РУБРИКА "КУЛЬТПОХОД"На Олимпе он думал о нас
«Не бросай огонь, Прометей» было создано еще в 1999 году и прозвучало в концертном исполнении. С тех пор композитор искал хореографа с новым, ярким стилем, который смог бы создать на его музыку балет. Им стал Игорь Марков - солист Санкт-Петербургского государственного академического театра балета Бориса Эйфмана, обладатель Национальной театральной премии «Золотая маска» за лучшую мужскую роль (Алексей в балете «Карамазовы»). В своих хореографических работах он органично соединяет классику, современный танец, выразительную пластику и акробатические элементы. Совместная работа композитора и балетмейстера над образами заняла полтора года. «Прометей» Маркова - это не иллюстрация античной легенды или трагедии Мустая Карима, а его собственное размышление: о власти, любви и о том, что для зла существует множество причин. А у добра причина только одна.
Прометей принес людям нечто совершенно новое, и поэтому балет о нем тоже получился новаторским. Сам композитор за дирижерским пультом, современная хореография, танец, дополненный видеопроекцией, возрождение античной традиции. Хор как равноправный участник спектакля, выражающий его главную идею. Все это предстало перед глазами и ушами уфимцев 25 и 26 апреля: в Башкирском государственном театре оперы и балета состоялась премьера балета «Прометей». Необычность этого спектакля еще и в том, что все его солисты очень молоды. Особенно влюбленные: Валерия Лапшова и Диана Фальшунова (Агазия), Андрей Брынцев и Олег Шайбаков (Прометей). Андрей Брынцев: - Мне было очень интересно работать над этим балетом: я вообще интересуюсь модерном, очень ценю то новое, что привнесли в хореографию Морис Бежар и Джордж Баланчин. Они как «Битлз»: отталкивались от классики и в то же время не боялись экспериментировать. А современные хореографы идут еще дальше: они вообще отказываются от системы образов, делая акцент на красоте и новизне движений. В «Прометее» мы прежде всего создаем образы, но средствами далеко не классическими: традиционный балет - это жесты, нужно постоянно держать спину, а здесь - пластика, работают другие группы мышц. Мы волновались, что зритель не поймет, не примет этого нового языка… - А часто ли вам, как вашему герою, приходится идти против всех, отстаивать свои убеждения? - Постоянно. Ведь каждая репетиция - это совместная работа нескольких творческих личностей. Артист просто обязан иметь свое видение образа. Вот, например, Прометей - он прежде всего бескорыстен: ему некогда думать о себе. И, разумеется, бесстрашен. Валерия Лапшова: - Агазия стала одной из моих любимых партий. Главное в ней - абсолютная преданность любимому человеку, и это совпадает с моим пониманием любви. Она верит Прометею, хочет передать другим людям свою убежденность… и оказывается среди них чужой. Гермес и Афродита выбирают из людей самого хилого - Адамшаха - и вручают ему бубен - символ власти, под который танцуют все люди. Кроме меня. Естественно, за такое нельзя не поплатиться… Но все-таки финал этого балета оставляет во мне светлое чувство: ведь люди в конце концов прозрели, жертвы были не напрасны! До этой постановки я не особенно интересовалась современным танцем, но работа с Игорем Марковым меня увлекла: он научил нас очень многому. Здесь есть такие поддержки, которые выполняются совсем по другим принципам, чем в классике. Из-за этого меняется ощущение собственного тела, ощущение пространства. А еще в этом балете фантастическая музыка: мою тему создают не только инструменты, но и голосовая партия - очень нежная и трогательная, тело само отзывается на нее - хочется танцевать еще и еще… Равиль Ахметзянов, художник-постановщик балета: - В основе либретто спектакля - древнегреческий миф о Прометее… (Кстати, у этого мифа много версий - свои варианты имелись на каждом острове, и согласно одной из них -Прометея освободил от мук Геркулес.) Естественно, что оформление строится на эллинской эстетике. А это прежде всего культ красоты тела: оно может быть обрисовано естественно ниспадающими складками одежды или обнажено. Самым простым для меня был наряд Зевса: длинный белый хитон с золотой каймой. Главный бог не должен одеваться вычурно - вся подобающая пышность отдана нарядам его слуг, Силы и Власти. (То же самое мы наблюдаем и сегодня: олигарх может сесть в свой «Мерседес» хоть в футболке - главное, чтобы водитель был в дорогом костюме.) Затем Аполлон и Дионис - в ярких нарядах, музы - в коротком, дабы вдохновлять художников и поэтов, Афродита - в длинном пеплосе, как и подобает порядочной греческой женщине, Гермес - бог торговцев и воров, с крылышками на ногах… Гефест, друг Прометея - в кожаном переднике, ведь это единственный из богов, который трудится: он построил всем богам их «квартиры» - золотые чертоги. И, наконец, сам Прометей - в строгом светлом одеянии: он - бог другой породы, из титанов, побежденных Зевсом, посреди олимпийского веселья он чувствует себя чужим и думает о людях. Людей я сначала хотел сделать терракотовыми - под цвет глины, но серый лучше воспринимает разные оттенки светового оформления. Агазия - другая, в белом, ведь она сделана из белой глины. А в конце спектакля, когда люди перерождаются, они сбрасывают серые лохмотья, остаются голыми (в телесном трико) - и впервые видят красоту друг друга. Здесь нам даны два места действия: ущелье, где Прометей создает людей и где они потом обитают, и олимпийские вершины. Можно было бы воздвигнуть на сцене подобие настоящих гор - но это уже прошлый век, современный сценограф должен создавать место действия более лаконичными способами. Олимп у меня - это высокие ступени, где на вершине хранится огонь и восседает Зевс. (Все это я вижу перед собой: декорации сначала выполняются в виде макета.) Сверху спускаются колонны из ткани, а внизу я расположил с каждой стороны по пять прожекторов. Мне удалось сделать физически невозможное: создать параллельные, а не конусообразные лучи - они создают эффект колонн, придают чертогу Зевса неземную величественность. Я считаю, что такие находки - главное в работе художника-сценографа: сделать не только красиво, но и интересно, необычно. А потом сверху появляется Орел - символ зевсовой власти. Нельзя сказать, что Зевс плохой: он - обладатель верховной власти, а власть не может быть мягкой. Если ты пошел против его воли, взбунтовался против существующего порядка вещей - будь готов к суровому наказанию.
Екатерин КЛИМОВИЧ |