колоннами, необычная форма зданий - буквой «Г» с красиво закругленными балконами на изгибе, лестницы со сплошным остеклением…  Мало того - скверик перед старым заводоуправлением обрамляют два здания с полукруглыми фасадами, а это, между прочим, почерк немецкого архитектора Эриха Мендельсона. 

Посреди просторных, покрытых ковром зеленой травы дворов раньше возвышались скамейки со строгими бабульками: о том, чтобы сорвать цветок с ухоженной клумбы, нечего было и думать. Зеленые пространства обрамляли красиво постриженные кустарники. Среди аккуратных рядов гаражей (никакого мусора: кругом ведь соседи, знакомые) помещалась эстакада - местные жители сами могли многое починить, еще здесь хранились запасы картошки, морковки и солений. Да, сначала в солидных трехэтажках района, построенных в 1935-42 годах рядом с только что возникшим Моторным заводом, жили начальники цехов завода и другие управленцы. Естественно, за несколькими добротными домами были и бараки с удобствами на улице  - и тем не менее это памятник индустриализации, классический «соцгородок» большого завода и даже точка отсчета первого генплана Большой Уфы.

- Знаете ли вы, что сюда два раза приезжал начальник отдела московского «Гипрогора», один из лидеров конструктивизма Моисей Гинзбург, и убеждал руководителей промышленных предприятий Уфы объединить свои ресурсы и строить свой соцгородок по единому плану? - замечает профессор кафедры архитектуры УГНТУ Константин Донгузов. - Однако уфимские директора предпочли осваивать свои территории самостоятельно. Идея была позже реализована в Магнитогорске, а конструктивистский проект Большой Уфы вошел в архитектурные учебники мира.

Конечно, сегодня заводской район находится далеко не в лучшем состоянии: каждый полукруглый балкон давно оформлен нынешним квартировладельцем на свой манер, во дворах идут войны автомобилистов за личные парковочные места, тополя «кронированы» так, что лучше бы их вовсе заменили, и это еще не все. А рядом растет район современных 25-этажных «человейников»…

Проект реновации района от уфимских молодых архитекторов из УГНТУ Расуля Рангулова и Альмиры Гаймалетдиновой вошел в Топ-10 на престижном Международном конкурсе архитектурного проектирования «HYP-CUP» в Китае.

- Было очень важно получить подтверждение высокого уровня работ наших студентов, - отметили в университете, - и мы его получили: вышли в финал наряду с китайскими, американскими вузами, Дельфтским уиверситетом - из первой тройки архитектурных вузов мира. 

Постмодернистский конструктор

- Год назад я вместе с Альмирой и нашим научным руководителем, доцентом кафедры «Архитектура» Еленой Донгузовой принимал участие в большой исследовательской работе, которую она проводила с нашей группой в исторической застройке микрорайона ИНОРС, - рассказывает студент IV курса архитектурно-строительного факультета УГНТУ Расуль Рангулов. - За год до конкурса мы сделали целую серию исследовательских курсовых работ, а Альмира - под руководством Елены Ивановны и Лейсан Азнабаевой - еще и градостроительный диплом, посвященный реконструкции этого квартала. Методология всех этих работ и стала основой проекта, который мы представили на конкурс.

Итак, нам нужно было изучить это место, его архитектурный стиль и понять, как все это реанимировать. Сначала место было очень непривычным: я сам живу в центре, рядом с Гостиным двором, культурная жизнь от меня в двух шагах, а здесь атмосфера совсем иная - какая-то непривычно тихая. Мы проводили соцопросы местных жителей - они, как правило, были добродушны и вовсе не думали, что их район деградирует - и даже сняли фильм: хотели изучить дух соцгорода, где все существует ради работы большого предприятия. И в конце концов мы полюбили все эти домики, исторические фасады, даже собак. 

- Здесь дома не выше трех этажей, они сомасштабны человеку: выше 3-5 этажей дом уже не воспринимается как что-то личное, свое, - добавляет Альмира. - Такой территорией остается только квартира, - замечает Альмира Гаймалетдинова - теперь уже выпускница, молодой архитектор. - А в этой среде выходишь во двор - и он тоже твой, ты несешь за него ответственность.

- А у вас в проекте дома какой высоты? 

- Не выше восьми этажей. Мы решали еще и проблему плотности застройки: согласно градостроительным нормам, она здесь слишком низкая.

Но прежде чем говорить, что получилось, нужно объяснить, что это за стиль такой, в котором построен наш район - постконструктивизм, возникший, когда голую функциональность («фабрики-кухни» и «дома-машины для жилья») срочно понадобилось слегка очеловечить и приукрасить. Поэтому постконструктивизм стал переходным этапом на пути к витринной красивости «сталинского ампира», языком которого архитекторы тогда еще не владели. 

- Проектируя свой дом, я взял за основу квадрат и куб - сценарий, наилучшее представление о котором дает здание Военной академии имени М. Фрунзе в Москве: именно благодаря рядам мощных квадратных окон оно и передает, как и было заказано, «силу и мощь Красной армии», - объясняет мне Расуль. - Но я хотел придать зданию более легкий, жизнерадостный вид - отсюда выделенные прямоугольные линии, подчеркнутые цветом, выдвинутые балконы и углубленные угловые окна - все это дает фасаду объем, рельефность. Плюс окна разных форм, линии сплошного стекла (это называется вертикальное остекление), ряды прямоугольных арок, которыми окружен комплекс - просто, но величественно. А на крыше - совсем другие, прихотливо ломаные линии оранжереи: нельзя же только копировать элементы прошлого, хочется добавить футуризма. 

- Вообще существует три уровня проектирования: микро-, мезо- и макро-, то есть дворы, район и объекты, ради которых его жители будут по нему передвигаться, а не устремляться сразу от ближайшего продмага в свою квартиру, - рассказывает Альмира. -  Третий уровень - объекты, значимые для всего города. 

С дворами, конечно, пришлось поработать: территории очень открытые, дворы большие - и это просто пустые зеленые пространства, в которых некомфортно находиться. Мы превратили площадки в место для отдыха, в кусочки парка у дома. Во-первых, убрали машины в подземные парковки (оставив только гостевые паркинги), сделали площадки для барбекю, для выгула собак. Во-вторых, в этих кварталах недостаточная проницаемость для пешеходов: даже жители домов не везде могут пройти. Это исправили, оградили дворы от случайных прохожих: дворы - для жителей, остальные пространства - для обитателей микрорайона и гостей. Поработали над созданием пешеходной среды, создали беговые и велодорожки, запроектировали спорткомплексы.

- Тогда нужны магазины, торговые центры, кинотеатры, парк…

- Магазины появятся вместе с достаточным количеством жителей. Вообще все это предусмотрено. Мы задумали такое общественное пространство, как районная гостиная - с питьевым фонтаном, парком, площадками, множеством возможностей досуга для родителей с детьми и для всех жителей - чтобы никому не было здесь скучно, чтобы район был самодостаточным. Все это - по берегам искусственной речки (нам нужно было что-то делать с гаражами и лесом, который начинается за микрорайоном).

А что касается ТЦ - на самом деле болезнь, которую подхватили наши города с Запада вместе с перестройкой. Они выкачивают жизненную энергию из городских улиц. Вместо того чтобы проводить выходные там (стандартный воскресный отдых для многих семей, не так ли?), мы могли бы гулять, заходить в магазины и кафе. Сейчас же летом центр Уфы практически пуст. И именно из-за любви к торговым центрам житель все больше полагается на машину. И стоит в пробках. 

- В идеале - хотя неизвестно, когда мы этого достигнем - житель обновленного района больше полагается на общественный транспорт,  - говорит Расуль. - Или имеется одна машина на несколько семей. А для этого надо обеспечить транспортную доступность, и мы об этом подумали: размещаем здесь транспортный узел - путем городской электрички мы могли бы легко перемещаться по Уфе до аэропорта, станция Спортивная - центр узла, из которого легко попасть на автобусную остановку, на трамвай, который здесь ходит.

Вместе с тем молодые архитекторы хотят сохранить не только формы, но и дух места, чтобы жители остались здесь и после реновации, сохранили свой менталитет, а новые жители его разделили. Кстати, сейчас в мире снова становятся востребованы квартиры и дома с общим пространством: например, кохаузинг - новый формат жилья, появившийся в Европе и особенно популярный в Голландии - предполагает общую кухню - для молодых людей, которые не готовят завтрак, обед и ужин. 

- По сути, они взяли нашу конструктивистскую идею с домами-коммунами, где были отдельные корпуса со столовой, прачечной, детсадом - и переработали в более современный и удобный формат, - поясняют наши специалисты. - И мы тоже запроектировали часть домов такими - для молодежи. Да и вообще, идея такого пространства не только во дворе, но и в доме, более тесного общения между жильцами кажется нам перспективной. Поэтому запроектировали в домах общие гостевые комнаты, игровые, общие гостиные, где все могли бы собираться - а почему бы и нет?

Промзона как центр новых идей

- Макроуровень проектирования - то, как квартал может работать на город: предприятия, музеи, арт-кластеры - что заставило бы людей приезжать сюда из других районов? У нас здесь есть вечерний факультет Авиационного университета и музей УМПО. Также мы решили создать центральную площадь, где все могли бы собираться, музей конструктивизма и образовательно-культурный центр: сегодня за корпусом университета имеется нефункционирующий участок промзоны. А центр наподобие «Арт-Квадрата» на улице Чернышевского может быть очень привлекательным местом: единое пространство сковоркингами, офисами, кафе, event-холлами, где ежедневно происходит что-нибудь интересное - лекции, мастер-классы, кинопоказы, ярмарки, где можно познакомиться с людьми из разных сфер. Здесь можно будет заниматься обучением и самообразованием - есть много специальностей, которые не охватываются университетским самообучением – и это хорошее место для открытия нового бизнеса: цена аренды невысока.

В Москве сейчас очень популярен центр Артплэй, а в Китае такой процесс (преобразование индустриальных площадей) начался еще в 90-х. Арт-зона 789 в Пекине – часть огромного военного завода, причем другая до сих пор функционирует, а эту территорию отдали художникам, и они создали популярность места. После чего туда приходит бизнес, открываются рестораны, магазины, а художникам иногда приходится переезжать в другое место и снова делать его популярным. 

- А если вы откроете там офис «Яндекса», оно обретет популярность еще быстрее.

Сейчас молодые таланты в поисках подобных рабочих мест из Уфы уезжают. Но ведь Microsoft и Google зародились в гаражах, а не в недрах крупных корпораций. В России такие люди находят друг друга в Питере, Москве, еще Екатеринбург подтягивается. И мы должны создать условия для молодых и активных, умеющих самоорганизовываться, чтобы они могли реализовать себя. Между городами и странами идет борьба за мозги, это один из главных процессов, происходящих сегодня. Пора в него включаться! В нашем районе реально дать помещение немалому количеству творческих людей - как личную территорию создания чего-то. А вы знаете, что китайцы сейчас активно пытаются избавиться от имиджа, что они, мол, могут только все подделывать? И привлекают лучших специалистов из разных стран и отраслей, чтобы самые прогрессивные идеи рождались в Китае. Но у нас-то в творческих людях недостатка нет! Только нужно обращать на них внимание. Словом, от стрит-арт центра с функцией коворкинга - к месту зарождения разнообразных идей и бизнесов - таким мы видим потенциал этого места. 

А над бульваром лежит небоскреб

- Еще один уникальный объект, который мог бы изменить статус района - горизонтальный небоскреб. Эта конструкция была изобретена советским авангардистом Лазарем Лисицким и до сих пор вдохновляет весь западный архитектурный мир; единственная страна, где их  не строят - наша.

Дело в том, что когда посреди малоэтажной застройки ставится высотный дом - он сразу рушит весь масштаб территории, убивает гармонию и уют. А горизонтальный небоскреб решает проблему плотности застройки при сохранении умеренной этажности. Идея Шарля Ле Корбюзье, воплощенная в знаменитой вилле «Савой», - просто дом на тонких ножках-колоннах. Лисицкий сделал принципиально другое: не стал скрывать эти ножки, придал им толщину обычных зданий высотой в два-три этажа, а на них лежит остальной дом. Так параллельно историческому городу может возникнуть новый, лежащий на других отметках, но все-таки гармонирующий с ним, что и проделал французский архитектор Иона Фридман, создав параллельный Париж. 

- В Москве уникальная пластическая идея Лисицкого – дом, который должен был стоять у Никитских ворот, красиво пересекая бульвар - не реализована, а здесь горизонтальный небоскреб может стать знаковым, привлекающим внимание объектом - ну и напомнить об оригинальных идеях конструктивистов.

Таким образом Альмира и Расуль создали новый метод проектирования: на основе анализа и творческой переработки существующего стиля. И их мысли оказались созвучны идеям китайских коллег. Ведь проблема деградирующих старых районов, в то время как город расползается вширь, свойственна не только Уфе и не только России.

Футуристический Китай оглядывается назад

- Первым сюрпризом в Поднебесной для меня стало то, что я должен представить свой проект на китайском языке, - делится Расуль впечатлениями от самого конкурса. - У меня была подготовленная речь на английском и помощница. Но оказалось, что архитектурные термины, принятые по всему миру, в Китае не используются: другая школа, все называется по-другому. Но все-таки мы справились. Что-то объяснили друг другу, что-то урезали… и еще получилось так, что я открывал церемонию, и Россию представлял один. Говорил на английском, помощница переводила, и нам удалось донести мои мысли.

Проекты самих китайцев произвели на меня большое впечатление -  очень сложные, эмоционально проработанные. Но при этом сохранение исторического наследия в городах для них тоже очень важно. Были и очень радикальные предложения: например, тюрьма прямо в центре города со стеклянными стенами - то есть заключенный наблюдает обыкновенную жизнь, которая происходит вокруг (и снаружи его видят), но не имеет возможности в ней участвовать, и в этом заключается воспитательный момент. 

Китайские города (даже рядовые) на самом деле просто огромные мегаполисы, и с ходу адаптироваться к этой среде очень сложно. В Тяньцзине, где проходил конкурс, я еле нашел университет (а он тоже огромный). А всего я пожил в трех городах: Тяньцзине, Пекине и Шанхае. 

Тяньцзинь - рабочий город, попроще, чем грандиозный Пекин, более деловой, там нет туристов, и его основная проблема (как и многих других городов) - смог. В Пекине еще нормально, а вот там мне реально пришлось ходить в маске. Причину его возникновения китайцы и сами не до конца понимают: думали, что виноваты предприятия, но их уже перенесли в другие места, а смог никуда не ушел. Видимо, он держится из-за того, что во время индустриализации они вырубили вокруг городов все леса, и теперь их ничто не отгораживает от монгольских пустынь - оттуда он и идет.

А от Шанхая до Пекина - 1200 километров, но поезд доезжает за 4 часа, так что скорость у него примерно 500 километров в час. В Шанхае много европейцев и американцев (да и китайцы какие-то другие), он состоит из европейских кварталов с отдельным финансовым центром… Словом, Шанхай - Китай не настоящий.

Но общее - то, что из-за этих огромных вокзалов, небоскребов, развязок (о которых мы сейчас мечтаем) города стали очень футуристичными. Чтобы построить все это, они снесли старые кварталы - хутуны. И достаточно быстро поняли, что потеряли при этом свою историю. И теперь хотят сохранить и даже вернуть ту среду, которая была раньше. Для этого придется много не только реконструировать, но и восстанавливать. И мы должны учесть этот негативный опыт. 

- А как себя ощущают люди, живя среди таких огромных построек?

- К этому очень быстро привыкаешь, как и к толпе, к тому, что тебя окружает намного больше людей, чем на родине, и даже начинаешь чувствовать себя уютно. Когда я прилетел в Москву, мне показалось, что в аэропорту очень мало людей. 

Продаем не дом, а образ жизни

- А чем вы хотели бы заниматься дальше, что проектировать?

Расуль: Этот проект нас сориентировал. Нельзя просто спроектировать дом, квартал - необходимо продумать всю среду, всю жизнь человека в этом квартале. Такое проектирование у нас пока не в ходу, и на уфимских проблемах можно было бы его развивать. В общем, хотелось бы улучшать Уфу.

При этом у нас административные ресурсы и девелоперы отрезаны от конечного потребителя создаваемой среды. Чтобы местные жители активно участвовали в процессе, я даже придумал игру «Мама, я урбанист». Участвующие в ней жители должны активно вносить свои предложения: какую детскую площадку, парк, кафе, дорогу и т.д. они бы хотели.

Альмира: Да, главное - развитие всей территории, и очень важно понимать, для чего это делаешь. И сейчас лично я иду по данному направлению - занимаюсь развитием городских пространств, благоустройством.

В Уфе существует ряд проблем, лично меня волнует пешеходная доступность мест и общественный транспорт. У нас пешеходные трафики очень нарушены. Они есть в центре, а когда я иду в университет, с Менделеева до Бакалинской я выделила только один более-менее привлекательный участок, да и то у него есть недостатки. Это вообще глобальная проблема: очень часто мы просто передвигаемся по городу из точки А в точку В, этот промежуток времени у нас просто пропадает: пространство, по которому передвигаемся, нам ничего не дает. А должно быть так - чтобы можно было остановиться, посидеть в приятной обстановке, зайти попить кофе…

Пока Расуль был в Китае, я побывала на семинаре Московской архитектурной школы, где мы в группе занимались средой малых городов, например, Белебея, разрабатывали парк для маленького городка вблизи Волгограда - Фролово. А сейчас работаю в уфимском «Концептуальном бюро 11» и уже успела потрудиться над парком в Кушнаренково.