 |
РУБРИКА "РЕПОРТАЖ В НОМЕР" Монетка от Земляного Дедушки
Грань между «черным»
- Мы не «черные копатели», - сразу заявляет Денис Искандаров. - Мы выезжаем на территории, не представляющие для археологов никакого интереса, эти территории не являются памятниками истории.
«Кухня» такова. Археологи не могут просто так взять и начать раскопки. Им нужно выехать в заинтересовавшую их местность, провести разведывательные работы, если на пробном раскопе попадаются интересные находки, они пишут запрос в Российскую Академию наук и получают «Открытый лист». После этого на территории запрещаются любые сельскохозяйственные или строительные работы до тех пор, пока археологи не закончат свои исследования. «Черные копатели» - те, кто ездит по следам археологических экспедиций и выкапывают при помощи металлоискателя из земли вещи, представляющие ценность. Сами археологи выкопать все ценности из земли, пока они не достались мародерам, сразу не могут, ведь раскопки ведутся по определенной методике, раскапывается участок за участком, копают территорию тоже на определенную глубину, например, на один лопатный штык. Это дает возможность узнать о том, как жили обитатели поселения или городища в ту или иную эпоху. Таким образом, если на раскоп приходят «черные копатели» и выкапывают какую-нибудь ценную вещь, то потерянным для науки становится не только вынесенный с раскопа предмет, но и весь участок, на который покусились мародеры. Никакой информации с него ученые получить уже не могут. Наши герои тоже копают без «Открытого листа», но только они не ездят по следам экспедиций, не покушаются на территории, представляющие научную или иную ценность. Главный интерес - заброшенные деревни. А их оказывается на территории нашего края более чем достаточно.
Деревни-призраки
Сейчас много говорят, что, мол, пропадает деревня. Еще недавно был населенный пункт, а теперь, раз и нету. Жители съехали, дома развалились, и только одичавшие собаки лают на луну.
Как оказалось, проблема возникла не сегодня.
- Очень много деревень пропало в период электрификации, - объясняет Татьяна - единственная в сообществе представительница прекрасного пола. Копает девушка недолго, всего второй сезон. - Вот представьте, живет деревня, развивается, а тут она не попадает в план электрификации. Население какое-то время живет, как раньше, но появляется новая техника, в электрифицированных деревнях возводят клубы, школы, библиотеки, а эта, где люди вечерами сидят с керосиновыми лампами, никакой поддержки не получает и постепенно угасает.
До сих пор историческая наука не знает, сколько деревень пропало в годы реализации плана ГОЭЛРО. Может быть, есть въедливые аспиранты, которые пишут на эту тему диссертации, но в учебники и монографии такие данные не попадают.
- А зря, ведь это - наше прошлое, - полагает Татьяна. Она родом из Буздякского района, там же живут ее бабушки и дедушки. - Говорят, недалеко от нашего села был еще один населенный пункт. Сейчас его нет, даже старожилы не вспомнят, что там было, а ведь наверняка там жили мои родственники, друзья моих прабабушек и прадедушек… И это - не абстрактная история с интригами, заговорами, а вполне реальная, та, что касается каждого.
У Тани две версии, как могла пропасть деревня, которую она ищет. Помимо непопадания в план ГОЭЛРО, населенный пункт мог исчезнуть в годы появления колхозов и совхозов.
- Отчего-то есть стереотип, что все деревенские жители массово объединялись в коллективные хозяйства, но на самом деле это не совсем так, - говорит искатель Сергей. - Кто-то переселялся в деревни, где уже образовались колхозы, а кто-то наоборот, не желал ни с кем объединяться и оставался жить в своем доме, в обезлюдевшей деревне. Да и в хрущевские времена, получив паспорта, крестьяне массово устремлялись в города, оставляя после себя пустые хутора.
Археологам, как правило, до таких объектов нет дела. Уж очень их много, да и жили ведь там не купцы, не дворяне, не известные люди, из тех, что принято называть историческими личностями, а самые простые граждане.
Места пропавших деревень представляют особый интерес для наших героев-искателей.
- Что там хорошего? - недоумеваю я. - Люди жили бедно, кладов и ценностей после себя не оставляли…
- Ну это как сказать, - хитро усмехается Таня. - Например, в 1925 году была выпущена небольшая партия монеток номиналом в 2 копейки. Но потом их выпуск прекратился.
Сейчас они - большая редкость для нумизматов, цена на аукционах доходит до 1000 долларов, а у нас на территории республики они есть.
- Монеты поставлялись с Монетного двора партиями, - поясняет Сергей. - На территории нашего края есть редкие одна- двухкопеечные монетки этого периода, в других регионах - свои раритеты.
Советские монеты делались из различных сплавов цветных металлов. Однако есть устойчивая легенда, что среди 50-копеечных монет 1924 года можно найти экземпляры из платины.
Дело в том, что на гуртовой надписи помимо информации о металле, из которого сделана монетка, раньше печатались инициалы начальника Монетного двора (их называли «минцмейстерами»). Такая гарантия качества, если хотите. В 1924 году вышла партия, где в инициалах значились две буковки «П» и «Л». Спустя десятилетия в среде коллекционеров родилась легенда, что это - кодовое обозначение платиновых монеток. Якобы группа жуликов из Монетного двора решила переправить за границу крупную партию платины, а потом эмигрировать. Тогда же была выпущена партия посеребренных снаружи, но платиновых изнутри полтинников. Однако замысел не удался, и монеты оказались в обороте. До сих пор есть коллекционеры, которые охотятся за полтинниками с инициалами «П.Л». Монеты, конечно, старинные и редкие, только никаких драгметаллов в них нет, а загадочные буквы означают лишь то, что минцмейстером на период чеканки монеток был некий Петр Латышев.
- А вот настоящий раритет, - гордо говорит Леонид Сюткин, показывая двухкопеечную монетку 1797 года выпуска. Леонид- самый взрослый искатель сообщества. Два года назад вышел на пенсию, до этого работал инженером. Пару месяцев посмотрел дома телевизор, да скучно стало. Еще месяц читал Интернет, общался на форумах, да только сердце желало активной деятельности. Вот и взял Леонид в руки лопату и пошел искать клады и кладики. Монетка, которой так гордится наш герой, выглядит вполне обычной, ну потертая, темная, старая. В чем ценность-то?
- Тут штампа Монетного двора нет, - объясняет он. - Такие монетки - результат ошибки, естественно, их очень мало, а, значит, они имеют большую ценность.
Такую ценную монетку он выкопал неподалеку от Ишимбая.
- Вообще, когда в производстве монет чаще использовался ручной труд, опечатки и другие ошибки на монетах были привычным делом, - говорит Леонид. - До революции даже было такое понятие, как «пробные монеты». Перед тем как запустить массовую чеканку, выпускалась небольшая партия, чтобы можно было рассмотреть, как такая монетка будет смотреться в действии.
У каждого искателя есть своя, если так можно выразиться, специализация. Татьяна занимается фалеристикой (награды, медали, значки, нагрудные знаки), Леонид предпочитает дореволюционные деньги. А вот Ирик все больше находит кресты.
- Странно, конечно, получается. Я сам-то мусульманин, - говорит он. - Когда начал заниматься поисками, нашел несколько крестов. Продать их не смог. Не по той причине, что никто не купит, а оттого, что нельзя такие вещи выставлять, торговаться за них, ведь кого-то этот крестики всю жизнь оберегали…
Ирик работает спасателем. Каждый трудовой день выезжает на пожары, аварии и другие чрезвычайные ситуации.
- Когда беда происходит, любой человек, даже самый убежденный атеист, начинает молитвы вспоминать, - делится наблюдениями Ирик. - В идеале крестик должен всю жизнь с человеком быть. Но в 20-30-е годы, когда активизировалась борьба с религией, многие выкидывали кресты или закапывали их в огороде. Часто кресты теряли, например, во время купания в речке, на мой взгляд, вполне естественная ситуация. Есть и странности. Нахожу много поврежденных крестов. Иногда они сломаны пополам, иногда по диагонали, бывало, что отломан только верхний луч креста.
- Может, сами лопатой случайно повредили? - недоумеваю я.
- Не-е-е-т, - протягивает Ирик. - Сколы старые, да и не похоже, что лопатой сломали. Ощущение, что специально.
Ирик признается, было бы время, написал бы большую работу на тему: кто и зачем ломал раньше кресты.
Во-первых, часто ломали кресты старообрядческие. Считалось, что при переходе в православную веру старый крест надобно изничтожить. Во-вторых, кресты ломались и бытовым путем, например, в драках.
- По всей стране зимой крепкие мужчины от нечего делать занимались кулачными боями, - продолжает Ирик. - Зимой любой металл становится более хрупким. Не исключено, что меткими ударами кресты и ломались.
Третья гипотеза отдает мистикой. До сих пор, принимая православие, человек соглашается смиренно нести крест своих проблем и решать их с Божьей помощью. Раньше существовало поверье, что если в жизни что-то не складывается, то можно начать все с нуля, достаточно сломать крест и надеть новый.
- Конечно, всех таинств я не знаю, но, мне кажется, это - плохая традиция, - рассуждает Ирик. - Представьте, выходил человек в чисто поле ночью, проговаривал заклятье, ломал крестик, а утром шел в церковь за новым!
Историческая наука не признает того, что среди православных был обычай уничтожать кресты. Да и сам Ирик относится к этому двойственно. С одной стороны, не хочет верить, с другой, находит все новые сломанные кресты.
Но даже если кресты уничтожались в драках и разбивались повозками, пролежав в земле, неужели не страшно? В коллекции Ирика сотни крестов. Значит ли, что теперь он, выражаясь православными терминами, несет на себе все тяготы этих людей?
- Нет, не значит, - улыбается спасатель. - Я просто коллекционер безо всякой мистики.
Мистика-фантастика
А вот искатель Сергей к православным символам относится с осторожностью.
- Однажды мы поехали в один хуторок, - припоминает он. - Дом был построен на совесть и не разрушился. Когда мы зашли внутрь, обнаружили несколько икон. Он были старые, краски почти выцвели. Крыша над тем уголком, где они стояли, разрушилась. Накрапывал дождик. Мы с ребятами посмотрели на все это дело и уехали, оставив иконы на том же месте. А потом как начался ливень с грозой! Мы были в машине, но пережили достаточно страшные минуты. Даже появилась мысль, что зря мы эти иконы не переставили в другое место. Складывалось такое ощущение, что на домик мы набрели специально, чтобы перенести святые для их владельцев вещи в более безопасное место, а может, даже должны были взять иконы с собой. Знаете, в православии есть такой термин «обретение»? Когда человек находит крестик или иконку, считается, что вещь даруется свыше…
Искательница Татьяна с православными находками не сталкивалась, зато верит в Земляного Дедушку.
- Если в домах живет Домовой, то в поле - Земляной Дедушка, - объясняет девушка. - В среде искателей ходит много историй о том, как по совершенно непонятным причинам выезд, который должен быть удачным, заканчивался ничем. И, наоборот. Есть шуточное объяснение, что всему причина - Земляной Дедушка. Если его разозлить, то копа не будет, а вот если задобрить, то обязательно поможет.
Он не выносит ругани, грязи и безудержного пьянства. Еще не любит жадных. Поэтому существует примета: перед тем, как начать поиски, нужно закопать несколько монеток. Тогда и Земляной Дедушка будет доволен, и у кладоискателей далекого будущего увеличатся шансы найти что-нибудь в культурном слое наших времен.
Карты и приборы
Из далекого детства всплывают рассказы о картах, где крестом отмечено место клада. Актуальны ли такие девайсы сейчас?
Оказалось, да. Территории нашей страны обширны, просто так с металлоискателем все не обойдешь. Нужно знать, где искать.
- На помощь нам приходят старые карты, - объясняет Татьяна. - Накладываешь старую карту на современную и видишь: вот населенный пункт N, в каком-нибудь 1920 году есть, а в 1970 году его нет. Значит, пропала деревня. Но какие-то следы человеческого пребывания там наверняка остались, значит, можно выезжать на поиски.
Одна проблема. Как найти такую карту?
- Подробных карт, к сожалению, не выпускают. А в архивы нам тоже путь закрыт, - сокрушается Сергей. - Дело в том, что простой человек, не историк, не может так взять и начать знакомиться с архивными документами. Можно писать запросы в московские архивы. Они работают с физическими лицами, но и деньги просят за информацию немалые. Мне кажется, это - неправильно, ведь, по сути, мы тоже изучаем историю своей страны, на форумах вешаем отчеты о наших мини-экспедициях, данные могут помочь школьникам и краеведам, которые живут в этих районах республики.
- Те немногие карты, которые есть, передаются из рук в руки, иногда продаются, - продолжает Татьяна. - Иногда мы сами находим в картах ошибки, когда неправильно указано место населенного пункта, всплывают деревеньки, которые на картах-то никогда не значились, но такое ощущение, что официальной науке просто нет до этого дела!
Искатели уверены: в будущем карты обязательно появятся. Правда, выпущены будут они не под эгидой РАН, а напечатают их коммерческие структуры, которые неплохо наживаются на мечтах о несметных сокровищах.
- Искательство давно позиционируется как бизнес, - говорит Денис Искандаров. - Производители металлоискателей каждую весну, когда у нас тоже начинается сезон, занимаются пиаром, запускают байки о том, как кто-то где-то нашел что-то крайне ценное с помощью прибора такой-то фирмы. Появляются книги, телесюжеты. Любой человек, который хотя бы пару сезонов походил с металлоискателем, скажет вам, что навариться на искательстве нельзя. Да, иногда находятся какие-то вещи, да, они представляют определенную ценность, но даже если их продавать, вряд ли вы окупите даже саму организацию экспедиции. Но людей, готовых копаться в земле просто так, из интереса, немного. Жажда наживы сильней. Именно на это и делают расчет производители металлоискателей, которые готовы доказывать, что чуть ли не в каждом доме спрятан сундук с золотом. Купив прибор (цена начинается от 10 тысяч рублей), человек может быстро разочароваться и положить его в гараж, но дело-то уже сделано, реклама сработала.
***
Но чем сложнее, тем интереснее. Именно поэтому каждую весну искатели начищают до блеска приборы и собираются в путь. И пусть их добычей становятся не сундуки с золотом, а мелкие монетки, которые на искательском сленге называются чешуей. Главное - процесс.
- Знаете, на выезды я беру с собой сына, - разоткровенничался вдруг Денис. - Он уже взрослый, в школе учится. Так вот, когда им учительница дает задание написать сочинение в духе «Как я провел лето», его рассказам никто не верит. Одноклассники смеются, мол, насмотрелся фильмов про Индиану Джонса. А он ведь правду говорит. Просто у современных детей, и у подавляющего большинства взрослых нет в жизни понятия «приключение». А ведь когда мы росли, грезили пиратами, космическими путешествиями или раскопками. Потом выросли и погрязли в быту, утеряли романтику, наши мечты о приключениях сменились просмотром остросюжетных фильмов. И когда моему сыну не верят, я даже немного горжусь тем, что у него приключения настоящие, а не те, что на экране телевизора.
Маргарита ТИЛОВА |
|
 |
