В конце января обнаружила в календаре День защиты персональных данных и невольно улыбнулась: чего уж теперь защищать, когда наши гаджеты, смарт-телевизоры и прочие личные электронные «умники» все про нас знают и весьма оперативно информируют интересантов  о наших запросах  - неслучайны же атаки назойливой рекламы. Искусственный интеллект (ИИ) бесцеремонно вторгается в нашу жизнь, предрекая тотальную слежку за каждым. В подтверждение тому президент Путин  осенью минувшего года заявил: «Лидер в сфере ИИ станет властелином мира». И тоже отнюдь не случайно в декабре в Общественной палате страны прошла стратегическая сессия, посвященная 100-летнему юбилею Госплана СССР, а политологи все чаще говорят о постпандемийном синдроме и кризисе глобального управления, недвусмысленно предлагая его возродить. 

…Тем временем мне вспомнились некоторые события 20-летней  давности, происходившие в нашей республике после упразднения Госплана и перехода от плановой к рыночной экономике…

Экономика и банки - понятия неразрывны

е. Ряд авторитетных экспертов считают, что развал СССР начался не в 1991 году с ликвидации Госплана, а еще раньше, когда провели реорганизацию и создали отраслевые банки. Так в Башкирии появились Промстройбанк, Жилсоцбанк и Агробанк, ориентированные на обслуживание клиентов ведомственных организаций. Год спустя были приняты законы о многообразии собственности, о предпринимательской деятельности, затем целый ряд о приватизации госпредприятий. В результате уже в 1990 году наши банки поменяли свой статус и названия: Башпромбанк, Социнвестбанк, Башагробанк, а с выходом через год еще целого пакета рыночных законов они де-факто стали коммерческими. Осталась и структура Госбанка, точнее уже Центробанка, названная в республике Национальным банком РБ.

Социнвестбанк (СИБ), ориентированный на социальную сферу и предпринимательство, вскоре стал Уполномоченным банком администрации Уфы, и к нему на обслуживание перешли муниципальные учреждения и организации, а мэр (глава администрации) Уфы Фидус Ямалтдинов возглавил наблюдательный совет банка, председателем правления стал Альфир Шайхутдинов. Костяк коллектива поначалу составляли бывшие госбанковские служащие - люди дотошные и педантичные, привыкшие долгие годы работать за очень скромную зарплату, зачастую ниже окладов инженеров, врачей, учителей. 

Борьба за клиентов проявилась с первых же дней их деятельности в новых условиях. Свои счета предприятия переводили в тот банк, где проворнее и дешевле обслуживали, предлагали новые возможности и льготные кредиты, внедряли международные банковские технологии. Вокруг Социнвестбанка формировался бизнес, и многие ныне успешно работающие компании зарождались именно там и тогда: «Даско», «Нерал», сеть аптек «Леко» и десятки других фирм, сменивших за два десятилетия названия и владельцев, но сохранивших основу, заложенную в 90-е. Виктор Фрейдин, учредитель компании «Региональный продукт» (сбор и переработка мяса) рассказывал, что его иностранный партнер, узнав, что он обслуживается в СИБе, согласился отгрузить оборудование без предоплаты, ограничившись гарантийным письмом.

Не только предприниматели шли сюда за советом и кредитом, но и крупные предприятия, на чьих счетах из-за охватившего всю страну кризиса неплатежей оказались замороженными огромные средства, обращались как в последнюю инстанцию. СИБ первым в республике в 1990 году приступил к факторинговым операциям: «застрявшие» деньги предприятий включались в денежный оборот, а потом сам банк разматывал клубок долгов. Внешнеэкономическая деятельность началась с перевода замороженных средств на счетах Внешэкономбанка - первыми валютными клиентами стали такие известные в республике предприятия, как «Химпром», «Уфаоргсинтез», УНПЗ, СНОС, «Химмаш» и десятки других. А столь недостающие живые деньги банкиры возили из Москвы самолетами в «картофельных» мешках. 

Революцией стало вступление СИБа в организацию международных платежей по системе SWIFT и установление диалоговой связи REUTERS с 280 банками в 58 странах мира. Курировала и продвигала этот вопрос первый заместитель его руководителя Елена Музафарова - под ее началом собиралась команда валютного управления из числа лучших выпускников вузов и вундеркиндов. Одним из таких оказался Игорь Волков: после УАИ он успел поработать в вычислительном центре Госбанка, говорил на трех языках, легко общался с иностранными партнерами. Он буквально ночевал на работе, готовя к запуску SWIFT, потом на 3 дня слетал в Бельгию и, подтвердив свои компетенции, получил добро на запуск системы. 

И это лишь один пример одержимости команды. У валютчиков все были многостаночники - легко могли заменить коллегу. Сергей Демидов пришел вместе с Волковым после УАИ, а свой английский оттачивал еще в армии. В банке он занимался ценными бумагами и курировал обменники. Сергей Серенко после химфака БГУ увлекся компьютерами, создал свою фирму, а в 1991-м пришел в банк и возглавил департамент банковских технологий. Выпускник Физтеха Роберт Латыпов успешно использовал своих друзей при сделках на московских биржах. Валютное управление СИБа стало тогда по сути первым бизнес-инкубатором. Музафарова сумела не только собрать под свое крыло умников Уфы, но и создать соответствующую атмосферу для молодых интеллектуалов - они жили общими идеями и даже выходные и праздники проводили вместе. Работал в этой команде после окончания УНИ и сын президента республики Урал Рахимов - он ценил коллектив и свою наставницу Елену Михайловну, пока не уехал учиться за рубеж, но после возвращения в банк уже не вернулся, вплотную занявшись нефтянкой. 

Банкиры 90-х были самыми активными благотворителями - каждый день к ним приходили сотни просьб о помощи, которые чаще всего удовлетворялись. Лечение детей за рубежом, помощь инвалидам, детским домам, приютам, больницам, стипендии молодым талантливым артистам, хореографическим и танцевальным коллективам, спонсорство в фестивалях и конкурсах, помощь в строительстве и восстановлении храмов по всей республике. Без огласки помогали семьям чернобыльцев, афганцев, а также семьям военных-земляков, погибших на подлодке «Курск» и в Чечне. 

В 1997 году открылся новый офис Социнвестбанка на углу тогда еще Фрунзе (теперь Валиди)- Цюрупы, ставший украшением города. До начала строительства расселили 17 семей, для которых пришлось купить 68 квартир - случай, согласитесь, беспрецедентный! При вводе объекта по просьбе муниципалитета обновили 2,5 км магистрали силового кабеля, смонтировали ливневую канализацию, тепловую камеру на Тукаева, проложили два километра теплосетей от Аксакова до Социалистической (Мустая Карима).

А на улице Крупской завершалось строительство не менее оригинального здания Башпромбанка, который возглавлял тоже госбанковский корифей Илюс Тимерханов, а его первым заместителем стала авторитетный руководитель из того же Пром-

стройбанка Тамара Ощепкова. Их команда оказалась не менее одержимой в стремлении быть одним из крупнейших и надежных банков страны. Эти два, конечно, конкурировали между собой, но все же больше сотрудничали, советуясь друг с другом, выстраивая по возможности единую политику в обществе, где к тому времени банкиров не любили, относили их к числу неправедно разбогатевших. Но главной головной болью для них стал третий игрок - Башкредитбанк, в который негласно обязывали переходить все крупные предприятия.

Республиканский инвестиционно-кредитный банк Башкредитбанк учредили в 1993 году: на самом высоком уровне его называли «карманом республики», обещая, что он будет помогать товаропроизводителям пополнять столь недостающие оборотные средства. Однако вместо помощи в том же году вышел указ о создании республиканского внебюджетного фонда с открытием счета в Башкредитбанке, куда предприятия промышленности перечисляли 1,5% от себестоимости своей продукции. А в декабре 1995 года в доверительное управление Башкредитбанку передали пакеты акций, находящихся в собственности республики, - судьбу этих предприятий по сути вершил теперь этот банк. С 1996 начинаются многочисленные проверки в Башпромбанке и негативные публикации в СМИ. А в 1999 году Илюсу Тимерханову предъявили обвинение в умышленном разорении Башпромбанка. 

Башкредитбанк получает вторую после Сбербанка филиальную сеть. Во главе банка ставят уроженца города Салавата, выпускника Новосибирского университета (по специальности «историк-государствовед») Азата Курманаева. В 1990 году он еще помощник директора Новосибирского филиала банка «Восток», через год становится вице-президентом Сибирского торгового банка, а уже в 1993 году возвращается в родную республику, чтобы возглавить Башкредитбанк, которому сначала дали здание Национального банка на Гашека (Театральной), но почти сразу же началась разработка проекта уникальной высотки на Революционной рядом с Дворцом пионеров - пришло время новых маршей. Говорят, с приходом Курманаева в банке все закрутилось по-модному. Верю! Азат Талгатович был очень остроумен, красноречив, целеустремлен. Ненароком мог и оскорбить. Как-то в приемной Рахимова встретился с народным поэтом и заговорил о политике: ничего, мол, скоро мы разделаемся с этой коммунистической мразью, и нещадно взялся охаивать страну, в которой вырос и выучился. Поэт был потрясен: «Вам недолго осталось ждать, скоро нас не останется», - бросил оскорбленный фронтовик, а уже дома сделал запись в своем дневнике. 

В декабре 2001 состоялись «крестины» Башкредитбанка - он стал именоваться Уралсибом и широко зашагал по всей России. Все это время вокруг «кармана» республики ходил Николай Цветков, представляющий финансовую группу «Никойл» (название от имени владельца плюс акции Лукойла). Свой первый капитал, как и многие в то время, он заработал на фондовом рынке, удачно воспользовался дефолтом в 1998 году, а потом уже обратил свои взоры на богатую еще тогда Башкирию. Цветков давал рекламу во все СМИ Уфы, стремился попасть на крупные мероприятия с участием руководства. Как-то на площадке УМПО правительство подводило итоги года в промышленности: все уже утомились от докладов и выступлений, но Цветков буквально упросил вице-премьера Валерия Лесунова дать ему слово, которое дали и четверть часа слушали о заманчивых перспективах сотрудничества промышленности и его финансовой группы! Своей настойчивостью бывший военный, выпускник Военно-воздушной академии, а позже и Плехановки, и сделал себе головокружительную карьеру, попав вскоре в первые строчки «Форбс». Он оказался незаурядной личностью не только в небе, но и в финансовой сфере. В 2003 году ему удается заполучить пакет Уралсиба, найдя, видимо, общий язык с властями и лично с Курманаевым. Цветков пребывал в эйфории - свершилась его мечта! А Азат Талгатович, говорят, тем временем изящно покинул свой кабинет и Россию, оставив в качестве эффекта присутствия пиджак на спинке кресла и коллекцию дорогих галстуков в шкафу.

Николай Цветков рьяно взялся за дело: перекупал лучших специалистов из других банков, постоянно приглашал для обучения своих сотрудников менеджеров ведущих мировых школ, в том числе из Гарварда. Пик взлета Уралсиба пришелся на 2007 год - прибыль банка достигла 7,9 млрд долларов, а личное состояние Цветкова оценивалось в 9 млрд долларов. Цветков уже излишне увлекся эзотерикой, нумерологией, ездил к шаманам, проповедовал здоровое питание и голодание, ежедневно сам практиковал йогу, при этом оставался приверженцем православия, направлял значительные средства на благотворительность. Мог вывезти коллег за 7 млн долларов на экзотические острова на учебу, а вместо занятий целый день демонстрировать сотрудникам асаны йоги. «Работать ради наживы мне больше не интересно», - заявил Цветков и стал подыскивать себе замену. А ушлые коллеги и партнеры, видя странные увлечения патрона, активно прокручивали за его спиной свои многочисленные махинации, как рассказывают бывшие сотрудники, деньги из банка выносили чемоданами! Интеллектуалы уже не стремились устроиться сюда, о высотке в центре Уфы ходили самые невероятные легенды: уфимцы старались вытащить деньги со своих счетов, боясь окончательного краха. Но после разброда и шатаний в конце декабря 2019 ключевым акционером и фактическим владельцем Уралсиба стал Владимир Коган, через свою финансовую группу БКС купивший пакет некогда башкирского банка. После его смерти банк принадлежит вдове - Людмиле Коган и сыну. Вот такая банковская история про «карман» некогда суверенной Башкирии. 

А как же, спросите, исчез Социнвестбанк? С появлением «карманного» банка дипломатичный Альфир Шайхутдинов понимал, что они попали в жернова политики, что силы неравны, но бесстрашная при всем своем обаянии Музафарова пробивалась в самые высокие кабинеты за справедливостью. Елене Михайловне улыбались, подбадривали, заверяли, что никто не посягает на замечательный банк, но кольцо блокады сжималось. Защиту предложили москвичи, которым продали контрольный пакет акций. В 2001 году состоялось собрание акционеров, где вместо Шайхутдинова руководителем банка избрали Дмитрия Неверова, а уже в январе 2002 года Елене Музафаровой вручили приказ об увольнении в связи с достижением пенсионного возраста - месяц назад ей исполнилось 55 лет. До 2008 года управлял банком Неверов, владевший блокирующим пакетом, а с 2008 года 96% акций оказались в руках другого москвича Сергея Таболина - при нем в 2015 году объявили санацию СИБа, но это уже были тщетные попытки спасти некогда успешное учреждение. 30 апреля 2019 г. вышло решение о ликвидации Социнвестбанка в связи с реорганизацией и присоединением к АО «Банк Дом.РФ».

Отдельная история - банк «Восток», созданный амбициозным врачом, устремившимся в политику, Рафисом Кадыровым. Впрочем, у него тоже работали госбанковские профессионалы. Жизнь вокруг «Востока» бурлила, издавалась первая оппозиционная газета «Экономика и мы», над ней трудились смелые журналисты, выискивающие волнующие уфимцев факты, и редактор Александра Брянцева. Однако очень быстро «Восток» со всей своей инфраструктурой, включая некогда успешный чеково-инвестиционный фонд, потерпели фиаско - в судах рассматривалось несколько дел о банкротстве и хищении средств. Суды по «Востоку» заседали в 1995 году, а в 1993 - состоялись выборы президента Башкортостана, на которые Рафис Кадыров выдвинул свою кандидатуру - шуму и скандалов было много, но победил, разумеется, Муртаза Рахимов…

Развитие российских банков и приватизация шли параллельными курсами. С началом приватизации по всей стране уже орудовали финансовые воротилы - пирамиды типа «Русский дом «Селенга», «МММ», куда отчаявшиеся после потери денег на советских сберкнижках граждане несли свои сбережения. Денежные ловушки для доверчивых россиян стремительно появлялись и в регионах. К примеру, фирма «Аполлон» получила разрешение на привлечение денег граждан от Национального банка в январе 1993 года, а уже через год обманутые вкладчики безуспешно атаковали ее офисы. 

Вернемся еще раз в октябрь 1991 года: в регионе появляются Госкомитет по имуществу (Владимир Гаврилов) и Фонд имущества (Халил Барлыбаев), аналогичные структуры создаются и на муниципальном уровне - Комитет муниципального имущества в Уфе возглавляет Екатерина Садовская, Фонд - Михаил Ковалев. В 1994 году комитеты и фонды сливаются в один орган, объединенная структура будет затем преобразована в Министерство имущества. В стране разыгралась охота за собственностью, каждый день приходит информация об убийствах и грабежах. Страшно! Но для молодых и хватких - самое азартное время разбогатеть. Конечно, в приоритете - нефть и нефтепродукты. Не удивительно, что в нашей столице в духе того времени появляются биржи, торгующие нефтепродуктами. Так называемую Уфимскую биржу создает предприниматель (бывший милиционер) Николай Швецов, но наиболее могущественной оказывается Башкирская сырьевая торгово-сбытовая биржа БСТСБ во главе с Борисом Малядским. В 1994 году его биржа, торговавшая фьючерсами «Башкирский бензин», прогорела, против учредителя возбудили уголовное дело - Малядский отсидел 4 года, перебрался в Москву, где вновь занялся аферами с ГСМ и опять был уличен. 

Среди сотни других агрессивных фирм, наступавших, как саранча, на собственность и виртуозно скупавших госпредприятия, запомнилась и ныне процветающая компания Вимм Биль Дан (ВБД), заполучившая сначала крупнейший Лианозовский молочный комбинат, а затем и десятки лучших заводов в регионах. Всех умилявший рекламный ролик про то, как «хорошо иметь домик в деревне», очаровал не только доверчивых зрителей, но и серьезных руководителей. Не стал исключением и наш Уфа-молагропром: генерального директора Валерия Лебедькова, признанного лидера в своей отрасли и приверженца новаций (даже в условиях неплатежей запускал новые производства), отправили на почетную работу в Госсобрание, а пакет акций акционировавшегося уже к тому времени комбината продали ВБД - случилось это в пору министра имущества Салавата Муртазина, который, кстати, через некоторое время нашел себе работу на комбинате в качестве исполнительного директора. Аналогичная участь постигла и Уфимский мясокомбинат, куда тоже пришли новые собственники, правда, доблестного директора УМКК Геннадия Тычину депутатом не избрали, а только наградили орденом Почета в 1998 году, и вполне себе энергичный и грамотный менеджер уехал, кажется, в Краснодарский край и там возглавил перерабатывающий комбинат.

Завершая свой экскурс в дебри передела собственности, хотелось бы коснуться еще одной важной структуры - налоговой. По всей стране инспекции появились в 1992 году, но именно Башкирия оказалась пилотным регионом, где внедрили и обкатали инновационную систему учета, которую затем перенесли на Москву и все остальные регионы. Башкортостан стал первым, где в 1996 году завершилось внедрение ИНН - идентификационных номеров налогоплательщиков. Инициатором и автором этого поистине революционного проекта стал тогда начальник республиканской налоговой инспекции Геннадий Букаев. В «шоковом» 1992 году он возглавил налоговую и первым из чиновников организовывал пресс-конференции для журналистов, непременно обращаясь к пишущей братии со словами «коллеги», объясняя сей посыл общим делом: просвещать народ и вместе созидать рыночную экономику и гражданское общество. 

Откуда же у бывшего выпускника ВПШ (Высшей партшколы) столь либеральные взгляды? Парень, можно сказать, от сохи сам себя сделал: рос старшим над тремя другими братьями, любил учиться, во все вникал. После окончания с отличием в Бугуруслане нефтяного техникума приехал в Уфу поступать в Нефтяной институт. Ему, как отличнику, полагалось сдавать только один экзамен - математику, но непременно нужна была пятерка. Взял билет: быстро решил задачи, а теорию не знал. Честно признался экзаменатору, мол, я пойду, заберу документы и домой, а к вам в институт уж после армии приеду снова поступать. Лидия Алексеевна Черемискина аж оторопела от такого расклада: «Как это в армию?! Нам самим такие ребята нужны!» И дала ему решить еще пару задач повышенной трудности. Он их мигом отщелкал, получил заветную пятерку и стал студентом. И, конечно же, не затерялся среди других, а стал лидером - так по жизни потом и шагал, покоряя одну за другой вершины политики и экономики. 

Идея внедрения в России ИНН пришла ему после погружения в мировой опыт, который ровной калькой не ложился на нашу страну, а постоянно требовал корректировки и собственных ноу-хау. Помнится, налоговая первой в Уфе закупила компьютеры фирмы «Макинтош», но они оказались неудобными для бухгалтерской отчетности, и редкая по тем временам техника быстро перекочевала в издательства и редакции газет, где весьма пришлась ко двору. Многое приходилось внедрять по наитию методом проб и ошибок. А сколько разноречивых эмоций вызвала в обществе тотальная «нумерация»! Многие представители Церкви тогда категорически высказались против «сатанинских номеров». Немало копий было сломано, пока народ успокоился, и к 1996 году введение ИНН в Башкирии успешно завершилось - каждый гражданин получил свой так называемый социальный номер. 

В Уфу зачастили высокие гости. Приехали за опытом мэр Москвы Юрий Лужков и налоговый министр Георгий Боос. Походили, посмотрели, поцокали, а через месяц забрали нашего Букаева в Москву - повсеместное внедрение ИНН не терпело отлагательства. Через год Геннадий Букаев, успешно «пронумеровав» всех москвичей, стал федеральным министром по налогам и сборам. А на пенсию вышел с поста советника премьер-министра России. Он и сегодня часто бывает в ставшей ему с юности родной Уфе, непременно едет в Святые Кустики, где при его помощи возведен храм, ставший для многих местом поклонения и очищения.