 |
РУБРИКА "Ко Дню Победы" Дедушкины письма
 Моего прадедушку Оскара Моисеевича призвали на фронт на второй день войны. Дома в Одессе остались любимая жена красавица Ася и маленькая дочка Лялечка. Ей было 5 лет. Город начали бомбить, внизу дома было бомбоубежище, куда они спускались на время налетов. В Одессе оставаться стало опасно, и в конце июля 41-го Ася собрала чемодан с детскими вещами, минимум своих положила в рюкзак и, держа дочку за руку, вместе с родителями мужа отправилась в эвакуацию. В Одессу они больше не вернулись.
Порт, огромное количество народу, чемоданы, тюки… Чудом удалось попасть на пароход. Кают не хватало. Забита была даже палуба, но Асе посчастливилось найти немного места. Ночью начался шторм. У одной женщины смыло волной ребенка. Над пароходом носились немецкие самолеты, всюду рвались бомбы.
Впоследствии для моей бабушки та ночь осталась самым кошмарным воспоминанием детства. Палуба парохода, шторм, немецкие самолеты и проливной дождь. Ася прижимала ребенка к себе и закрывала зонтом от дождя и бомб.
Из Махачкалы они отправились в Пятигорск, куда уже добрались наши родственники Юля и Семен. Радостная встреча, короткая передышка после пережитого ужаса. Ася сварила большую кастрюлю компота, поставила остывать и вышла на улицу. Через несколько минут она вернулась. «Я не знаю как быть, сейчас один шофер предложил подбросить до Минвод. Ехать или нет? Компот же…». Лялин дедушка решительно сказал: «Быстро собирайтесь! Едем». Они уехали. Компот было очень жалко.
А через два дня в Пятигорск вошли немцы. Всех евреев, включая Юлю и Семена, погрузили в «душегубку» и увезли.
«Будем мужественны, терпеливы и мы доживем до торжества победы, торжества правды. Я верю, глубоко верю, что это время наступит, и снова мы соединимся вместе, чтобы зажить новой, лишенной кошмаров жизнью,» - писал с фронта в 41 году мой прадедушка Оскар. В каждом письме он беспокоился, получает ли жена по его денежному аттестату, когда удавалось, передавал наличные. «Меня сильно беспокоит Ваша материальная обеспеченность. Мне лично денег не надобно». Он никогда ни на что не жаловался. Был старшим врачом полка. Иногда проговаривался в письмах: «Моя работа в гуще боев. Расположение (неразборчиво) на 4 км от линии огня, - это скорее подходит для учебников, а не для нас, когда бывает наше расстояние от противника измеряется несколькими стами метров».
«…мы все время находимся в глубоком кавалерийском рейде у неприятеля. Все мои мысли и думы только о Вас.
Так безумно хочется жить вместе, растить нашу драгоценную дочурочку. Нужно верить, глубоко верить, что это сбудется. Мы снова заживем по-человечески. Крепко Вас обнимаю и целую. Без конца люблю. Ваш папа».
А Ляля с мамой, дедушкой и бабушкой продолжали свой бег. Немцы наступали. Минводы уже бомбили, но им опять повезло с грузовиком. Поезда двигались очень медленно, месяцами. Скитаясь по незнакомым городам, проходя вечерами мимо чужих домов, маленькая Ляля смотрела на освещенные окна и думала, что самое большое счастье - это сидеть у себя дома на кухне и пить чай с бубликами. Её мама осторожно стучала в ставни: «Извините, можно у вас сегодня переночевать? У меня маленький ребенок…».
Из Махачкалы они отправились в Алма-Ату, потом в Фергану. Где-то в этих скитаниях произошел случай, о котором мне бабушка рассказывала в детстве.
Была какая-то странная детская мода: все дети хотели иметь своих игрушечных коров. Наверное, не хватало молока. Но у эвакуированных детей не было игрушек. Тогда один сосед, неплохой художник, нарисовал для Ляли и хозяйской девочки двух замечательных коров на листочках бумаги. Каждой - по корове. Ляля так радовалась, но тут девочка подошла и сказала: «У тебя не будет коровы. Корова будет только у меня». Ляля ничего не ответила, но потом, когда её никто не видел, доставала рисунок и выпускала свою корову пастись. Придумывала, как та щиплет траву, звеня колокольчиком, как потом зовет её домой. И никому не говорила, что у неё есть «подпольная» корова.
Когда я спрашивала бабушку, почему тогда она не дала отпор той девочке, бабушка отвечала: «Не знаю, не могу я так…». Сейчас мне кажется, что если бы Ляля осталась жить в Одессе, а её папа был бы с ними, а не на фронте, всё было бы иначе. Наверное, это от незащищенности, отсутствия дома, отца, привычной обстановки, когда ребенок даже на листик бумаги с нарисованной коровой не имеет права.
«Лялечка, твой папа помнит о своей любимой девочке и хотел бы поскорее покончить с гадиной Гитлером и приехать к вам. И тогда, конечно, папа привезет тебе много игрушек. Достать здесь шоколад, детка, нельзя, разве только трофейный. Да и посылок здесь некому для отправки принимать».
От папы с фронта вместе с письмом пришла трофейная открытка - фотография маленькой кудрявой немецкой девочки, которая нюхает тюльпаны. Наверное, она напомнила ему дочку, вот он и отправил в подарок. «С новым 1942 годом. Желаю нам всем встретиться живыми и здоровыми. С фронтовым поздравленьем. Ваш Оскар».
Самое длинное письмо от прадедушки пришло в мае 1942 года:
«Находимся мы в местности, где население, в том числе и дети, ходят в лаптях. Хлеб здесь не пшеничный, и до войны его не ели, а только ржаной да картошку. Местность тут лесистая, но болотистая. Погода очень изменчивая. После наступившей оттепели после 1 мая вновь задули холодные ветры, и земля стала покрываться снежным покровом, который быстро таял, усиливая грязь.
Единственное культурное учреждение, которое мы здесь охотно и довольно часто используем, - это баня. Баня простая, неблагоустроенная, но баня, в которой вымыться можно, смыть грязь и освежиться. Ведь по условиям войны мне за 10 с половиной месяцев ни разу не пришлось снимать с себя верхнюю одежду. Единственная вольность, которую мы себе здесь позволяем, - это снимание сапог на ночь (и то не всегда). Спим обычно на соломе и особых неудобств от этого не ощущаем.
Товарищи, с которыми я здесь работаю, люди хорошие. Второй врач от меня сейчас уехал (его перевели в другую часть). Остался я с фельдшерами, ребятами молодыми, и средь них твой папа думает, что он тоже молодой. Ребята часто поют бодрые советские песни. Запевалой у нас
военфельдшер Васильев, у которого мягкий хороший голос. Работаю я также с военфельдшером Вильчинским, выходцем с Украины, который перемешивает слова русские с украинскими. Так что не понимаешь, говорит ли он по-русски или по-украински. Имеется у нас еще один славный фельдшер по фамилии Кравец, а также побывавший в немецком плену и освобожденный нами наряду с населением военфельдшер Кириллов. Но самым замечательным у нас является военфельдшер Епримян. Будучи выходцем из Эривани (Армения), он до сих пор, несмотря на то, что в Красной армии 4-й год, говорит по-русски очень плохо с неправильным ударением, путая мужской и женский род. Так, на днях он мне говорит: «Начальник, твой лошадь немножечко исдох».
Отдыхаем мы, когда нет боев. Во время боев у нас работы много. Перевязываем, осматриваем доставляемых с передовой линии раненых, накладываем шины, эвакуируем в тыл и пр. В промежутках между боями лечим больных и отдыхаем.
Могу рассказать тебе, доченька, о моей лошади, на которой я езжу верхом. Она вороной масти, очень быстрая и на ней приятно ездить. К сожалению, как говорил мне наш фельдшер-кавказец, она сейчас больна. Боюсь, что она не выздоровеет, так как слабеет с каждым днем. Это по счету у меня 6-я лошадь. Две лошади у меня украли, одну лошадь ранили, одну убило вместе с моим коноводом (который отстал от нас и потом попал под пулеметный огонь), у одной после длительного перехода произошла опухоль ноги и её пришлось бросить. У меня с ноября прошлого года другой коновод, по фамилии Мещеряков. Сам сибиряк, из Алтайского края. Парень 30 лет от роду, добросовестный и верный. Лошадь свою и мою, за которыми он ухаживает, любит. У него тоже имеются детки, и я его приучил часто писать письма домой.
Написал тебе я, доченька, много, рассказал тебе о многом, чтобы ты знала, как твой папа живет. Папа очень скучает без тебя, дочурочка, и мамы, дедуси и остальных. Вернется лишь с победой к Вам, дорогие, а пока выполняет свой долг перед Родиной».
Военврач Зысин Оскар Моисеевич пропал без вести в 1942 году.
Впоследствии бабушка неоднократно пыталась найти хоть какую-то информацию о своем отце, узнать как он погиб, разыскать однополчан. На все свои запросы получала ответ: «Под Смоленском шли очень напряженные бои». Похоже, что из веселого разнонационального 7-го кавалерийского полка не выжил никто. Куда они - кавалерия во Вторую мировую войну…
Где-то в поле под Смоленском погиб мой прадедушка Зысин Оскар Моисеевич, отдавший свою жизнь за Родину. И хотя он не дожил до Победы, наступления которой так страстно желал, капля его труда есть в океане народных усилий, которые спасли страну.
Его жена Богоридова Анна Семеновна вместе с дочерью в феврале 1943 года добрались до Уфы, где остались жить и встретили долгожданный День Победы. Из маленькой девочки выросла замечательная журналистка Лилия Оскаровна Перцева.
Когда на свет появился мой папа, ему сложно было выговаривать «бабушка Ася» и он сократил ее до Баси. Всю свою жизнь на любые неприятности Бася говорила: «Лишь бы войны не было. А все остальное можно пережить, это ерунда».
Я всегда мечтала побывать в Одессе и своими глазами увидеть этот необыкновенный город, в котором началась история нашей семьи. И вот, два месяца назад мне позвонил папа и сказал, что у него на работе освобождается неделя, и мы едем в Одессу!!!
Мы именно ехали, потому что у папы есть микроавтобус, этакий «дом на колесах», со спальными местами, плитой, холодильником...
Первым делом мы отправились к дому, где жила бабушка. Старый, колоритный, типично одесский дом. Странное чувство соприкосновения времен, сознания, что близкий и родной человек когда-то жил здесь, и столько лет прошло, столько всего случилось, а теперь тут стою я...
И я представляю, как моя бабушка была девочкой и тоже ходила по этим улицам. Вместе с папой они спускались к морю по знаменитой одесской лестнице. А когда возвращались домой, пахло свежевымытым полом, и мой прадедушка дарил красивой молодой Басе ее любимые гвоздики. Букет в кувшине сразу появлялся на столе, и у маленькой Лялечки было так хорошо, так спокойно и тепло на душе...
Мне скоро 18, и я начинаю понимать, что такое самое большое счастье. Это жить в мире и когда твои близкие и друзья живы, здоровы и рядом с тобой.
Александра Перцева |
|
 |
